и горевали, а потом дома постепенно пустели и пережитое здесь смешавшись с тоской уехавших, так и возникло покинутое место. Гремучая смесь. Колдун использовал её для прикрытия — в такой какофонии трудно разглядеть тонкий след колдовства. Мы тут три дня, нашли уже восемнадцать переходов границы, семь проклятий… в общем идем, я покажу. — Прохор открыл дверь и шагнул в сени, завешанные пучками трав.

Травы висели под потолком, на тонких нитях, на стенах и на узком окне, задернутом старым ситцем.

Вдоль стен, на деревянных полках теснились сонмы пузырьков, склянок, кувшинчков, с сургучом запечатанными горлышками.

— Странно… — Семен подошел к одной из полок, пальцем провел по пыльному сосуду, стукнул костяшками. Внутри что-то слабо булькнуло, темная жидкость ожила и к стеклу выплыл череп, глазницы развернулись в их сторону.

Семен с Прохором обменялись взглядами.

— Кошачий?

— Думаю, да.

— Понятно.

За следующей дверью расположилась небольшая комната. Когда-то она служила пристанищем целой семьи, теперь же больше напоминала лабораторию безумного ученого. Трубки и тигли, котлы, реторты. Всюду схемы и знаки, на окнах, потолке, стенах. Семен не сразу разглядел во всем этом человека, а когда увидел, шумно вздохнул. Именно это лицо он выудил из воспоминаний Ракиса несколько часов назад.

— Я ищу его из-за клиента. Только что видел его в чужой памяти. Он проклял молодого парня.

— А мы выследили его вчера. Искали с нашей с тобой предпоследней встречи нарушителя границ. И вот, нашли. Совершенно случайно. Он потерял осторожность и обнаглел. Перешел почти открыто и потащил за собой всякую дрянь. Тут-то его и схватили.

Семен нахмурился, а Прохор продолжал:

— Это он, я проверил. Он протащил подменыша, пересек границу. Я позвал тебя, чтобы ты обвинил его в сговоре с подростком и склонении его к противоуставному колдовству потому, что не могу найти его куратора. Не понимаю, как это возможно.

Семен огляделся в поисках стула, или табуретки. Один из помощников Прохора тут же притащил стул и поставил рядом. Семен сел, оглядел мужчину.

— Думаю, он сделал ещё много запретного, но искать все проступки нет смысла. Я позвал тебя, чтобы ты мог задать свои вопросы, если они есть, — закончил Прохор.

На вид колдуну было лет тридцать, узкое, усталое лицо, глаза закрыты, между веками белая полоска. Над губой бисеринки пота, на висках тоже.

— Сопротивлялся? — спросил Семен.

— Убил одного из наших, почти ушел через тени.

Прохор присел рядом:

— Я не видел такой мощи ещё никогда.

— И вы погрузили его в сумрачный сон.

— Да, хотел быть уверен, что он не сбежит и будет спокойно ждать.

— Сумрачный сон в некоторых случаях может стать переходом сознания. При такой силе…

— Мы напихали ему в рот облаток. С ними не убежит, — мотнул головой Прохор.

На всякий случай Семен осмотрел связанные руки, проверил качество узлов и печатей, осмотрел ноги, горло.

— Проверяешь? — улыбнулся Прохор.

— Проверить никогда не лишнее, — улыбнулся в ответ Семен и подтянув стул, сел ближе к мужчине, прошелся пальцем по закрытым векам, дунул в лицо. Один из помощников пинцетом достал облатку, брызнул под язык из склянки.

Через несколько секунд пот на лице у мужчины высох, он вздохнул, веки дрогнули.

— А, это ты. Ну здравствуй! — усмехнулся он, уставившись на Семена. — Гадаешь, кто я? Ну что же, может когда-нибудь и узнаешь! Но не теперь.

Глаза снова закатились, уехали под веки, судорога прошла по всему телу связанного.

— Живого солнца, быстро! — крикнул Прохор, но даже не окончив фразу махнул рукой: дернувшись еще раз, тело застыло.

— Он мертв.

— Мертв, — прошептал Семен.

Несколько секунд они смотрели на него. Все было кончено.

— Я думаю, он поставил защиту на такой случай, — проговорил наконец Прохор. — Он же знал, что рано, или поздно его поймают.

— Я думаю, он занял это тело на время, а потом успел сбежать через сумеречные поля, — поднялся Семен.

Прохор некоторое время смотрел на него, хмурясь. Потом пожал плечами:

— У тебя есть основания так думать? Реальные основания, а не догадки?

— Это возможно, — ответил Семен.

— Нет смысла применять такой уровень силы в этом случае. Я не вижу причин для таких трат и заморочек, — отрезал Прохор.

— Разделяю твое сомнение. Ничто тут не заслуживает такого уровня колдовства и такой силы. Поблизости ни мощного портала, ни места силы.

— Верно, — произнес Прохор, разглядывая тело. — Не понимаю, что он тут делал, почему тратил свою мощь.

— Если только он не нашел применение своей силе. Если только не нашел что-то очень ценное. Или что-то, находящееся тут создало его силу. Признаюсь, последнее время события, которые происходят тут, беспокоят меня.

— Беспокойство — человеческое слово. Я не понимаю этой эмоции, — хмуро сказал Прохор.

— Мои размышления говорят мне, что балансу грозит беда и мы должны предотвратить её и остановить тех, кто создал угрозу.

— Не понимаю, что привело тебя к таким выводам. Каждый из нас должен отвечать лишь за свой участок в великом деле поддержания баланса. Если мы начнем лезть куда не положено, уподобимся людям. Те, кто присматривает за нами, безусловно видят происходящее, — сказал Прохор. — Оставим им их дело.

— Но ангелы молчат.

Семен произнес эту фразу и тут же пожалел, Прохор взглянул на него прищурив глаза:

— Дела ангелов касаются только их самих. Остановись, пока не перешел черту.

— Но если мир рухнет во тьму?

— Значит такова цель и таков путь этого мира и не нам с тобой мешать начертанному.

— Но мой клиент хочет, чтобы я нашел и наказал колдуна.

— Колдун мертв, ты уже нашёл его и наказал, контракт закрыт, — Прохор кивнул на тело, почти сползшее на пол. — После я свяжусь с тобой и мы обсудим все это еще раз. Возможно, мы проглядели тут что-то, как тогда, в тенях заброшенного дома, пропустили переход границы в следах пожара. Мы обыщем всё. А ты… ни о чем не беспокойся, — последнее слово он произнес другим тоном, растягивая губы в широкой улыбке, но глаза остались теми же, холодными.

Семен кивнул:

— Благодарю за заботу, Прохор. Свяжемся позже.

Ра сидела, свернувшись в клубочек на водительском сидении. Подумав, Семен обошел машину, стукнул в стекло. Она открыла глаза мгновенно.

— Перебирайся на пассажирское, я поведу.

— Как угодно, господин, но я не устала, не думайте!

Семен сел на сидение, завел мотор. За забором копошились люди, он видел, как помощники Прохора тащат коробки в дом.

В эти коробки сложат все склянки, все имущество, их проверят не один раз, выяснят состав, определят, не применялось ли где-то близко подобное, вынесут приговор еще раз и передадут дело наверх. Те,