— Вы его чувствуете?

Я отвела глаза. А Двейн встал за спиной и обнял меня, словно давая понять, насколько сильно я его чувствую. Признаться, это было очень непонятно и удивительно. Я уже не раз задавалась вопросом, почему призрачный для остальных, для меня этот мужчина был будто живой. Весь он. И его прикосновения, бросавшие в дрожь, и даже его дыхание…

В чем тайна, или, точнее, в чем ответ?

— Хорошо. Я не стану вас пытать, Элен. Пойдемте. Машина уже ждет.

Я кивнула, и мы направились к первому внедорожнику. Забрались внутрь. Сначала Жаклин, а следом за ней я. Для Двейна удивленный, и ничего не понимающий, охранник открыл дверь рядом с водителем. Он подождал, стоя рядом и глупо хлопая глазами на пустоту. Видимо, к такому мужчина оказался просто не готов. Двейн сел и я сделала знак миссис Маршал. Она опустила стекло со своей стороны и подозвала широкоплечего секьюрити.

— Закройте дверь, Брендон, и садитесь в следующую машину, — велела охраннику женщина.

Идеальная выправка не позволила мужчине выказать непослушание. Он коротко кивнул и отошел, а мы рванули с места и мгновение спустя выехали на дорогу.

— Куда едем, миссис Маршал? — спросил водитель, бросив взгляд в зеркало заднего вида.

— В больницу к моему сыну. На Маккохланд-драйв (1), — ответила Жаклин.

Я поймала взгляд обернувшегося в нашу сторону Двейна и заметила, что он, конечно же, не пристегнут. Конечно же, призраку боятся совершенного нечего. А я вот, признаться, немного струхнула, когда машина стала набирать скорость. Человек миссис Маршал водил отлично. Хладнокровно обгоняя, догоняя и подрезая другие авто, чтобы самому прорваться в течение сплошных машин, двигавшихся в нашем направлении. Но сама Жаклин выглядела спокойной и явно не переживала по этому поводу. Так что я заставила себя успокоиться, хотя, помня аварию, в которую попала не так давно, не смогла расслабиться полностью. И выдохнула облегченно лишь когда машина подъехала к больнице и припарковалась на стоянке.

Второе авто подъехало следом. Мы дождались, пока из него не выйдет охрана и лишь потом выбрались наружу, когда двери открыл уже знакомый мне Брендон. Двейн на этот раз не стал никого утруждать и выбрался из внедорожника просто просочившись через дверь. Он оглянулся на меня и поманил за собой, направляясь к зданию больницы.

— Идемте! — позвала я Жаклин.

Она коротко кивнула. Сделала знак своим людям оставаться на месте и все, кроме двоих мужчин, среди которых были Брендон и еще один, пока незнакомый мне охранник, принялись дожидаться нашего возвращения.

В больнице царил покой. Приемные часы давно закончились. Но я понимала, что для Жаклин Маршал нет такого понятия, как «приходите завтра».

— Не переживайте, Элен, — заметила она, когда мы вошли в здание. Будто мысли мои прочитала, ответив: — Я с недавних пор являюсь спонсором этой больницы. Так что могу приходить к сыну в любое время.

— О! — только и проговорила я.

К нам уже спешили. Дежурный врач в голубом халате улыбался так, что становилось понятно — он в курсе того, кто пожаловал в больницу. Девушка за регистрационной стойкой тоже улыбалась во весь рот, а Двейн, не дожидаясь нас, уже спешил дальше по коридору, и я понимала, куда он так торопится. На его месте, я бы тоже спешила. А потому, когда призрак обернулся и крикнул мне: «Идем, Элен!» — не задумываясь последовала за ним. Мне было преградил дорогу охранник, работавший в больнице, но Брендон тут же отвлек его, заставив отойти в сторону. И я беспрепятственно пошла за Двеном, понимая, что уже скоро увижу его в тот состоянии, в каком находится тело, лишившееся души.

— Куда ты пропал, когда Тортон проводил меня к твоей матери? — выпалила я, когда мы остались одни и вошли в лифт, поднимавший нас на верхний этаж, номер которого подсказал призрак.

Двейн взглянул на меня и быстро ответил:

— Возникло непредвиденное препятствие в виде другого призрака, который, как оказалось, ошивается рядом с моей матерью. Мне пришлось выпроводить его вон, иначе он помешал бы разговору.

— Вот как! — кивнула. Такой вариант мне даже в голову не пришел. А я-то подумала, что он меня попросту бросил.

— Да. Это был один из ее прежних компаньонов. Умер пару месяцев назад, но видимо, до сих пор не успокоится, раз бродит за ней, — Двейн вздохнул. У него это получилось очень по живому. И я не удержалась от следующего вопроса.

— Слушай, а почему я чувствую тебя? Ты ведь, призрак. Ты проходишь сквозь двери и даже сквозь живых. Но когда ты прикасаешься ко мне, я чувствую твое тепло. А ведь это просто немыслимо!

Он качнулся вперед и лифт в этот миг остановился. Женский голос назвал этаж, но мы не спешили покинуть кабинку. Двейн смотрел на меня и было что-то особенное в его взгляде. Что-то от чего мои ноги отказывались мне повиноваться. А затем мужчина взял меня за руку и за миг до того, как створки лифта закрылись, вытащил за собой. Проделал он все так быстро и резко, что я не удержалась на ногах. И, как при первой нашей встрече, уткнулась лицом в его пижаму. Но почти сразу отпрянула назад, намереваясь отскочить. Только Двейн не позволил. Его руки обхватили меня в кольцо удерживая рядом. Прижимая к мужскому телу.

— У меня нет ответа на твой вопрос, Элен, — сказал он. — Я и сам задаюсь подобным вопросом.

— И все же… — начала было я, но закончить не успела. Второй лифт поднялся на этаж и выпустил в коридор миссис Маршал и ее сопровождение, включавшее в себя уже и дежурного врача.

Я поспешно отпрянула от Двейн, забыв о том, что видеть его могу только я одна. Но смущение было слишком велико и потому я почти обрадовалась, когда его мать, то ли не заметив мои странные прыжки, то ли сделав вид, что не замечает, позвала меня, кивнув на дальний конец коридора.

— Идемте, Элен!

И мы пошли. Двейн впереди, рядом с врачом, я и миссис Маршал следом за ними.

Мы проходили мимо палат, пока не вошли в стеклянные двери, где нас встретила медсестра, выдавшая всем халаты. И только после этого мы последовали дальше.

Палата, в которой, как оказалось, лежал Двейн, была в самом конце. Здесь не было посторонних и лишь один из врачей, оказавшийся внутри при пациенте, завидев нас, вышел, чтобы переговорить с миссис Маршал и сопровождавшим нас врачом. Я же, воспользовавшись моментом, пока никто за мной не наблюдал, кроме разве что, Двейна, подошла к окну и заглянула в пространство между жалюзи на мужчину, лежавшего в палате. На какой-то миг меня охватило оцепенение. Оказывается, я не была готова увидеть Двейна вот такого, беспомощного, с этими трубками и подключенного к системе жизнеобеспечения. Но это был он. Накрытый до середины груди простыней, с прилепленными датчиками, пикавшими в унисон не сдающемуся сердцу.

Неловко оглянувшись на призрака, подошедшего к окну, я сглотнула вставший в горле ком. Двейн устремил взгляд на себя самого, а затем прошел через окно и стену, оказавшись внутри. Приблизился к койке и замер, глядя на пустое тело, в котором едва теплилась жизнь.