– Может, они вкусные, – высказался Кинг.

Мануэль закатил глаза:

– Для тех, кто не в курсе – обычно ягуары не едят домашних собак, а вот в джунглях они охотятся на всех подряд.

– Понятно, – ответил Кинг. Странно как-то: ящерица объясняет ягуару, чем хищные кошки занимаются в дикой природе.

Я молча следовал за ребятами и размышлял. Одна мысль всё время возвращалась – где-то я уже слышал о чём-то подобном и должен знать, что означает такое поведение животных. Но как я ни старался, вспомнить никак не удавалось.

– Всем привет! Мы приготовили для вас отличную программу! – объявила как всегда кричаще одетая Сесилия Моравия и села на учительский стул. Но тут же подпрыгнула как ужаленная, превратилась в попугая, взлетела на верхний край доски и принялась страшно ругаться. А маленький чёрный скорпион, отдыхавший на её стуле, преспокойно удалился. На урок он не остался. Видимо, это настоящее животное, а не оборотень.

Мы с Холли переглянулись. Ничего себе – какие смачные выражения знает эта учительница! Пожалуй, стоит и нам запомнить.

Сеньорита Моравия продолжила урок, а я пока немного осмотрелся. Теперь мы все были в человеческом обличье, только парочка костариканцев и Миро с Хуанитой как всегда остались животными. Интересно, кто тут Кинг? Может, вон тот чуть наивный блондин с восторженной улыбкой? А вот Игнасио – новое увлечение Хуаниты – я узнал сразу. Высокий парень с блестящими чёрными волосами, уложенными назад гелем, излучал просто невероятную самоуверенность. Наверное, птицы в лесу, завидев его, просто падают с веток от изумления. В отличие от меня у него уже росли волосы на груди. И на тыльной стороне ладони тоже!

В классных комнатах крыша и стены были из грубо отёсанных брёвен, а вот окон не было совсем – все помещения, как и столовая, выходили прямо на улицу. Я сидел рядом с Холли, а Брэндон – между двумя девочками, которые приветливо ему улыбались. И вскоре все трое уже оживлённо болтали по-испански – кажется, они нашли общий язык.

Сесилия Моравия закончила свою речь, всё ещё сидя на краю доски в облике ара – красно-жёлто-синего попугая:

– Дорогие гости, мы приготовили для вас несколько докладов о Коста-Рике, чтобы вы могли получше познакомиться с нашей прекрасной страной!

Увидев, как с места, широко улыбаясь, поднимается Эстелла, я почуял неладное. И мои опасения оказались не напрасны. Она встала перед классом, пошуршала бумагами и начала говорить. По-английски с испанским акцентом и во всю мощь своих голосовых связок. – ЧЕТВЕРТЬ ТЕРРИТОРИИ КОСТА-РИКИ – ЭТО ПРИРОДООХРАННАЯ ЗОНА, – объявила обезьяна-ревун. – ЭТО СТАЛО ВОЗМОЖНЫМ В ТОМ ЧИСЛЕ БЛАГОДАРЯ ТОМУ, ЧТО В ПРАВИТЕЛЬСТВО ВХОДЯТ НЕСКОЛЬКО ОБОРОТНЕЙ, И ОНИ ДЕЛАЮТ ВСЁ ВОЗМОЖНОЕ ДЛЯ ЗАЩИТЫ ПРИРОДЫ.

Мы с Холли в панике переглянулись. Мне очень хотелось зажать уши руками, но было ясно, что делать этого нельзя – все сразу заметят. Не могу же я так обидеть хозяев! Но как тогда быть? Я же не выдержу целый реферат на такой громкости! Остальные, кажется, уже привыкли – сидели тихо, смирившись с судьбой. Тови могла бы, наверное, немного приструнить подружку, но она, к сожалению, пристроилась у той на плече и мирно спала, засунув голову под крыло.

– ЗДЕСЬ САМОЕ БОЛЬШОЕ В МИРЕ РАЗНООБРАЗИЕ РАСТИТЕЛЬНОГО И ЖИВОТНОГО МИРА.

Конечно, это всё прекрасно и замечательно – но как вынести эту муку?! Мои чувствительные уши этого реферата не переживут. Может, притвориться больным? Или сбежать в туалет? Нет, это не выход. Я отчаянно оглядывался в поисках решения – и увидел, что мне машет Лу. В руках у неё было что-то белое и четырёхугольное. А, узнал! Это же странное человеческое изобретение под названием «бумажный носовой платок». Лу показала мне жестами, как можно оторвать от платка кусочки, скатать их в шарики и засунуть в уши. И передала его мне. Понимающе улыбаясь, костариканцы и мои товарищи передавали платок дальше. По пути ко мне он несколько уменьшился в размерах, но маленький обрывок, к счастью, всё-таки дошёл.

– В ТРОПИКАХ НЕТ СМЕНЫ ВРЕМЁН ГОДА, ЕСТЬ ТОЛЬКО СЕЗОН ДОЖДЕЙ И СЕЗОН ЗАСУХИ!

Не теряя времени, я скатал шарики и поспешно засунул их в уши. Уф, помогло! Такую громкость уже можно как-то вынести. Я беззвучно прошептал Лу «спасибо». Моё сердце просто таяло от любви. Она моя спасительница.

Эстелла наконец-то закончила выступление. Но, увы, это оказалось лишь начало. Следующим к доске вышел заспанный мальчик со странной зеленоватой шевелюрой. Он неторопливо, как в замедленной съёмке, выполз вперёд, оглядел нас, смущённо улыбаясь, и приступил к докладу:

– Сегодня я расскажу нашим гостям о вулканах Коста-Рики.

На самом деле это прозвучало так: «Се-е-е-его-о-о-одня-а-а-а я-а-а-а ра-а-а-асска-а-а-а-ажу-у-у-у…»

Он ещё не успел сказать и трёх фраз, а полкласса уже спали. Те, кто умудрился не заснуть, таращились перед собой, что-то рисовали в тетрадях, болтали с соседями или читали под столом комиксы.

– Ленивец? – прошептал я Холли. Она вытаращила глаза и энергично закивала.

Я тоже не смог долго слушать. И продолжил осмотр класса. На задней парте – два очень странных подростка. Мальчик сидел совершенно неподвижно, как каменный. На столе перед ним стоял горшок с комнатным растением. Только у него у одного было собственное растение. Что бы это значило?

– Кто он? – спросил я шёпотом у Игнасио, сидящего рядом со мной с другой стороны.

– Гандул – шлемовая игуана, – услышал я в ответ. – Двигаться мало. Так мало, что на нём появляться растения. Очень гордиться своим растением.

– Правда?! – поразился я.

– Да, – кивнул Игнасио.

Рядом с Гандулом сидела девочка – полная его противоположность. Казалось, ей стоит большого труда спокойно усидеть на месте. И ещё она рвала на мелкие кусочки листья салата. Никто этому не удивлялся – наверное, она часто так делает. Время от времени девочка ещё засовывала в рот конфеты. Одна конфета упала на стол, и Гандул молниеносным движением тут же её схватил. Всё ясно. Привык охотиться из засады.

Следующие два доклада прошли лучше. Но мы всё равно все были рады, когда начался следующий урок – превращение. У сеньора Лазукоса, местного учителя превращения, были проблемы с кожей – его плечи усеивала перхоть. Наверняка он та самая игуана, что так напугала Джефри сегодня утром в душе. Сеньор Лазукос начал урок необычно.

– Добрый день! – уверенно произнёс он. – Чтобы мы все могли получше познакомиться, предлагаю всем сразу превратиться. По моей команде! Один…

Послышались стоны и кряхтение. Всё происходило очень быстро. Интересно, получится ли у нас?

– Два…

Кто-то глубоко дышал, кто-то прикрыл глаза. Я тоже сконцентрировался, обратил взор внутрь себя и постарался расслабиться. Придётся суметь. Стыдно будет, если останусь в человеческом облике.

– Три!

Учитель превращения досчитал до трёх – и комнату наполнили всевозможные звуки: писк, визг, охи-ахи, крики, треск и грохот. Я в обличье пумы лёг на пол и огляделся. Вибриссы выставлены вперёд, хвост нервно бьёт – порой его просто невозможно контролировать.