— Уже лучше, — вздохнул я. И неожиданно для себя самого добавил: — А знаете, все это немного похоже на своего рода тайный заговор — только уж не знаю, против кого. Против судьбы, что ли? Я старательно делаю вид, что ужасно перепуган, вы не менее старательно делаете вид, будто ни в чем не уверены, а в глубине души мы оба знаем, что все будет так, как мы захотим. И в такие моменты у меня появляется ощущение, что с нами происходит нечто очень важное, нас связывает какая-то тайна, страшная и восхитительная, как сама жизнь, но…

— Достаточно! — резко оборвал меня Джуффин. Забарабанил пальцами по столу и туманно объяснил: — Такие вещи боятся слов даже больше, чем пристальных взглядов. Поэтому давай сменим тему, ладно?

— Ладно. Я и сам не знаю, с чего меня так занесло… Собственно говоря, мне, наверное, положено спросить, что я теперь должен делать? Я имею в виду исключительно свои служебные обязанности.

— А мне, наверное, положено ответить, что ты должен остаться в моем кабинете, дождаться сэра Мелифаро и передать ему, что вся ответственность за происходящее будет лежать на нем, до самого вечера, — в тон мне ответил шеф. — Потом можешь наслаждаться жизнью, пока не надоест. В смысле, тоже до вечера. А я поеду домой и завалюсь спать. Если случится что-нибудь совсем уж неординарное, можешь послать мне зов. Но имей в виду, я буду отчаянно сквернословить.

— Отлично, значит, у меня появится возможность научиться у вас еще и этому, — рассмеялся я.

— Кто бы говорил! — вздохнул Джуффин. — По Управлению до сих пор ползают слухи о заковыристых словечках, которыми ты поливал бедного сэра Шурфа, когда тот попытался тебя разбудить. Несколько лет прошло, а люди все еще помнят.

Уже на пороге он добавил:

— Знаешь, сэр Макс, меня так и подмывает дать тебе один смешной и страшный, но чрезвычайно полезный совет. Пожалуй, не стану отказывать себе в этом маленьком удовольствии.

— Считайте, я стал одним большим ухом.

— Хорошо, что мы с тобой не на Темной Стороне, — вздохнул Джуффин. — А то тебе, чего доброго, пришлось бы действительно превратиться в одно большое ухо. Представляешь?

— Примерно. А что за совет-то? — жалобно спросил я.

Насколько я успел изучить шефа, он вполне мог бы развивать захватывающую тему моей предполагаемой метаморфозы еще часа полтора. Но этого, хвала Магистрам, все-таки не случилось. Джуффин вдруг стал сокрушительно серьезным.

— Уладь все свои дела, — сказал он. — Так, как если бы был совершенно уверен, что сегодня вечером тебе действительно предстоит умереть. Ну, или просто уехать навсегда. И не надо смотреть на меня с таким ужасом. Я говорю это вовсе не потому, что у тебя нет шансов выжить. Если бы их не было, я бы не отправил тебя на охоту, а поискал бы другой способ решения проблемы. Просто тебе уже давно следовало заняться генеральной уборкой своей жизни. Помнишь, я уже как-то говорил тебе, что человек, на чьей шее висит множество незаконченных дел, похож на пройдоху Кобу, который ходит, напялив на себя кучу чужих лоохи. Может быть, ему тепло и уютно, но вся эта куча тряпок затрудняет движения, а концы путаются под ногами. Так и упасть можно.

— Наверное, я вас понимаю, — кивнул я. — Будете смеяться, но прошлой ночью мне пришлось выслушать вашего старого приятеля Лойсо. Он тоже читал мне нотации, примерно на ту же тему. Только Лойсо гораздо радикальнее. Он утверждает, что меня отягощают не только незаконченные дела, а вообще все на свете. Включая, между прочим, вашу неземную улыбку.

— И он совершенно прав, — согласился Джуффин. — Вот уж не думал, что Лойсо стал таким мудрым… Забавно все-таки, что вы подружились! Дело кончится тем, что мне придется упечь тебя в Холоми. Имей в виду, за дружбу с Лойсо можно схлопотать и пожизненное заключение, — шеф скорчил злодейскую рожу. — Ничего, зато отоспишься. А уж мы будем тебя там навещать, всем коллективом… Главное — постарайся дожить до этого чудесного момента. Очень тебя прошу.

— Ладно, — пообещал я. — Во всяком случае, попробую.

— Вот и славно. В таком случае, хорошего утра, сэр Макс!

Сэр Джуффин Халли помахал мне рукой, и я остался один. Сладко дремлющий на спинке моего кресла Куруш в счет не шел. Буривухи не только самые мудрые, но и самые неназойливые существа в мире.

Около полудня я постепенно начал сердиться. Сэр Мелифаро и не думал появляться на службе. Впрочем, эта оригинальная мысль почему-то не приходила в голову ни одному из моих коллег. Только Луукфи Пэнц на минутку заглянул ко мне поздороваться, уронил пару стульев и поспешно скрылся наверху, в Большом Архиве.

Наконец в мой кабинет осторожно заглянул точеный носик леди Кекки.

— Где ты гуляла, леди? — спросил я. — Я, конечно, простой необразованный варвар с границы, но даже мне ясно, что дело идет к полудню.

— Я проспала, — честно сказала Кекки.

Ее чистосердечное признание сопровождалось столь обезоруживающей улыбкой, что мне пришлось махнуть рукой на свои жалкие попытки укрепить служебную дисциплину и тоже заулыбаться до ушей. Ну проспал человек — убить его теперь, что ли?

— Надеюсь, тебе снилось что-то стоящее? — с деланной строгостью спросил я.

— Да! — обрадовалась Кекки. — Рассказать?

— Не надо, — вздохнул я. — Лучше просто подежурь в моем кресле. А я поеду навещу сэра Мелифаро. Вчера этот мерзавец заставил мою девушку рисковать жизнью. Послал ее меня будить, представляешь? Он у меня еще попляшет!

Кекки улыбнулась, кивнула и уселась в мое кресло, а я устремился к выходу.

Несколько минут спустя я уже был на улице Хмурых Туч и колотил в дверь Мелифаро.

Он тут же появился на пороге и изумленно поднял брови.

— Я знаю, что ты недолюбливаешь Безмолвную речь, но не настолько же! Что-то случилось?

— Случилось. Некий сэр Мелифаро не явился на службу, представляешь, каков наглец?! В связи с этим я пришел, чтобы собственноручно тебя прикончить. Или, на худой конец, разбудить. Ладно, для начала сожру твой завтрак, а там поглядим.

— Я попрошу Кенлех вынести тебе наши объедки, попрошайка, — обрадовался Мелифаро. — Ничего, если она подаст их на газете? Все равно по ее милости у меня в доме больше не осталось посуды, я же тебе говорил.

— Стоп! — решительно сказал я. — Предлагаю временно приостановить наш головокружительный диалог. В настоящий момент у нас разные весовые категории. Ты тут бессовестно дрых, пока самому тошно не стало, а я чуть ли не до рассвета спасал неблагодарное человечество. Зато после восхода солнца я спасал уже исключительно покой твоей драгоценной задницы, душа моя. Если бы ко мне в гости пришел человек, пожертвовавший несколькими часами своей единственной и неповторимой жизни, чтобы дать мне как следует выспаться, я бы заплакал от умиления и накормил его завтраком. Тебе стыдно?

— Есть немножко, — ухмыльнулся Мелифаро. Меньше всего на свете он был похож на человека, которому действительно стало стыдно. — Ладно уж, пожалуй, я все-таки пущу тебя в гостиную… Нет, а в самом деле, с какой стати ты вдруг заявился? Чтобы разбудить меня, вполне хватило бы Безмолвной речи. Или, пока я спал, случилось что-то из ряда вон выходящее?