– Ничего не понимаю, – замотал головой охранник, который, похоже, совсем не разбирался в жестах.

– Все просто, – отметил новоявленный переводчик еще до того, как мародер повторил свой жест. – Получил по башке и теперь не может говорить.

Получалось, конечно, грубовато, но достаточно точно.

– А такое возможно? – засомневался один из охранников. – Может быть, стоит его закрыть пока, и на дознание?

– Возможно, – кивнул самый старший из бойцов, которому на вид было уже около шестидесяти. Совсем старик, но крепкий и жилистый. – Можно онеметь даже если тебя по голове не били. Отправим тебя на поверхность, встретишься с какой-нибудь тварью, в штаны наложишь от страха и разговаривать разучишься.

– Ну ты выдал, Старый, – ответил парень.

«Старый» прозвучало как прозвище. Мародер вдруг вспомнил, что именно так и звали одного из местных охранников. Правда, несмотря на возраст и опыт, он вовсе не был старшим в дозоре.

Старший все это время молчал, с сомнением рассматривая Нельсона. Его звали Егором, и с ним Нель был более-менее знаком, хотя, конечно, хлеб они пополам не ломали и из одной фляги не пили.

Егор продолжал осматривать Неля, будто пытаясь найти какие-то незнакомые черты в его лице. И, разумеется, не смог обнаружить ничего криминального – с виду мародер выглядел обычно, ничем не отличаясь от себя прежнего.

А заглянуть в черепную коробку и увидеть расположившегося там ментала было, конечно, невозможно. Рентгеновским зрением, подобно супергероям из дурацких американских комиксов, Егор не обладал, но чутье у него было поистине сверхъестественное. Такому мог позавидовать и сам Нель.

Что-то мешало мужчине просто впустить мародера в переход.

Он никак не мог понять, в чем дело.

Старший продолжал тянуть время, а его подчиненные принялись обсуждать происходящее. В Нельсона уже никто не целился, и мужчина опустил руки.

– Вот правду про тебя говорили, – восхитился Старый, обратившись к Нелю. – Самый везучий из мародеров в городе. Вон, «Булат», и те войну с исламистами не пережили, а ты сдюжил.

– Говорят, жарко было там, на «Домостроителей»? – спросил тот, кто впустил мародера. – Ну, что вы там дали прикурить фанатикам, и чуть ли не до Московского проспекта их гнали.

Нель в ответ только пожал плечами. Даже если бы мародер и мог говорить, то ему попросту нечего было сказать, потому что он покинул поле боя до того, как все закончилось.

– А Халифа-то, говорят, так и не нашли, – вспомнил тот из бойцов, который предлагал отправить Неля к дознавателям, уже забыв о своей идее. – Типа, новое начальство «Ак мечети» обратилось к вашим, чтобы вернули труп и дали похоронить как положено, а полковник ваш сказал, что нет Халифа. Хотя остальные трупы исламисты забрали.

– Я думал, что труп им не выдали, чтобы потом на могилу Халифа молиться не ходили, – вставил Старый. – Как в свое время, когда пиндосы Бен-Ладена убили, его труп в океане утопили. Чтобы не поклонялись, как Ленину.

– А кто такой Бен-Ладен? – не понял молодой.

– Да, был такой. Вроде Халифа местного, только круче. Финансировал фанатиков по всему миру, взрывы устраивал, воевал и с нашими, и с пиндосами, – охотно просветил своего товарища Старый.

– Ладно, – прервал диалог своих подчиненных Егор. – Тебе придется пойти к коменданту перехода и рассказать все. Куда ушел с поля боя, как получилось, что онемел. Понимаю, что меры, может быть, излишние, но уже несколько дней кто-то на рейдгруппы Конфедерации нападает. И люди эти без знаков различия и прочего. Так что извини, но тебя придется допросить.

Нельсон развел руками и кивнул, соглашаясь с условиями начальника охраны. Тому явно стало легче на душе. Видимо, не хотелось крутить мародера и тащить в допросную.

– Верни автомат, только разряди, – приказал Егор. – Потом проводи его и доложи коменданту.

– Без проблем, – кивнул боец, снял со спины автомат, закинув туда свой.

Быстро отщелкнув магазин, парень дернул затвор и ловко поймал в воздухе выброшенный экстрактором патрон. Загнал его обратно в магазин и протянул разряженное оружие Нелю.

Мародер охотно принял автомат, забросил его за спину, после чего сунул магазин в один из свободных карманов на разгрузке.

– Пистолет разряди, – потребовал Егор.

Нельсон без возражений исполнил требование мужчины, разрядив свой трофейный Ярыгин, после чего, конвоируемый одним из охранников двинулся к кабинету коменданта.

Начальник охраны посмотрел ему вслед, и внезапно почувствовал облегчение. Будто весь день мучился головной болью и наконец его отпустило. И словно какая-то пружина, давящая на мозги, вдруг исчезла вместе с неприятными ощущениями.

И только тогда Егор понял, что ему не понравилось в облике мародера.

Обычно карие глаза Нельсона на этот раз были абсолютно бесцветными.

Но начальник охраны так и не успел сосредоточиться на этой мысли – с противоположной стороны гермоворот вновь постучали.

* * *

Мародеру было понятно, что на разведгруппы Конфедерации нападали те же люди, которые держали его в переходе на «Доме детского творчества». Некому больше было совершать атаки.

Пришлым нужно было узнать что-то о городе и они пытались взять языков, которые могли бы рассказать им об этом. Так уж вышло, что единственным доставшимся им языком оказался мародер.

Который все равно не был способен рассказать что-нибудь. Язык без языка, наверное, кошмарный сон для разведчика. И такому даже пальцы сломать или обстругать ножом нельзя – чем же он тогда писать-то будет?

А взять языка в открытом бою – совсем не то же самое, что случайно выкопать полумертвого мародера из-под завалов. Не каждому по силам.

Комендант «Райисполкома» жил и работал в одном помещении – сказывался недостаток пространства. Его комнатушка могла вместить лишь небольшую ученическую парту, похоже, притащенную из ближайшей школы, два таких же неудобных стула и простенький диван с обивкой в синий цветочек. Зато целой, не рваной, и даже пружины в сиденьях, по виду были на своих местах.

Вот в таких условиях и работал местный начальник, наживая проблемы с позвоночником и суставами. Ладно хоть в старших классах учатся здоровые лбы, и мебель у них соответствующих размеров, иначе вообще можно было подохнуть.

Нель размял затекшие суставы и продолжил писать. Поставил точку, отложил исписанный корявым почерком лист и взял следующий.

Мародер находился в этом кабинете уже минут десять и, скорее всего, ему придется просидеть еще столько же. И так не очень хороший почерк за двадцать лет окончательно испортился, что усугублялось тусклым освещением. Буквы перескакивали со строчки на строчку.

Комендант взял отложенный лист и принялся внимательно изучать его. И с каждым прочитанным предложением лицо мужчины становилось все мрачнее и мрачнее, хотя казалось, что после первой страницы это уже невозможно.