Хеллман придумал новый творческий план, как сделать так, чтобы Джерри-5486 навсегда запомнил свой номер: «Сначала пять отжиманий, потом четыре прыжка, потом восемь отжиманий и шесть прыжков. Так ты точно запомнишь свой номер, заключенный 5486».

Он придумывает все более изощренные наказания. На наших глазах рождается злой гений.

Лендри уходит в дальний конец двора, очевидно уступая лидерство Хеллману. Увидев это, Барден подходит ближе, занимая его место. Но он не конкурирует с Хеллманом. Он поддерживает его, комментируя или уточняя его команды. Тем не менее Лендри участвует в спектакле. Он подходит ближе и требует еще одной переклички. Неудовлетворенный последней попыткой, он приказывает девяти усталым заключенным рассчитаться на первый-второй, затем на первый-третий и так далее. Очевидно, он не так креативен, как Хеллман, но вполне способен с ним конкурировать. № 5486 сбит с толку и продолжает отжиматься.

Вмешивается Хеллман: «Я хочу, чтобы вы рассчитались на первый-седьмой, но я знаю, что у вас на это не хватит мозгов, так что идите и принесите свои одеяла».

Лендри пытается продолжить: «Подождите, подождите, мы еще не закончили. Руки на стену».

Но Хеллман не уступает лидерство. В самой уверенной манере он игнорирует последние слова Лендри и приказывает заключенным взять простыни и одеяла, застелить кровати и оставаться в камерах до следующего приказа. Хеллман, взявший на себя ответственность за хранение ключей, запирает камеры.

В конце смены, покидая двор, Хеллман кричит заключенным:

«Эй, господа, вам понравилась перекличка?»

«Нет, сэр!»

«Кто это сказал?»

Заключенный № 8612 говорит, что это он. И добавляет, что родители научили его не лгать. Все три охранника мчатся во вторую камеру, хватают № 8612, при этом он поднимает вверх сжатый кулак, как делают диссиденты-радикалы, и кричит: «Вся власть народу!» Его тащат в карцер — ему выпала честь быть его первым обитателем. Охранники демонстрируют, какой принцип их объединяет: они не потерпят инакомыслия. Лендри повторяет вопрос Хеллмана:

«Эй, вам понравилась перекличка?»

«Да, сэр», — бормочут заключенные.

«Да, сэр что?»

«Да, сэр, господин надзиратель».

«Уже лучше».

Больше никто не рискует открыто бросить вызов авторитету охранников, и трое кабальеро шествуют по коридору друг за другом, словно на военном параде. Прежде чем зайти в комнату охранников, Хеллман заглядывает во вторую камеру и напоминает ее обитателям: «Я хочу, чтобы эти кровати были заправлены по-настоящему ровно». Заключенный № 5486 позже сказал, что когда № 8612 отвели в карцер, он почувствовал себя очень подавленным. А еще испытывал чувство вины из-за того, что не вмешался. Но он нашел рациональное объяснение своему поведению: он не хотел жертвовать своим комфортом или тоже оказаться в карцере, ведь «это всего лишь эксперимент»[55].

Прежде чем в 22.00 будет выключен свет, заключенным разрешают последний раз сходить в туалет. Для этого нужно разрешение, и по одному или по двое им завязывают глаза и ведут в туалет, — через входную дверь в тюрьму и далее кружным путем по коридору, а потом через шумную котельную, чтобы они не понимали, где находятся. Позже эта громоздкая процедура будет упрощена, и заключенных станут водить в туалет всех вместе. Иногда, чтобы еще больше сбить их с толку, их будут возить туда на лифте.

Сначала заключенный Том-2093 говорит, что ему нужно больше времени, потому что он стесняется и не может помочиться. Охранники отказывают, но другие заключенные объединяются, проявляют настойчивость, и № 2093 дают еще несколько минут. «Нам нужно было настоять на том, что у нас есть определенные потребности», — дерзко заявил потом заключенный № 5486[56]. Такие небольшие инциденты, накапливаясь, могут дать заключенным новую коллективную идентичность, показать, что они — не просто группа случайных людей, пытающихся выжить в одиночку. Мятежник Дуг-8612 считает, что охранники просто играют роли, что их поведение — только шутка, но они «переигрывают». Он намерен продолжать попытки организовать заключенных, чтобы отвоевать себе хоть какую-то власть. А длинноволосый заключенный Хабби-7258, наоборот, признавался: «По мере того как проходил день, мне все больше хотелось быть охранником»[57]. Ни один из охранников не захотел быть заключенным, что вовсе не удивительно.

Другой непослушный заключенный, № 819, проявил характер в письме к членам семьи. Он просит их прийти к нему вовремя часов для посещений. И добавляет: «Всю власть угнетаемым братьям, победа неизбежна. Я не шучу, я здесь так счастлив, как только может быть счастлив заключенный!»[58]. Играя в карты в своей комнате, охранники ночной смены и начальник тюрьмы разрабатывают план первой переклички утренней смены — и новых унижений для заключенных. Вскоре после начала смены охранники встанут у дверей камер и разбудят подопечных громким пронзительным свистом. Это поможет новым охранникам войти в роли и в то же время не даст спать заключенным. Лендри, Бардену и Хеллману нравится этот план. Продолжая игру, они обсуждают, что еще можно сделать во время своей следующей смены. Хеллман считает, что главное — «как следует развлекаться». Он решил вести себя «круто», как в фильмах про дедовщину в армии или про тюрьму, например, в «Хладнокровном Люке»[59].

Барден занимает критическую позицию, он сторонник «золотой середины», самый умеренный охранник ночной смены. Джефф Лендри начинал ярко, но постепенно стал подчиняться творческим идеям Хеллмана и, наконец, уступил ему первенство. Позже Лендри станет играть роль «хорошего охранника», будет по-дружески общаться с заключенными и не станет делать ничего, что могло бы ухудшить их положение. Если Барден объединится с Лендри, вместе они смогут унять «крутизну» Хеллмана. Но если Барден встанет на сторону крутого парня, Лендри потеряет авторитет, и среди охранников этой смены возникнет весьма зловещая расстановка сил. В своих записках, которые он писал после окончания эксперимента, Барден признавался, что испытал беспокойство, когда ему неожиданно позвонили в шесть вечера и попросили как можно скорее приехать в Стэнфордскую тюрьму.

Надевая полувоенную форму, он чувствовал себя глупо. С ней никак не вязались его густые темные волосы и борода. Он боялся, что будет выглядеть нелепо, и заключенные поднимут его на смех. Он сознательно решил не смотреть им в глаза, не улыбаться и относиться к происходящему серьезно. В отличие от Хеллмана и Лендри, вполне уверенно играющих свои новые роли, Барден чувствует себя неуверенно. Он считает других охранников «опытными сотрудниками», хотя они вошли в роли всего за несколько часов до него. Больше всего в его новом наряде ему нравится большая полицейская дубинка, вызывающая ощущение власти и безопасности, когда он держит ее в руке, постукивает ею по прутьям дверей камер, стучит по двери карцера или просто взвешивает в руке, — скоро это станет его обычным жестом. Общая беседа в конце смены с новыми приятелями возвращает его к старой личности, и образ опьяневшего от власти охранника исчезает. Тем не менее он убеждает Лендри, что им нужно стать одной командой, держать заключенных в узде и не допускать никакого непослушания.