чтобы его впечатлить. Мы должны говорить о бизнесе, чтобы я смогла им управлять, — она натянуто улыбается. — Мы не должны говорить о чем-то другом. Позови меня, когда доставят еду.

С этими словами она закрывает дверь прямо перед моим носом.

1:0 в пользу Кили.

Я начинаю думать, что, несмотря на то, что соглашение мы заключили на выгодных мне условиях, я облажался.

Я не могу уснуть. Знание, что только одна крошечная закрытая дверь отделяет меня от Кили, меня чертовски расстраивает. С другой стороны, она намного ближе, чем была прошлой ночью. Я чувствую, что мне нужно смириться с маленькими победами вместе с ней, планируя более крупные в будущем.

Уже за полночь. Я не могу усидеть на месте. Тяжелая дверная ручка, открывающая портал к Кили, похожа на магнит, притягивающий меня гравитационным притяжением, которому я едва могу сопротивляться.

Но мне нужно. Пока что.

Как и обещал, я расчищаю место на веранде и оставляю там коврик для йоги, чтобы она могла воспользоваться им после восхода солнца. Я также нахожу местный продуктовый магазин, который принимает онлайн-заказы. Взяв список, который Кили составила ранее, я беру свой ноутбук в постель и организовываю доставку всего к четырем часам дня. Я попрошу ее быть здесь. Так она сможет расписаться за все и начать готовить. Мы поедим, как только я войду в дверь. Может, наступит семейное блаженство…, которое может включать в себя объятия, поцелуи и повторное введение ее в мою постель.

Я мечтаю о завтрашнем вечере. Она не будет против немного побыть на моих коленях, правда? Могу предложить даже больше. Если она хочет лечь, раздвинуть ноги и позволить мне сделать все, что в моих силах, я готов. Блять, я чертовски взволнован. На самом деле, если я возбужусь еще больше, мне придется взять себя в руки. Эта бушующая эрекция, упирающаяся в ширинку моих пижамных штанов, бесит меня.

Почему Кили — единственная женщина, из-за которой я теряю самообладание?

Я думаю об этом, когда звонит телефон. Имя, всплывшее на дисплее, вызывает улыбку.

— Привет, Харлоу.

— Приветики, старший брат. Как жизнь?

— Работаю. Ну, знаешь, ничего нового, — что ж, это не совсем правда, и если бы Кили могла слышать меня, она, вероятно, подняла бы бровь и посмотрела на меня так, будто я совершенно не могу в этику. — Хотя, может, кое-что новое все же есть. Я кое-кого встретил.

— Да-а? Я как раз собиралась рассказать тебе о последней драме между мамой и папой, но тут дело поинтереснее будет. Рассказывай.

— Ее зовут Кили. Мы встретились в баре.

— О боже. Значит, все серьезно? — Харлоу фыркает.

— Я… надеюсь на это? — она мне нравится. Это куда больше, чем я могу сказать о большинстве своих связей.

— Как вы познакомились?

Я не знаю, стоит ли рассказывать ей о моем плане отвлечь внимание Гриффа, потому что: а) поскольку Харлоу все еще разговаривает с нами обоими, она давно просила меня не ставить ее в центр нашей вражды. И б) даже если бы она назвала меня тупицей и согласилась сохранить тайну, я не хочу, чтобы что-нибудь — даже случайно — всплыло.

С другой стороны, Харлоу может стать чертовски надежным союзником… и шпионом.

Это игра на грамотный расчет, но после некоторых внутренних споров с самим собой я решаю, что игра стоит свеч.

Я рассказываю ей сокращенную версию событий, умолчав про секс.

— Поможешь мне сделать так, чтобы Кили преуспела?

— Возможно. Но сначала ты скажешь мне правду. Ты трахнул ее, да?

Харлоу всегда умела читать между строк.

— Я не смог устоять. Она мне действительно нравится. Не знаю, нравлюсь ли ей я, но она очень хорошая. Тебе понравится. Она согласилась с планом только из убеждения, что сможет помочь нам с Гриффом помириться, — я усмехаюсь. — Как будто это возможно.

— Если ты продолжишь быть таким мудаком, это и не станет возможным. Неужели трех лет недостаточно, чтобы отпустить обиду? Ты же не любил Тиффани. Слава Богу. Так что не будь таким жестоким.

Мы уже обсуждали это.

— Дело не в Тиффани.

Хотя, когда он увел ее у меня, было отстойно осознавать, что мой брат живет с женщиной, на которой я думал жениться. Оглядываясь назад, я понимаю, что не это причинило мне боль.

— Что сжигает меня изнутри, так это то, как он со всем справился.

— Если тебе это поможет, я думаю, он сожалеет.

На кончике языка замирает обычный едкий ответ: не слишком ли поздно для сожалений? Я сдерживаюсь, потому что уже устал это чувствовать. Тем более, она знает мою позицию.

— Если это правда, он может начать с извинений.

— Ты мог бы помочь ему, не пытаясь подсунуть ему девушку, которая должна сбить его с толку. Особенно зная, как ужасно он отвлекается.

О, я знаю. Его бизнес почти не продвигался первые четыре месяца, потому что он был слишком увлечен Тиффани, чтобы обращать внимание на что-то другое. До меня дошли слухи, что он запланировал неожиданный побег на двоих на Бора-Бора. Но, когда он пришел домой, чтобы собрать чемодан, обнаружил, что какой-то другой парень запихивает свой член в Тифф.

Не сказать, что я был удивлен… Она изменила и мне. Поэтому мы и расстались.

— Он получает то, что заслужил, — спорю я.

— Максон, хватит. Я знаю, он обидел тебя.

Очень, блять, сильно. Я до сих пор не понимаю, как мой младший брат, который везде ходил за мной хвостом, превратился в мужчину, который сделал все возможное отобрать у меня все.

— Ты никогда не думал о том, что, может, ты тоже его обидел?

— Херня.

— Между вами с Гриффом слишком много ссор и гордости, — Харлоу вздыхает на другом конце провода. — Знаешь, я не встречала Кили, но, возможно, у нее что-то и получится. Если одним из ее условий для этой заячьей схемы является то, что вы посидите с Гриффом час и просто поговорите, я могу это устроить. Я даже буду шпионить за ним, если это поможет положить конец этому.

— Превосходно, — я улыбаюсь.

— Что ж, увидим, что из этого выйдет. Просто надеюсь, что не пожалею о своем решении.

Где-то глубине души я думаю о том, что, возможно, Кили и Харлоу правы. Сможет ли мой план сделать что-нибудь большее, чем усилить эту уродливую семейную вражду?

Мой внутренний голос спрашивает: какая разница? Маловероятно, что завтра мы вдруг станем друзьями. Или когда-либо.

— Не пожалеешь, — заверяю ее, зная, что все это может превратиться в знатную заваршку. — Так что там за драма между родителями?

Не