Кабинет директора не проходной двор, так что просто попасть туда не получится. Секретарь у входа тому доказательство. Я стоял за углом и наблюдал за ним, когда засвербело в затылке.

– Наблюдаю.

– Что ты дела…

Судя по голосу это был тот парнишка – Вергилий. Он встал позади отследив мою линию взгляда. Этот парень которого я тоже хочу завербовать видимо оправдывает свои ожидания – пусть мое нынешнее тело ещё не так сильно развило инстинкты, но он подкрался так близко.

– Хочешь попасть на приём?

– Бинго.

– Что?

– Не бери в голову. Зачем пришёл?

– Стало любопытно.

Хм? Видимо во мне тоже разглядели что-то. Я польщён. Но вернёмся к цели. Отвлечь секретаря было плевым делом – небольшое задымление с помощью магии огня в урне с бумагой и мое проникновение в кабинет директора остался незамеченным. Если не считать Вергилия стоящего в недоумении за углом. Теперь нужно использовать все свое красноречие напрямую:

Директор человек который должен обладать гибким умом, он обязан оценивать ситуацию трезво. Так я думал.

– А? Мальчик? Ты заблудился или вроде того?

Одного взгляда хватило чтобы понять что это полоумный дурачок. Ну, я слегка разочарован, немного удручен и вполне рад. Первый этап уже, считай, выполнен.

После десятиминутной беседы я вышел из класса не обращая внимания на секретаря. Подошёл к Вергилию и положиы руку ему на плечо сказал:

– Ну вот и все, одноклассничек.

Первый этап: перевестись в класс Элизабет – выполнен.

Я шел вне себя от довольства. Уверен что Элизабет так же выполнила свою часть работы. Убедился я в этом зайдя в подсобное помещение, в котором мы договаривались встретиться. Элизабет стояла прямо, достойно держа осанку. Лицо, ворот и часть груди были окроплены красным. Рядом лежал тот самый парень который докучал нам в столовой.

– Ну и ну, – цокнул я, – я же просил аккуратнее.

Элизабет написала на листке «Он сам виноват». Видимо я переоценил боевые навыки детей местного дворянства. Элизабет разумеется талантливая и имеет аномальную для своего возраста физическую силу, но бой был действительно односторонним.

Вместо носа у парня была кривая завитушка, зубов стало меньше наполовину а один глаз заплыл гематомой. И это только повреждения бросающиеся в глаза. Уверен у него немало вывихов и переломов. Как бы не помер ненароком. Я немного подлечил его органы и стабилизовал черепно-мозговую коробку от возможного сотрясения.

– Надеюсь вас хоть никто не видел?

Элизабет покачала головой. Я протянул ей носовой платок и приказал стереть по возможности кровь с лица. Все же ее хладнокровие имеет свои хорошие и пугающие стороны. Для одиннадцатилетнего ребёнка отделать в фарш живого человека, который к тому почти одного возраста с тобой, и потом так аккуратно вытирать кровь с лица.

Затем будто невзначай положить платок в карман пиджака. Все же мысли Элизабет для меня еще загадка. К тому времени парень пришёл в себя.

– О, с добрым утром.

– Ф-фто профисходит? – через разбитые губы сказал он.

– Неужели ничего не помнишь?

Его взгляд с меня переместился на Элизабет. Затем глаза округлились рот широко раскрылся и почти последовал пронзительный крик. Плохо, это привлечёт внимание. Я уже вскинул руку чтобы заткнуть его, как боковым зрением уловил белую вспышку. Ножка в белом носке и туфлях моментально заткнула рот парнишки.