— Почему чайный-то?!

— Так если его на небольшое деревце посадить, а потом дырочку в том деревце проковырять, то сок там будет, прямо как сладкий чай. Его в чай же и добавляют, если сорт дешевый или собрали неправильно. Иначе — только напиток портить. Во взвары всякие еще добавляют: адлайский там, ягодный, жэньшеневый или байцзю.

"Охренеть тут местные березовый сок придумали. Надеюсь, к людям там никто грибок не сажает и дырочку не ковыряет, чтобы потом жидкость в чай добавить. Хотя не удивлюсь, после всех этих отбитых практиков.

М-да, у меня теперь флешбек за флешбеком из детства. Ну на фиг сравнивать, а то правда блевану. У нас чайный гриб сидел себе спокойно в банке, потреблял сахар вместо неосторожных грибников. Да выделял какую-то свою дрянь, которую мерзкие юдишки и пили с печеньем вприкуску. А потом обозвали мерзким словом: "комбуча"".

— Мне другое непонятно, — Подал голос нахмурившийся Камей, — Почему ты не рассказал нам об этой бородавке перед самим боем? — Как бывший бандит ни старался, но убрать из голоса обвинительные нотки ему не удалось, — Если бы я знал куда бить…

— То нихрена бы не попал, — Грубо прервал его десятник, — Какой толк говорить вам о том, что вы даже в глаза не видели? Я сам по такой мелочи в бою попасть не пытался, разве что вблизи и наверняка. Хоть и сталкивался с кучей самых разных демонов. И это я говорю про тех тварей, где сраный бугорок хорошо виден. У хорна вообще не понять, где, что и как. Там только практик с обсидиановым сердцем может справиться.

Хотя, я, может, что-то бы и смог. Если бы пытался тупо убить хоть кого-нибудь этим дебильным способом, вместо обычного боя. Вы же просто подохли бы там всем скопом с нулевым результатом, если бы били не по тому, что видели, а по тому, что я вам сказал. Слабые ведь, как головастики, ни силы нет, ни точности, а все туда же — лезть своими корявками по болевым точкам.

Ты, Камей, да и ты, Саргон, своим противникам и по роже через раз попадали, куда вам до виска или где они там растут у хорнов. Ну да, у виска. Про страх в первом бою и дырявую память, из которой в самый нужный момент вылетают мудрые наставления и влетают мысли о дезертирстве или бабах, я вообще молчу.

— Возможно ты прав, — Здоровяк произнес эти слова неохотно, спустя неловкую паузу. Однако все же произнес. Правоту десятника признавать было обидно, но оба новобранца и сами поняли, что нужного мастерства не достигли. Да, и Саргон тоже. Потому что попасть кнутом по определенной точке немногим проще, чем толочь воду в ступе.

— Ладно, раз вы все поняли, то идем дальше. А на бугорок этот еще насмотритесь, когда другие трупы потрошить будете. Теперь смотрим сюда, в район груди…

Акургаль говорил и говорил, периодически тыкая своим эрзац-скальпелем то в одну, то в другую область тела. Рассказывал, чем отличается демон от человека, показывал, насколько прочна их шкура, а в конце дал попробовать самим новобранцам провести вскрытие.

Если резюмировать сказанное, то выходило следующее: хорны мало чем отличаются от обычного человека. Как и другие демоны — от своих природных аналогов. Тот же набор органов, те же реакции, те же уязвимости. Да, имелось более крепкое, чем у людей, тело, совершенно другие глаза, улучшенная работа сердца, крепкие, как веревки, сосуды. Но Стас от иной физиологии ожидал куда большего.

Зато с демоном-паразитом все оказалось не столь очевидно. Десятник честно признался: он понятия не имеет, что это за существо. Господин распорядитель как-то проболтался ему: подобной твари вообще не существует ни в одном бестиарии из архивов Форта. А ведь такого не случалось больше двух сотен лет назад. То есть — в обозримый исторический срок, без пробелов в истории, вызванных Смутой.

А значит, демоны показали новый вид чуть ли не впервые за все время существования местной заставы.

"Вполне укладывается в тревожную картину последних месяцев. Опустошение, потеря Насыпи, новый вид демонов, ритуальное убийство практика. Причем последнее не то спровоцировало волну раньше срока, не то заговорщики специально подстроили убийство накануне вторжения.

И то, и другое говорит об их связи с Той Стороной. И на этом фоне я должен решить задачу: жизнь одной перспективной рабыни или возможное спасение Форта. Сведения Ланя не могут не иметь ценности. Но будут ли они ценнее Айры?"

— Так, теперь показываю, что у хорнов полезного, и как это добыть! — Акургаль уже совершенно привык к царящему в зале холоду, даже перестал стучать зубами. Скучные и мучительные попытки объяснить, как все у демонов устроено тоже закончились, к удовольствию каждого из участников.

Поэтому теперь десятник бодрым и деловитым тоном объяснял, как и где надо резать. Иногда в его бесцветном голосе возникал искренний энтузиазм вкупе с горячностью, обычно не свойственные меланхоличному мужчине. Похоже, он действительно любил делиться опытом. Или потрошить мертвые тела. Саргон надеялся, что первое.

— Самое ценное у них — это глаза. Применяются во многих эликсирах, вытяжках и артефактах. В общем-то, даже один глаз этого бугая стоит дороже, чем все остальные его органы. Кроме другого глаза, конечно.

Десятник подмигнул и так бледному как мел Саргону, а потом вдруг быстрым, отточенным движением вырвал у мертвого тела полностью заполненное тьмой глазное яблоко. От такого зрелища парень почувствовал, как к горлу подкатывает тошнотворный комок и поспешно отвернулся.

Камей с Акургалем переглянулись, заржали, после чего радостные от того, что удалось поймать на слабости их отрядного вундеркинда, стали упражняться в остроумии. Причем, весьма низкопробном. Хотя бывший бандит выглядел немногим лучше своего младшего товарища. Да и десятника нет-нет, а передергивало от такого утилитарного отношения. В конце-концов, он пробыл в Форте всего на месяц-другой дольше их, при этом не являясь работником морга. Лишь ножа и топора, но только на период вторжения.

В итоге, попаданец не стал злиться или пытаться их переубедить. Наоборот, отошел от разделочного места, изобразил шатающуюся походку.

К нему быстро подбежала элами. Робость, неуверенность в движениях и позе, а также горячее, искреннее желание помочь. Саргон сделал вид, что пошатнулся, положил руку ей на плечо, слегка наклонился, после чего прошептал:

— Попробуй вселить в тело демона или человека другие тени.

Айра покосилась на его лицо вблизи, слегка порозовела, после чего едва заметно кивнула. Потерянное выражение исчезло, уступило место решительности. Саргон про себя порадовался неспособности сокомандников читать ее эмоции на застывшем лице и общем игнорировании факта существования элами.

Сам Саргон пошел обратно к телу хорна, изобразил на лице злость, кинул на товарищей гневный и вызывающий Взгляд, после чего попытался сам отодрать другой глаз. При этом незаметно воздействуя Ци сначала на яблоко, затем на глазной нерв, а после — на сам мозг.

Бесполезно. Тело демона почти не реагировало. Какие-то остаточные импульсы еще сохранялись, однако их оказалось недостаточно для внятной реакции на напитку Ци. Слишком много времени прошло с момента смерти твари.