Одна из них, величественная, густо напомаженная, была в роскошном темном платье из камки. Другая — юная девушка — тоже была в черном, но без малейших следов косметики — густобровая, с красивым, правильных черт лицом. Обе женщины с нескрываемым интересом наблюдали за происходящим на сцене. Настоятель, поймав взгляд судьи, заметил;

— Это и есть госпожа Бао и ее дочь Белая Роза.

Судья Ди с облегчением отметил, что Восемь Бессмертных спускаются со сцены, за ними последовала правительница, поддерживаемая двумя послушницами, одетыми, как ее придворные слуги. Громкий удар большого бронзового гонга, завершивший мелодию, еще долго не смолкал. Одобрительный шепот пронесся по рядам зрителей-монахов. Судья Ди опять чихнул — откуда-то препротивно дуло.

— Великолепное представление! — заметил он настоятелю. Краем глаза он отметил, что на помост, где они восседали, поднимается Дао Гань. Подойдя к судье, помощник встал за его спиной и прошептал:

— Староста был занят, но мне удалось поговорить с казначеем. Он клянется, что плана этого монастыря не существует.

Судья Ди кивнул. В зале снова воцарилась тишина. На сцене появился человек мощного телосложения, с широким подвижным лицом. Очевидно, это и был господин Куань, хозяин труппы. Он отвесил низкий поклон в сторону настоятеля и звонким голосом произнес:

— С позволения Вашего святейшества мы сейчас, как водится, завершим представление небольшой аллегорической сценкой об испытаниях человеческой души, взыскующей спасения. Роль смятенной души исполняет госпожа Оуян. Душа страдает от Неведения, которое символизирует прирученный медведь госпожи Оуян.

Шепот восхищенных слушателей заглушила скорбная мелодия, перемежаемая звуками стенающих медных труб. На сцену поднялась стройная девушка в белом платье с просторными длинными рукавами и начала, кружась, исполнять медленный танец. Рукава, свисающие концы красного кушака плавно развевались, создавая в воздухе причудливые рассыпающиеся узоры. Судья Ди пристально вгляделся в густо напомаженное лицо танцовщицы и перевел взгляд на девушку, что сидела в ложе. Но величественная госпожа Бао, наклонившись вперед, заслонила собой дочь: девушка ему не была видна. Пораженный судья обратился к Дао Ганю:

— Но это же не актриса! Это дочь госпожи Бао, та самая, которая только что находилась в ложе за ширмами!

Дао Гань привстал.

— Какая-то молодая девушка все еще сидит там, Ваша светлость, рядом с довольно толстой дамой.

Вытягивая шею, судья попытался рассмотреть, кто еще есть в ложе.

— Да, она там, — медленно проговорил он. — Но на лице ее такое испуганное выражение, словно она видит призрак. Хотел бы я знать, зачем это актрисе понадобилось гримироваться так, чтобы походить на молодую госпожу Бао. Возможно, она…

Он не закончил.

На сцене появился крупный мужчина в облачении воина. Плотно облегающий черный наряд подчеркивал мускулистость его тела. Свет красных фонарей мерцал на круглом шлеме и длинном лезвии меча. На лице у атлета был наложен красный грим с длинными белыми полосами по щекам.

— Это же тот самый, которого я видел с голой девушкой! — прошептал судья Дао Ганю. — Пригласи сюда хозяина труппы!

Воин был опытным фехтовальщиком. Танцуя вокруг девушки, он сделал несколько резких выпадов своим длинным мечом. Девушка изящно уклонялась от его ударов. Затем он стал приближаться к партнерше неслышно, искусно, в такт бою барабанов. Его меч взлетел над ее головой, затем резко опустился и пролетел на волосок от ее плеча. Пронзительный вскрик донесся из дамской ложи. Судья Ди увидел, что юная госпожа Бао встала во весь рост и с искаженным от ужаса лицом наблюдает за происходящим на сцене. Она судорожно вцепилась в балюстраду. Тучная дама что-то ей говорила, но казалось, девушка ничего не слышит.

Судья снова взглянул на сцену.

— Одно неосторожное движение — и может случиться несчастье! — обеспокоенно заметил он настоятелю. — Кстати, а кто он такой?

— Это актер по имени Мо Мо-дэ, — ответил настоятель. — Согласен, он ведет себя слишком рискованно. Но теперь он более осторожен.

Воин действительно прекратил свои выпады. Теперь он производил серию сложнейших трюков с мечом на некотором расстоянии от девушки. Его загримированное лицо зловеще вспыхивало в свете фонарей.

Появился Дао Гань и представил судье господина Куань Лая.

— Почему вы не объявили, что в аллегории примет участие еще и Мо Мо-дэ? — сердито осведомился судья.

Куань расплылся в улыбке:

— Мы часто импровизируем, господин. Мо Мо-дэ любит демонстрировать свое мастерство фехтовальщика. Поэтому он решил выступить в роли Сомнения, терзающего мятущуюся душу.

— На мой взгляд, это очень похоже на настоящие терзания, — резко произнес судья Ди. — Посмотрите, он снова нападает на танцовщицу!

Девушке стоило немалых усилий уворачиваться от смертоносных ударов. Грудь ее высоко вздымалась, пот струился по загримированному лицу. Судье показалось, что с левой рукой у танцовщицы что-то неладно. Из-за широких развевающихся рукавов абсолютно уверен судья быть не мог, но ему показалось, что девушка не совсем свободно двигает рукой, постоянно прижимая ее к телу. В сердцах он приказал себе успокоиться, не то ему повсюду начнут мерещиться однорукие девушки. Он вскочил: молниеносным ударом меча Мо Мо-дэ отсек кончик развевавшегося левого рукава танцовщицы. Испуганный возглас донесся из дамской ложи.

Судья уже готов был потребовать прекратить представление, но в этот момент девушка свистнула, и на сцену вылез огромный черный медведь. Судья Ди снова опустился в кресло.

Медведь зарычал и медленно направился к девушке, покачивая громадной головой. Та изобразила страшный испуг, закрыв правым рукавом лицо. Медведь продолжал наступать. Музыка смолкла, наступила мертвая тишина.

— Это безобразное чудовище убьет ее! — сердито рявкнул судья.

— Госпожа Оуян — его хозяйка, Ваша светлость, — успокоил его Куань. — А цепь, что тянется от ошейника медведя, привязана к колонне за кулисами.

Судья Ди промолчал. Происходившее на сцене ему крайне не нравилось. Он заметил, что юная госпожа Бао опустилась в кресло. Казалось, она утратила всякий интерес к представлению. Но лицо ее по-прежнему было очень бледным.

Мужчина произвел несколько последних выпадов мечом и исчез. Медведь медленно кружил вокруг девушки, которая теперь стремительно вращалась на цыпочках.

— А куда направился этот парень? — спросил судья Ди у Куаня.

— Он пойдет в гримерную, господин, — ответил хозяин труппы. — Ему не терпится побыстрее избавиться от грима и переодеться.

— А он был на сцене примерно час назад? — задал очередной вопрос судья.

— Он был здесь все время после перерыва, — с улыбкой отвечал Куань. — И до этой интерлюдии ему пришлось выступать в тяжелой деревянной маске. Ведь он исполнял роль Духа Смерти. Любой другой к настоящему моменту был бы совершенно измотан, но он невероятно крепкий парень. Видели, он только что опять был на сцене: не мог устоять перед соблазном продемонстрировать свое мастерство.

Судья Ди не расслышал последних слов. Его взор