Охранник Варниш держится в стороне, почти ничего не делая. Серос и Венди меняются ролями. Заключенный № 819 продолжает улыбаться и даже смеется над нелепостью ситуации.

«№ 819, здесь нет ничего смешного!»

Тем временем Сероса сменяет охранник Маркус. Он снова читает правила.

Серос: «Громче! Заключенные должны сообщать охранникам о любых нарушениях правил».

Заключенных заставляют петь правила. Очевидно, после множества повторений они выучили их назубок. Затем приходит черед инструкций по поводу того, что койки нужно заправлять как в армии.

«С этого момента ваши полотенца должны быть свернуты и аккуратно сложены в ногах кровати. Не кое-как брошены, а аккуратно сложены, понятно?» — спрашивает Венди.

Заключенный № 819 начинает паясничать. Он перестал делать зарядку и отказывается продолжать. Другие тоже останавливаются и ждут, когда их приятель присоединится к ним. Охранники просят его продолжать, и он подчиняется — ради товарищей.

«Прекрасно, № 819, теперь посидишь в карцере», — заявляет Венди.

№ 819 отправляется в одиночную камеру, но с непокорным видом. Пока он неторопливо шагает по коридору вдоль строя заключенных, самый высокий охранник, Карл Венди, с удовольствием демонстрирует свою власть.

«Итак, какой сегодня день?»

В ответ заключенные что-то бормочут.

«Громче. Вы счастливы?»

«Да, господин надзиратель».

Варниш, пытаясь войти в игру и казаться при этом «крутым», спрашивает:

«Все вы счастливы? Двое ничего не сказали».

«Да, господин надзиратель».

«№ 4325, какой сегодня день?»

«Сегодня хороший день, господин надзиратель».

«Нет. Сегодня прекрасный день!»

«Да, сэр, господин надзиратель».

Заключенные начинают петь: «Это прекрасный день, господин надзиратель».

«№ 4325, какой сегодня день?»

«Сегодня хороший день».

Венди: «Неправильно. Сегодня прекрасный день!»

«Да, сэр. Прекрасный день».

«А ты, № 1037?»

№ 1037 отвечает преувеличенно бодро и саркастически: «Сегодня прекрасный день».

Венди: «Так и есть. Ладно, возвращайтесь в камеры и чтобы через три минуты там были чистота и порядок. Потом встаньте в ногах своих кроватей».

Он инструктирует Варниша о том, как осматривать камеры. Три минуты спустя охранники входят в камеры. Заключенные стоят у кроватей по стойке «смирно».

Совершенно очевидно, что выходки охранников все больше раздражают заключенных. Кроме того, они проголодались и устали, потому что не выспались ночью. Но они продолжают шоу и добросовестно заправляют кровати. Тем не менее Венди недоволен.

«Ты говоришь, это аккуратно, № 8612? Это полный бардак, все переделать». — С этими словами он срывает с кровати одеяло и простыню и бросает их на пол.

№ 8612 инстинктивно кидается к нему и кричит: «Что ты сделал? Я же только что ее заправил!»

Венди захвачен врасплох. Он отталкивает заключенного, бьет его кулаком в грудь и кричит, чтобы придать себе уверенности: «Охрана, чрезвычайная ситуация во второй камере!»

Все трое охранников окружают заключенного № 8612 и грубо тащат его в карцер, где он присоединяется к спокойно сидящему № 819. В темноте и тесноте бунтари начинают планировать восстание. Но они пропускают поход в туалет, куда других сопровождают парами. Скоро им становится трудно терпеть, и они решают затаиться, но поднять мятеж чуть позже. Что интересно, охранник Серос позже сказал нам, что ведя заключенного в туалет и обратно, ему было трудно играть роль охранника, потому что там не было внешних физических атрибутов тюрьмы — туалет находился за ее пределами. Как и большинство других охранников, он утверждал, что во время походов в туалет с заключенными он действовал более жестко и был более требовательным, чтобы не выйти из роли. Охранникам было труднее быть «крутыми», оставаясь один на один с заключенным. Они также испытывали чувство стыда: взрослые люди превратились в «туалетный патруль»[64].

Пара повстанцев, сидящих в карцере, пропускает и завтрак, который подают в 8 утра во дворе. Одни заключенные едят, сидя на полу, другие — стоя. Они игнорируют правило «не разговаривать», беседуют и обсуждают возможность голодовки, чтобы показать свою солидарность. Они приходят к выводу, что пора начать выдвигать требования, чтобы испытать свою силу. Нужно потребовать вернуть им очки, лекарства и книги; нужно отказаться делать зарядку. Те, кто раньше вел себя спокойно, даже № 3401, единственный доброволец азиатско-американского происхождения, возбуждены благодаря своей открытой поддержке зачинщиков.

После завтрака заключенные № 7258 и 5486 проверяют новый план и отказываются выполнять приказ вернуться в камеры. Это вынуждает трех охранников силой затолкать их в камеры. Такое неповиновение должно было бы привести их в карцер, но он уже и так переполнен, больше двух человек там просто не поместится. Среди нарастающего шума я с удивлением слышу, что заключенные из третьей камеры добровольно вызвались помыть тарелки. Этот жест согласуется с готовностью сотрудничать заключенного Тома-2093, но противоречит настроению его сокамерников, которые планируют бунт. Возможно, они хотят разрядить обстановку и сбросить растущее напряжение между охранниками и заключенными.

Кроме этого любопытного исключения, заключенные постепенно выходят из-под контроля. Утренняя тройка охранников решает, что заключенные несерьезно относятся к их власти и поэтому не слушаются. Они приходят к выводу, что пора принять жесткие меры. Во-первых, они устанавливают часы утренней работы. Например, сегодня заключенным предстоит вымыть стены и полы в тюрьме. Затем, в первом порыве коллективной творческой мести, охранники забирают одеяла с кроватей заключенных из первой и второй камер, выносят их из здания, и волочат их по кустам, пока одеяла не покрываются шипами и колючками. Если заключенные не хотят быть исколоты, им придется потратить не меньше часа на то, чтобы вытащить колючки, — конечно, если они хотят спать под одеялами. Заключенный № 5704 выходит из себя и возмущается бессмысленностью этого занятия. Как раз этого и добивались охранники. Бессмысленные и бесполезные задания — необходимый атрибут их власти. Охранники хотят наказать мятежников и заставить всех остальных слушаться. Отказавшийся было выполнять бессмысленную работу № 5704 соглашается — он думает, что этим задобрит охранника Сероса и заработает сигарету. Поэтому он начинает послушно выбирать сотни колючек из одеяла. Смысл этой работы — порядок, контроль и власть: кому она принадлежит и кто хочет ее получить.

Охранник Серос спрашивает: «В этой тюрьме вы получаете только лучшее, согласны?»