По словам Чой, только около 20–30 % средств поступает в фонд от корейского правительства, остальные средства выделяются инвестиционными банками и частными компаниями, владельцами музыкальных лейблов. Сам фонд управляется Корейской корпорацией венчурных инвестиций (ККВИ), в состав которой входят менеджеры фондов частного сектора. «В основном, средства инвестируются в фильмы, – делится Чой. – А также в анимацию, музыку и дорамы».

Неудивительно, что отделы индустрии культурного контента имеют план-пятилетку. Их цель, как говорит Чой, состоит в том, чтобы объем экспорта рынка корейской культурной индустрии в совокупности достиг 10 миллиардов долларов, то есть увеличился вдвое, по сравнению с текущим моментом. А это трудная задача.

Министерство культуры осуществляет надзор за проектами настолько детально, насколько вы можете себе представить: например, контролирует норэбаны Кореи. В том числе и с позиции нравственности. «Мы хотим, чтобы в норэбанах царила семейная атмосфера, чтобы люди могли наслаждаться, исполняя «чистые» песни», – объясняет Чой.

С этой целью норэбаны официально делятся на три типа. В норэбанах первого типа не позволяется продавать алкоголь. Но некоторые владельцы все-таки продают его незаконно, поэтому правительство пытается их контролировать. В норэбанах второго типа продавать алкоголь разрешено. А к третьему типу относятся те, (Чой смутился и покраснел), где можно провести время в компании женщин-хостес. Корейцы называют их «салонами».

Министерство Чой занимается только норэбанами первого типа. Последние два контролируются полицией и Министерством социального обеспечения и здравоохранения.

Кто бы мог представить, что комнаты для пения требуют стольких бюрократических действий и особой классификации! И кто знал, что караоке-салон может оказаться притоном с женщинами легкого поведения?

Правительство также собирает частные средства для строительства Hallyu World, многофункционального тематического парка в Иль-сане, городе к северо-западу от Сеула. Hallyu World будет включать в себя частный концертный зал на полторы тысячи мест, а также гостиницы и зону для шопинга в традициях корейской культуры. Объем инвестиций составляет 200 миллионов долларов, предполагаемая дата начала постройки – 2016.

Я спросила у Чоя, считает ли он явление Халлю скоротечным. Его ответ оказался типично прагматичным: «Нет. Потому что инвесторов слишком много». Действительно. Если люди вкладывают свои деньги во что-то, оно долго живет и не теряет популярности. Чой также повторил, что роль правительства в этом явлении, скорее, просто координационная. «Будущее Халлю, – уверен он, – зависит от корейского народа. И уже не зависит от корейского правительства».

Лишь один человек чувствует, что остался «за бортом». Это Ким Хончжун, лидер Jinjo Crew – самый успешной корейской В-boy (брейк-данс) команды. Его внешний вид, как и у большинства молодых корейских знаменитостей, противоречит канонам благовоспитанности.

Он специально оделся так, чтобы выглядеть вызывающе, но в разговоре со мной использовал самую уважительную форму корейского обращения. За исключением нескольких случаев, когда добродушно называл меня seh-ggi (то есть «выродок» или «сволочь», но без грубого подтекста).

Я встречалась с ним в абсолютно пустом холле кафе Chungmu Art Hall в Сеуле. Он там репетировал, и в консервативно-традиционном пространстве театра смотрелся более чем неуместно. Его манера одеваться считается бунтарской для Кореи: черная бейсболка козырьком назад, обычная футболка и черные нейлоновые штаны.

Ким выглядит и ведет себя так, будто ему семнадцать, а не двадцать семь, а в уборную он направился бегом. «Не стоит так спешить!» – заметила я. На что он ответил: «Я бегаю везде. Ходьба – пустая трата времени. Не так ли?»

Ким привел Jinjo Crew к первым победам в мировых турнирах B-boy, но он считает, что его дело не получает того внимания, которого заслуживает – K-pop его затмевает. Когда я сказала ему, что собираюсь встретиться с Чоем для интервью, его глаза загорелись, и он воскликнул: «Правда? Пожалуйста, попросите его помочь нам». «О чем я конкретно должна ему сказать?» – поинтересовалась я. «По факту, B-boy более известен на международном уровне, чем K-pop, но я не думаю, что правительство понимает это, – пояснил Ким. – И я не шучу. K-pop уделяется так много внимания. Но и наши танцы – не причуда, а целая культура. В других странах популярность B-boy действительно огромна, но корейское правительство никак нас не поддерживает. Попроси его обратить внимание на B-boy тоже, иначе мы потеряем наших лучших танцоров. Им будет проще продвигаться в других странах, которые больше заботятся об этом виде искусства. Пожалуйста!»

Я забыла передать просьбу Кима. Но мой разговор с уличным танцором только лишний раз доказывает абсурдность современной Кореи. В какой другой стране участник B-boy команды попытался бы доказать, что заслуживает поддержки своего правительства?

Что вы думаете о качестве K-pop музыки? Ли Мун Вон, самый влиятельный корейский критик поп-культуры, сделал шокирующее заявление: «Корейцы не слишком хороши в творчестве».

Если он прав, то обещание президента Пак Кын Хе превратить Корею в страну с «креативной экономикой» находится под угрозой.

Я сидела напротив Ли с изумленно распахнутыми глазами и просила его продолжить. «Корейцы лучше упаковывают и продают. Посмотрите, например, на Samsung. Но если речь идет о K-pop, обратите внимание, что авторы песен – не корейцы. Они европейцы. Люди, которые занимаются монтажом, учились в Соединенных Штатах. И все они разных национальностей. Хореографы – тоже со всего мира. Это действительно интернациональное предприятие».

«Корейская поп-культура основана на европейской. В частности, на шведской», – сказал Ли. Это полностью объясняет, почему песни K-pop звучат как песни с конкурса Eurovision Song Contest. «Она сложилась под влиянием европейской электронной и техно-музыки. Именно на ней все и базируется».

Мужские корейские поп-группы TVXQ! и Big Bang являются примерами исполнителей, вдохновленных Европой. Другие K-pop-группы тоже работают в популярных там жанрах, таких как R&B (Rain или MBLAQ) и бабблгам-поп (Girls' Generation).

В тяжелый период 70-х годов рок-музыка была запрещена в Корее.