— О, черт! — со злости пнул напольную вазу, что вмиг разбилась на голубоватые черепки.

Никогда не любил фарфор и цветы, но в этом момент проклинал лишь себя. Свою собственную чертову глупость! Я прямой виновник своей проблемы! Только лишь я один!

— Что?

— Я, кажется, знаю, где они могли познакомиться…

— И где же?

— Тебе это точно не понравится.

С одной стороны предвкушал нагоняй от родителя, но уже не для себя, а с другой — понимал, сам натворил дел.

— Где твой любимый сыночек постоянно проводил свое свободное время? — ядовитая улыбка сама наплывала на губы.

— Не может быть! Но он сказал, что больше не курирует это заведение!

— Значит, соврал. Впрочем, как и всегда… Просто я не подумал, что они могут встретиться там.

— Зачем эта дура вообще поплелась туда? — отец был явно шокирован.

— А зачем туда ходят такие, как она?

— Немыслимо! — набирал номер, собираясь кому-то звонить. — Винчестер, подгони машину завтра к восьми утра!

Снова оставался ночевать на работе. Отлично… Хотя бы отобью свое уязвленное достоинство масштабной вечеринкой, да парочкой девиц. Пусть и не увижу, как отец устроит этому говнюку скандал, но ведь представлять и праздновать мне никто не запрещал…

Анжелика

Притворялась спящей, ощущая въедливый взгляд всем телом, каждой пылающей клеточкой. Изучал, рассматривал или думал о чем-то своем? Возможно все, но отчего-то разоблачаться не желала. Дышала через раз, стараясь заполнять легкие равномерно. Выдать себя резким жестом или глубоким вдохом, значит разрушить прекраснее утро. То утро, когда наслаждаешься нагретым за ночь пледом, мягкостью подушки, шаловливым солнышком, чьи лучики гуляют по комнате, по лицу. То утро, когда испытываешь толику волнения, блаженствуя от теплых объятий, вкушая магию тишины.

— Просыпайся… — легкий шепот, мягкие касания.

Пальцы едва касались щеки, пробегались по ключицам. Совсем не щекотно, а скорее наоборот — нежно. Почувствовала, как дрогнули уголки губ. Не отреагировать на такое просто не могла. Наверное, хотела бы всегда так просыпаться, чтобы проблемы не давили на плечи, оставаясь где-то там — за чертой. Окуналась с головой в умиротворение, ластилась подобно кошке, но иллюзий не строила. Ученик и ученица — не больше…

— Я вижу, что ты проснулась. — губы коснулись кончика носа, провоцируя на открытые эмоции.

— Ты тоже проснулся, но это совсем не означает, что нужно выбираться из постели. — выгибалась, потягиваясь, чтобы согнать сонливость.

— Нам есть, чем заняться…

Прикусывала нижнюю губу, предвкушая новые эмоции. О, ужас! Сегодня нам предстоял первый урок…

— И чем же?

— Не играй, маленькая, иначе все запланированное на этот день не осуществится.

— Запланированное? Что ты придумал?

— Обязательно узнаешь, но не раньше, чем приведешь себя в порядок…

***

— Ты — изверг! — натурально задыхалась, чувствуя, как немеют ноги.

— Это я еще даже не начинал! Давай-ка немного прибавим темпа…

— Нееет! — взмолилась, изображая самую несчастную моську, на которую только была способна.

— Да, маленькая. Да…

Бежали совсем рядом по пешеходной дорожке, да вот только чувствовали себя совершенно по-разному. Мои уставшие конечности заплетались, грозясь оставить свою обладательницу прямо на асфальте. Тело вопило: «Остановись! Сядь прямо тут! Мы умрем глупой смертью!», но я не сдавалась. Не желала показаться слабой в глазах мужчины, только не в спорте. Лучше потом буду соскребать себя чайной ложкой с пола, чем уступлю в этом.

Казалось, готова была целиком выплюнуть собственные легкие. Они угрожающе напоминали мне о том, как еще совсем недавно курила, с удовольствием затягиваясь сладковато-мятным ядом. Проклинала чертову привычку, зарекаясь еще хоть когда-нибудь взять в руки прямоугольную пачку. Больше этому не бывать!

Не чувствовала холода, потоков осеннего ветра. Взмокла настолько, что вполне уже можно выжимать. Издевался, потешался, видя, как я стараюсь не ударить в грязь лицом! Причем в прямом смысле этого слова! Лужи частенько попадались по дороге туда и обратно. Радовало лишь то, что утренняя экзекуция почти подходила к концу.

— Ты так смешно пыхтишь. Маленький нежный ежик.

Господи, я сделаю это, а потом помру с чистой совестью!

— Разве ежики могут быть нежными? — еще десяток метров, еще чуть-чуть, еще немного.

Какие в бездну игольчатые? Не могла сейчас думать ни о чем, кроме большой бутылки воды и любой мягкой плоскости! Да я лежать еще неделю буду, не вставая! Хм… Может быть, на то и рассчитывал этот хитрец?

— Ежики бывают разными. — заметил на полном серьезе. — Все зависит от действий хозяина.

***

Притворялась мертвой морской звездой, нагло распластавшись на кровати. Если бы случился Армагеддон, думаю, все равно бы не встала. Даже ногой бы не пошевелила. Даже пальцем. Лучше бы мы сексом занялись, честное слово, урону было бы куда меньше!

— Хватит валяться. Не настолько все плохо. Одевайся, и пойдем завтракать. Каша остывает.

— Я не ем кашу… — промычала куда-то в подушку.

— Совсем? — вопросил как-то слишком лукаво, а полотенце поползло вниз, открывая мое обнаженное тело на обозрение.

— Вообще… — даже на миллиметр не сдвинулась, чтобы облегчить ему занятие.

Пусть попыхтит, да попробует вытянуть его из-под меня.

Губы коснулись спины, оставляя горящие следы на лопатках. Спускался, очерчивая пальцами изгибы от шеи до поясницы, но меня не пронимало. Наоборот, готова была уснуть под натиском приступа нежности.

— Кашу, которую готовлю я, ты еще не пробовала. Снова скоропалительно пытаешься отказаться от того, чего не знаешь?

— Каша — это каша, как бы ты ее не готовил и что бы в нее не добавлял.

— Ответь мне, ты любишь ванильное мороженое? — вопрос прозвучал неожиданно.

— Нет, но что это меняет в том завтраке, на котором ты так настаиваешь?

— А если к ванильному мороженому добавить сладкий сироп и фрукты, оно тебе понравится? — губы спускались по спине вниз, вызывая колкие мурашки.

— Скорее всего, да. — перекатилась на бок, чтобы видеть мужчину.

Не понимала пока, что именно пытается объяснить. Слишком витиеватыми выходили вопросы. Далеко от главной темы, но быть может, так казалось только мне.

— Вижу, что пока не понимаешь. Тогда другой пример. Тебе нравится, когда над тобой доминируют в сексе, верно? Ты получаешь удовольствие от действий, которые для большинства кажутся вопиюще неприемлемыми. Например, использование наручников…