к Академии, но идём не в главный корпус, а в преподавательскую башню. Меня с Руби разместили в ней же, решив, что недостойно почтенным леди останавливаться в студенческом общежитии.

— Предлагаю закончить вечер в моей спальне, — произносит Райден как бы невзначай. В глазах его лукавство, очевидно, что это шутка. Но я всё равно смущаюсь, будто мне снова семнадцать.

— Если ты придумаешь достойную причину, — бурчу я, отводя взгляд, чтобы он не видел, какое действие на меня оказывают его слова.

— О, у меня их множество, — его губ касается игривая улыбка, но я изгоняю её одним движением брови. — Например, ты ведь явно хочешь увидеть то роковое письмо, о содержании которого мы никак не можем договориться?

— Оно всё ещё у тебя? — изумляюсь я.

Райден чуть кривит идеально очерченные губы, но в глазах его бесконечная ирония. Это в его стиле — иронизировать над всем плохим. Он делает приглашающий жест в сторону коридора, и мы направляемся к ректорским покоям.

— Ну это же последнее послание возлюбленной, а я сентиментален. Много раз я порывался его сжечь, но подумал, что будет слишком символично отдавать его огню. Прямо как тебя Эйвану, чувствуешь аналогию?

— Мог бы утопить, — хмыкаю я.

— Эйвана? Хороший вариант, но я же думал, у вас любовь…

— Письмо, Рай, письмо, — смеюсь я, но улыбка быстро становится грустной.

Мне страшно увидеть эту бумажку. Я точно помню, как писала его, это было яркой вспышкой в воспоминании, как будто в тот момент я отдавала себе отчёт.

«Как будто» — весьма важное уточнение, я уже ни в чём не уверена. Может, я безумна? Ёжусь от этой мысли. Райден тут же ловит мою руку и сжимает в ободряющем жесте.

Дверь в его комнаты запирается на магический замок. Замысловатое движение пальцев — и она сама по себе открывается, гостеприимно приглашая нас внутрь. Это целый жилой блок с собственной прихожей, рабочим кабинетом на случай, если кабинет в главном корпусе поднадоест, спальней и ванной. Даже кухонька имеется. Неудивительно — преподаватели Академии проводят в ней большую часть жизни, не вечно же им питаться в столовой.

Всё внутри пропитано Райденом насквозь. Я чувствую его руку, его запах во всём: в шёлковых вайшнийских занавесках и ковре, в приглушённых лунных тонах, даже в серебристом свете светильника — он никогда не любил оранжевый и жёлтый свет.

— Ты проводишь тут много времени? — скорее утверждаю, чем спрашиваю я, проводя рукой по гобелену, изображающему длинного, как змея, дракона.

Водные драконы отличаются каждой деталью облика, как и зелёные древесные драконы они не имеют крыльев, но, в отличие от последних, способны летать. Чешуя их крупнее и по форме напоминает рыбью, в то время как у нас, ледяных, это скорее пластины, что крепче стали. Когда я впервые увидела Райдена в драконьем облике, я подумала, что смотрю на неземное существо.

— Я редко езжу на родину, — говорит он.

— Почему?

— Что мне там делать? Бегать от попыток махарани выгодно женить меня?

Махарани — царица Вайшны — всегда женщина-дракон. Махарадж, её супруг и верный помощник, должен подчиняться ей. Это разнится с тем, что принято в Ристайле, где всему голова император — только мужчина, и с Дахрааром, где ёрмунганд правит наравне с нидхёгг — своей супругой, разделяющей с ним бремя. Винс, конечно, пока не обзавёлся нидхёгг, а женщины, с которыми он имеет дело, вряд ли достойны носить титул соправительницы.

— Всё всегда упирается в свадьбу, — бормочу я. Райден неопределённо пожимает плечами.

— В свадьбу и детей. С последними всё туго, когда брак по расчёту.

Обдумываю его слова, отворачиваюсь от гобелена, чтобы по лицу Райдена понять его мысли. Догадка меня не радует.

— Ты всё ещё сомневаешься в моих словах, — говорю прямо. — Потому что всего через пять лет брака я смогла родить ребёнка. А это признак… Ох, забыла, какое-то ваше вашнийское слово, — морщу лоб, пытаясь вспомнить.

— Истинность, — напоминает Рай. — Отпечаток судьбы.

— Любите же вы судьбу и гадания по звёздам, — ворчу, опираясь о комод.

— Иногда и звёзды ошибаются, — говорит он рассеянно.

— Я говорила тебе много раз, что у нас это так не работает, — вздыхаю я. — Мы не верим в перст судьбы и предопределённые исходы. Ледяные драконы куют свою жизнь сами, а связать себя с другим могут только ритуалом. И я…

Осекаюсь, когда замечаю на спинке кресла тонкую льняную ткань с дахраарской вышивкой.

— Мой платок, — шепчу почти благоговейно. — Ты и его хранишь?

— Это же подарок.

— Рай, ты не представляешь, сколько это значит! — восклицаю я, подбегая к креслу. — Это же мой лёфт!

Протягиваю руку, чтобы коснуться ткани, но тут же одёргиваю и качаю головой. Райден подходит ближе.

— Забери, если он тебе нужен.

— Нет. Лёфт не забирают, это неправильно. Пусть будет у тебя.

— Ты так загадочна, — улыбается он. — Ох уж эти дахраарские традиции. Всегда были для меня непостижимы.

— Это куда серьёзнее, чем традиции, — возражаю я, наблюдая за ним искоса.

Он подходит к столу и достаёт из ящика порядком потрёпанную бумагу. Чернила не выцвели. Хватаю её почти жадно, но, не прочитав ещё и первую строку, в ужасе отмечаю, что почерк мой. Наклон, завитки на заглавных буквах! Да будь иначе, Райден бы ни за что не обманулся. Он читал достаточно моих писем.

И совершенно незнакомый мне текст. Каждое слово впивается в сердце ядовитой иглой.

«Райден,

Хотела бы я написать «мой дорогой Райден», но не вижу больше смысла врать. Давай признаем: ты был хорошей партией для рядовой аристократки из Дахраара, но теперь я — сестра ёрмунганда, так что могу быть свободна от беготни за удачными женихами. И я решила сделать то, что ты всегда советовал мне.

Выбрать любовь.

Мы провели вместе много прекрасных моментов, и я буду бережно хранить их в сердце. Но отношения с тобой подобны тихой гавани, а мне, как ледяному дракону, не хватает огня.

Эйван ворвался в мою жизнь всполохом пламени. Ему не важны предрассудки и ограничения, он не рассказывает мне, что мы должны сначала закончить Академию, потом попросить благословения и устроить свадьбу в подходящие по звёздному календарю даты. Он — настоящий мужчина, готов взять меня в жёны здесь и сейчас. Он сделал со мной то, с чем ты тянул, прикрываясь честью и традициями.

Признай, то была просто трусость и робость. Мужчине с такими чертами не место рядом с истинной ледяной драконицей. Эйван совсем другой, и с ним я, наконец, чувствую себя дома.

Пожелай мне удачи. А я желаю тебе найти свою истинную