Пожелав ему успехов в его нелёгком деле, я неспешно вернулся домой и, вымыв лошадь, на негнущихся ногах добрался до постели. Кое-как стянув с себя одежду, рухнул на мягкую перину и мгновенно уплыл в объятия Морфея.

Два месяца напряжённой работы пролетели как один день. Был построен вполне работоспособный литейный цех. Сам-то цех за неделю соорудили, а вот чтобы он стал плавить железную руду, старшине и его кузнечной артели пришлось немало попотеть. Я бы и рад был ему хоть чем-то помочь, но просто не знал как. Ну, не кузнец я, и всё тут. Правда, у меня и без этого забот и хлопот было выше крыши. Возведение крепостной стены и сторожевого опорного пункта, да ещё занятия с тремя сотнями бойцов отнимали практически всё моё время, лишь только поздно вечером я мог себе позволить почитывать Хроники Большой и Малой Хорты, да и то далеко не всегда. Слишком уставал за световой день.

За прошедшее время я и сам не заметил, как стал сухим и жилистым. Мои мышцы окрепли, а на лошади я вообще стал скакать, словно верховой ездой занимался с раннего детства. Мало того, у меня неплохо стали получаться некоторые приёмы джигитовки. Бойцы, насмотревшись на мои потуги, надо сказать, далеко не всегда успешные, заразились джигитовкой и с ярым азартом набросились на освоение нового для них дела.

В общем, потихоньку да помаленьку дело двигалось. Может, мне и моим бойцам до совершенства было ещё очень и очень далеко, но уже сейчас многие бывшие баронские дружинники со знанием дела утверждали, что они по своей подготовке далеко обогнали большинство дружин из Вольных баронств. Для закрепления успеха мы ещё пару раз захватывали караваны с рабами, в результате наш казачий стан пополнился на полторы сотни душ. Освободили мы, конечно, намного больше людей, но часть их предпочли податься жить на Выселки. Кто-то по своей природе банально не был дисциплинирован или просто не хотел рисковать жизнью, а кто-то предпочёл пахать землю, делегируя личную защиту и безопасность на чужие плечи. И тут давить не имело никакого смысла: каждому своё. Особо задаваться этим вопросом у меня не было ни сил, ни желания. Пусть живут, как хотят и как могут. Помогать им я не собирался. Каждый волен делать свой выбор, и каждый сам будет нести ответственность за него в полной мере. Я прекрасно понимал, что, когда придут степняки, мы на Хортице, скорей всего, отобьёмся, а вот те, кто поселился на Выселках, – точно нет. Они как раз больше всего пострадают, что вынудит их обратиться за помощью ко мне. Я им, разумеется, помогу, но только на своих жёстких условиях. Что поделать, мир жёсток и требует быть жёстким, но не жестоким. Жестокость рано или поздно возвращается к тебе бумерангом, и последствия этого возвращения бывают очень болезненными, если не сказать больше…

Со всей этой суетой я как-то и подзабыл, что нахожусь под постоянным наблюдением. Не совсем, конечно, время от времени всякие мыслишки лезли в голову об онлайн-трансляции, но слишком уж зацикливаться не хотелось, и всё тут. Меня моя теперешняя жизнь вполне устраивала. Свежий воздух, здоровый образ жизни, натуральная пища без всяких химикатов, и самое главное – люди. Нравились они мне, простые и честные, живущие по совести. Именно по этой причине я предпочёл бы остаться здесь, на Хортице, до конца своих дней. Комфортно мне здесь было и уютно, несмотря на суровые условия жизни.

В общем, по прошествии двух месяцев моя задумка наконец воплотилась в жизнь. Кузнечная артель изготовила в нужном количестве разъёмные пустотелые болванки, в полости которых было спрятано золото. Наш обоз получился довольно внушительным. Семь подвод со стальными болванками, ещё пять – с рыбой и семь – с розовой солью, а также восемь подвод со свежими и вялеными дынями. Староста хотел больше подвод загрузить, но я воспротивился. Двадцать семь телег, и это не считая ещё десяти с кормом для лошадей и продовольствия для людей было гораздо больше, чем я планировал изначально. Так что наше путешествие до гильдейского города Мельхор обещало быть очень сложным.

И вот наступил день, когда наш караван был собран. В него вошли только добровольцы, а это одна наша казачья сотня и человек шестьдесят возниц со старшиной кузнечной артели.

– Атаман Кудряш, позвольте вас отвлечь всего лишь на пару минут вашего драгоценного времени, – послышался чуть в стороне от меня голос одного из иноков, сопровождавших отца Гавриила.

– Я вас внимательно слушаю, брат Валир.

– Атаман, насколько я понимаю, вы направляетесь в Вольные баронства, это так?

Отрицать очевидное не имело смысла, так как все на Хортице об этом знали и судачили напропалую.

– Да, это так. Мы на свой страх и риск направляемся с торговой миссией в Вольные баронства. Доберёмся ли до цели, с уверенностью сказать не могу, степь очень опасна, но мы всецело полагаемся на Божье благоволение.

Одобрительно покачав головой, брат Валир осенил себя священным кругом.

– В таком случае я попросил бы вас взять с собой меня и брата Туано. Нам жизненно необходимо вернуться в монастырь.

– Возьму, – согласился я, в душе радуясь, что проблема с этими подозрительными иноками разрешилась сама собой, – но только в качестве обозных, так как лишних верховых лошадей у нас нет. Довезём вас до Вольных баронств, и идите, куда вам заблагорассудится. Чинить препятствия мы не будем.

– Благодарю вас, атаман, – произнёс брат Валир и, внимательно посмотрев на меня, тихим голосом добавил: – О вас и вашем мужестве я непременно передам настоятелю монастыря.

– Воля ваша, брат Валир, – равнодушно пожал я плечами и посоветовал поскорее собрать личные вещи и быть готовыми через два часа отправиться в опасное путешествие.

Инок благодарно кивнул и удалился. Проводив взглядом удаляющуюся фигуру, я обратил внимание на его походку. Ещё месяца два назад я не придал бы этому значения, но после моих кавалерийских тренировок и обучения владению шашкой с саблей его походка мне многое поведала: инок Валир был опытным кавалеристом с моторикой хорошего воина.

Кем на самом деле являлись иноки, честно говоря, меня уже не особо волновало. Кем бы они ни были на самом деле, каких-то проблем нам здесь, на Хортице, устроить они не могли. Дикая степь основательно прикрывала нас от Вольных баронств, через которую с большим войском пройти и не схлестнуться со степняками было практически невозможно. Так что каких-то угроз со стороны Вольных баронств ожидать не следовало, а вот степняки… Степняки – совсем другое дело. Именно они и были главной нашей угрозой и в особенности город Джерсан, выступающий в роли местной рабовладельческой биржи.

В итоге я выбросил из головы все странности, связанные с иноками, и вместе с Бориславом занялся последней проверкой нашей амуниции. Всё время, пока проводился смотр сотни, Борислав ничем не выдавал своего настроения, но, как только смотр был завершён, он высказал своё недовольство, что остаётся на Хортице, а не едет вместе с нами в Вольные баронства, хотя сам прекрасно понимал, что заменить его некем. Он и староста в моё отсутствие должны были выполнять функции военной и гражданской администрации. Один отвечал за оборону и безопасность, другой вёл сельское хозяйство и разбирал внутренние конфликты. Без них обоих тут всё могло пойти вразнос, что непременно привело бы к тяжелейшим последствиям, а в нашем случае это равносильно смерти.