class="p1">Портал закрывается, и мы остаёмся наедине с природой и неземным пейзажем. Ахаю, снова видя перед собой лунную дорожку на кристально-чистой воде и полные жизни растения на берегу. Здесь не существует осени и холода. Это место словно из другого мира.

— Снимай платье, — невозмутимо говорит Райден за моей спиной.

Округлив глаза, я оборачиваюсь и вижу, как он расстёгивает рубашку. Смятение на моём лице его явно веселит.

— Будем лечить твои синяки, — поясняет он. — Если хочешь плавать в одежде — на здоровье, я потом высушу. Но я предпочитаю чувствовать воду кожей.

Поспешно отворачиваюсь и не понимаю, что мне делать дальше. Сначала тянусь к застёжкам, потом одёргиваю руки, подбираю слова, чтобы отказаться от его предложения, затем думаю, что подлечить ушибы, в общем-то, стоило бы. Я в абсолютной прострации.

— Тебе не обязательно лезть со мной воду, — нахожу я аргумент.

— Если упадёшь в обморок, будет крайне утомительно вылавливать тебя из воды. Лучше быть рядом.

— Справедливо, — фыркаю я, всё же находя компромисс.

Снимаю верхнее платье и остаюсь в нижнем, белом. Спасибо, Райден тоже не раздевается полностью, ограничившись верхней частью. Мы заходим в воду, и я понимаю всю провальность своего решения: тонкий батист, намокая, становится чуть ли не совсем прозрачным, а я, как назло, решила в дорогу не надевать корсет.

Райден набирает воду в ладонь и касается моей щеки. Его взгляд проникновенный, глубокий, полный смутной тревоги и щемящей душу нежности.

— Я хотел затащить тебя в воду и заставить ответить на все мои вопросы, — говорит он. — Но сейчас, глядя на следы на твоём теле, оставленные явно не Руби, меня беспокоит один, самый главный.

— Задай, — киваю. — Я отвечу.

— Ты любишь Эйвана?

Удивлённо вскидываю брови.

— Ты же знаешь ответ, — качаю головой. — Я всё ясно сказала в письме. И за десять лет ничего не изменилось.

— Вот как. Я тебя понял.

Райден резко отступает от меня, отводит взгляд потемневших глаз. Ловлю его за руку.

— Что ты понял, Рай? — спрашиваю настойчиво. — Мне кажется, мы говорим о разных вещах.

— О разных? — он улыбается, но это больше похоже на гримасу боли. — Я надеялся тогда, что твоё признание — какой-то глупый розыгрыш. Полетел к дель Монрокам, чтобы поговорить с тобой, но встретил лишь Эйвана, который обвинил меня в том, что не даю тебе быть счастливой. А ещё имперскую стражу.

— Нет! — трясу головой, не желая верить в услышанное. — Ты пострадал из-за меня?

— Хах, — сарказм всегда искажает его голос, он становится тише и прорезаются особенности вайшнийского говора. — Достаточно пафосно прозвучит, если скажу, что твои слова ранили меня больше, чем десяток имперских драконов?

Я обхватываю его лицо ладонями, заставляю смотреть на меня и произношу:

— Какие слова, Рай?

— Тебе конкретно процитировать? Я их помню по сей день.

— Я тоже помню их прекрасно! Да, это было малодушно и жестоко, но я же сказала, что делаю это ради страны!

— Страны? — смятение на его лице добавляет уверенности в том, что произошло недоразумение.

— Ты же знаешь, что корона внезапно свалилась на Винса, — торопливо говорю я. — У дяди не было сыновей, но хватало племянников и прочей родни. Положение Винса как ёрмундганда было очень хрупким, мы не могли позволить себе затягивать конфликт с Ристайлом. Нужно было показать, что новый ёрмунганд способен принести в страну мир. И я…

Осекаюсь. А что я? Отпускаю Райдена, на этот раз отступаю сама, задумчиво потираю лоб.

— Каким-то образом мне пришло в голову это решение, — бормочу я. — Предложить себя в качестве невесты. Политический брак ради мира между ледяными и огненными драконами. Почему-то в тот момент это казалось мне гениальным. Ты тогда уехал в Вайшну, и всё так сложилось, как по нотам, понимаешь?

— И Винс тебя не отговорил?

— У него тогда было много забот: новая ответственность, проблемы, что дядя оставил за собой, да и между ним с Руби что-то произошло. Он был рад любому способу снять с себя хоть какое-то бремя. Лисанна была ещё подростком и не могла выступать в качестве невесты. Другое дело я…

— Да уж, у тебя не было никаких помех для брака, — с ядовитой иронией довершает Райден. — Я бы понял, если бы ты принесла меня в жертву своей любви к другому. Но пожертвовать нами ради политических игр?

Мне больше нечего сказать. Я не вижу оправданий и не понимаю собственную логику. Всё казалось таким рациональным и прагматичным, как любят делать ледяные драконы. Сейчас я словно заново смотрю на мир. В нём есть краски, есть любовь и счастье, а я собственными руками растерзала их на мелкие кусочки. Ради чего?

— Это всё бред! — восклицаю я, хватаясь за голову. — Почему я не ушла раньше, почему терпела? Этот въедливый голос, повторяющий «ты всё разрушишь», но я разрушала только свою жизнь!

— А вот это уже рассуждения моей Вилле. Интересно, это вода действует или встряска от Руби?

Голос Райдена заставляет меня открыть глаза и посмотреть на дракона. Он берёт меня за руки, привлекает к себе, заключая в объятия, ласково гладит по волосам. Его сердце начинает биться быстрее, и мне невыносимо от мысли о том, сколько боли оно пережило.

— Мы всё решим, — уверенно произносит он. — Заберём твоего сына и не допустим дипломатических издержек.

Я утыкаюсь лбом в его плечо.

— Ты многого не знаешь, Рай.

— Ничего, ты мне расскажешь. Синяки почти совсем прошли, время вылезать из воды.

Ойкаю от неожиданности, когда он внезапно подхватывает меня под бёдра, и невольно обхватываю ногами его обнажённый торс. Наши лица слишком близко, дыхания сплетаются воедино, капли воды на его загорелой коже кажутся россыпью бриллиантов в лунном свете.

Мне совестно и стыдно, но рядом с Райденом внутри меня просыпается что-то, что я не ощущала слишком давно, что так и не удалось пробудить моему мужу. И в глазах Рая я вижу отражение собственных чувств.

Невыносимо хочу ощутить его губы. Но мы выходим из воды, он невозмутимо ставит меня на мраморную плиту возле источника и идёт за своей рубашкой.

Признаться, я почти разочарована. С другой стороны, я клялась быть верной женой. С третьей, Эйван тоже много в чём клялся, но его это никогда не останавливало. Сторон у этой ситуации вообще много, если подумать.

Лёгкий взмах руки Райдена — и мои одежда и волосы снова сухие. Быстро надеваю платье, и мы покидаем волшебный уголок. Моё тело больше не ломит так, будто меня избивали разбойники в подворотне.

Ох, Руби, если она так проявляет любовь, как же она ненавидит?

Мы возвращаемся