— Очень на тебя похоже, — улыбнулась Теххи. — Ты ведь не в ладах с именами собственными, правда? В самом начале нашего знакомства у тебя все время были такие отчаянные, виноватые глаза. Подозреваю, ты просто все время мучительно пытался вспомнить, как меня зовут.

— Представь себе, как раз твое имя я запомнил сразу же, — рассмеялся я. — Вот уж не думал, что мои глаза могут быть виноватыми! Неужели это правда? А знаешь, наверное, дело в том, что я почти всегда приходил на рассвете. Тебе приходилось просыпаться, вставать с постели, да еще и спускаться по лестнице на первый этаж, чтобы впустить меня в дом. Мне было ужасно неловко, и, что хуже всего, я никак не мог решить, что мне делать дальше: набрасываться на тебя с поцелуями или оставить в покое? И, если ты помнишь, все время старался изобрести какой-нибудь лирический компромисс.

Теххи мечтательно улыбнулась. Кажется, ей нравились воспоминания о ежедневных побудках на рассвете (это безобразие продолжалось пару дюжин дней, после чего она поняла, что я не отстану, и выдала-таки мне ключ от входной двери). Но потом она внезапно нахмурилась и спросила:

— А почему ты вдруг решил подарить мне этот камень, Макс? Что-то случилось?

— Не то чтобы по-настоящему случилось. Просто сегодня вечером мне придется отправиться в пасть этого знаменитого уандукского чудовища. Шеф решил ловить его, так сказать, на живца… Я уверен, что выкручусь, к тому же мою спину будет прикрывать сэр Шурф, а это, поверь мне, очень круто. Просто появился повод осознать, что любой мой день в этом прекрасном Мире может стать последним. Теоретически говоря, служба в Тайном Сыске — чертовски опасная штука; впрочем, процесс органической жизни сам по себе — то еще приключение… И мне хочется, чтобы у тебя осталось что-то от меня. Не дурацкий сувенир «на память», который можно положить на полку в гостиной, а что-то настоящее. И я подумал, что если уж тебе пришлось по душе мое общество, тебе понравится и мой маленький город в горах. Он даже лучше, чем я, вот увидишь! Кстати, я успел тебе сказать, что из долины туда можно добраться по канатной дороге?

— Еще не успел. Кроме того, я вообще не знаю, что такое канатная дорога. Но это неважно. Потом.

Она изумленно покачала головой и внимательно уставилась на меня непроницаемо темными глазами. Кажется, сейчас я наконец-то имел дело с настоящей Теххи, а не с собственным зеркальным отражением. Эта женщина была для меня абсолютной загадкой; впрочем, она нравилась мне ничуть не меньше той Теххи, к которой я привык.

Мы немного помолчали, потом она осторожно спросила:

— А тебя не смущает тот факт, что у меня довольно мало шансов добраться до твоего чудесного города?

— Как раз это меня совершенно не смущает, — усмехнулся я. — Я же не говорю, что ты должна немедленно отправляться в путь. Скорее наоборот, я готов просить тебя: не вздумай! Но насколько я знаю, когда-нибудь великолепная леди Теххи станет не менее великолепным облачком серебристого тумана, верно? Ты же сама говорила, что никогда не умрешь так, как умирают прочие люди… Считай, что я делаю подарок не тебе, а тому симпатичному привидению, в которое ты однажды превратишься. Я-то сам вряд ли смогу составить тебе компанию: Тень Короля Мёнина сказала мне, что Вершители умирают навсегда. И я ей верю, потому что всегда это предчувствовал…

— Навсегда?! Но, Макс, это не может быть правдой, — запротестовала Теххи.

В ее глазах была такая боль, что у меня дыхание перехватило.

— Все может быть правдой, — сказал я. — Это не так плохо, как кажется, милая. У меня есть отличный выход: можно попробовать вовсе не умирать. А вдруг получится?

Она отвела взгляд, сердито тряхнула серебристыми кудряшками, а когда снова повернулась ко мне, в ее глазах не было ни скорби, ни боли.

— В любом случае, это так мило с твоей стороны — позаботиться о моем призраке! — Она изумленно покачала головой. — И как тебе в голову такое пришло, Макс?

— Знаешь, — я почему-то перешел на шепот, — как-то раз, уже довольно давно, Джуффин сказал мне, что ты обладаешь удивительной способностью отражать того, кто находится рядом, как зеркало. Дескать, поэтому общение с тобой смахивает на приятное раздвоение личности. До этого я был совершенно уверен, что ты действительно ужасно на меня похожа: то же настроение, те же интонации, та же реакция на происходящее. Я диву давался — вот, дескать, бывают же такие удивительные совпадения! Но знаешь, так, как есть, даже лучше. Я имею в виду, ты ведь не просто наглядно демонстрируешь мне мое собственное настроение. Ты окунаешься в него, и, пока я болтаюсь поблизости, ты действительно воспринимаешь мир так же, как я. Это так?

Теххи молча кивнула.

— Ну вот, — удовлетворенно вздохнул я. — И я подумал, что если бы тебе не нравилось время от времени превращаться в меня, ты ни за что не позволила бы мне оставаться рядом. И никакие прекрасные глаза мне бы не помогли. Это тоже верно?

— Ты даже представить себе не можешь, насколько это верно, сэр Тайный Сыщик! — с растерянной улыбкой сказала она. Потом решительно покрутила головой — в точности как я сам, когда хочу быстренько привести себя в порядок.

— Ну вот, — улыбнулся я. — Славно, что я угадал. Так вот, мне пришло в голову, что если я куда-нибудь денусь, тебе будет здорово меня не хватать. Может быть, даже не так меня самого, как моего настроения. А в моем городе этого самого настроения — хоть ложкой ешь… Знаешь, мне очень нравится думать, что когда-нибудь, когда нас с тобой больше не будет в этом Мире, твое очаровательное привидение неторопливо прогуляется по улицам приснившегося мне городка, и его серебристые губы сложатся в улыбку, немного похожую на мою собственную… А вообще я нашел довольно замысловатый способ заморочить голову красивой девушке, тебе так не кажется?

— Замысловатый, да, — рассеянно согласилась Теххи. — Спасибо, Макс. Наверное, это — самый странный подарок, который один человек может сделать другому. Потому что на самом деле ни один человек не может сделать другому такой подарок. Странно только, почему ты сказал, что я должна решить, брать его или нет? Неужели и так не понятно, что…

— Во-первых, я у нас не слишком понятливый. А во-вторых, Махи — ну, тот тип, который дал мне камень, предупреждал, что этот ключ создан специально для меня. Поэтому он, дескать, не ручается за последствия, если я отдам его кому-нибудь другому. Выходит, я и сам толком не знаю, чем может закончиться твое путешествие. Такие вот дела.

— Ерунда, — решительно сказала Теххи. — Ты отдаешь этот камень не мне, а призраку, которым я когда-нибудь стану. А призраки — вполне неуязвимые существа, насколько я могу судить по своим братьям.

— Тем лучше, — вздохнул я. — Честно говоря, больше всего на свете мне хочется, чтобы у тебя вообще никогда не возникло необходимости проверить этот ключик в деле. Я люблю быть живым. А когда я живой, мне, как правило, позарез необходимо ошиваться где-нибудь рядом с тобой, особенно на рассвете. И так изо дня в день. Редкостное занудство, да?

— Ничего, тебе даже идет быть занудой. Во всяком случае, мне нравится.