в отличие от него самого – А если бы твоя бандура выстрелила, что тогда?

– Нечего совать свой пятак туда, куда не следует – огрызнулся сержант, но, тем не менее, заслышав родную речь, вопреки сем страшным ожиданиям, опустил оружие стволом к полу – Откуда ты тут взялся?

   Гуляев объяснил в нескольких доступных плоскоголовому уму словах что работает в газете и приехал только что на место действия «очистительной бригады» чтобы сделать пару снимков.

  Гвардеец мысленно пережевал услышанное и перестав сомневаться в земляческом происхождении пришельца, перекинул ногу в высоком шнурованном ботинке через борт, спрыгнув затем, подняв облако пыли, на твердь земли.

– Тебе повезло что я не спал – заверил Гуляева боец – Иначе бы со сна можно было ненароком нажать на курок и пальнуть от неожиданности. И тогда, брат, лежал бы ты сейчас мертвее всех мертвых.

– Не думал что у армейских такие слабые нервы. – Гуляев был немного выше солдата, но заметно уже в груди и плечах и уж конечно же, уступал тому в физической силе – В следующий раз буду обходить ваш гарнизон за три версты.

– Ладно, забудь – бритый парень перекинул автомат на плечо и как ни в чем не бывало попинал ногой заднее парное колесо машины, переехавшее мелкий муравейник, переиначив его протектором – Не хотел тебя пугать, просто очень уж ты того… Неожиданно, короче говоря.. Понял?

– Понял. – Гуляев проследил как слюна падает из прижатых губ солдата к носку переставшего издеваться над колесом ботинка – А где кавалерия? Где весь народ? Я не нашел ни одного человека, потому и полез в грузовик посмотреть нет ли там кого-нибудь.

– А тут я? – осклабился гвардеец и расплывшиеся в улыбке скулы его, приузив глаза, придали лицу совсем уже какое-то невиданное для этих мест азиатское выражение абсолютного довольства собою и ближайшим собеседником.

– Все там – махнул он рукой, отвечая на вопрос, в сторону виноградника. – В поле.

– И давно?

– Давно. Уж и не знаю сколько, но давно. Часа два.. Может три.

– Почему же никого не слышно? Не могли ведь они уйти так далеко.

– Я слышал – ответил гвардеец – Парни горланили по всему винограднику. Должно быть нашли червя и стали его гонять, пока не затоптали. Потом Господь вправил им ума и все заткнулись.

   Гуляев еще раз смерил озеро расходившихся веером кустов виноградной лозы. Что-то заставляло его усомниться в словах солдата и в этой необычайной кладбищенской тишине. Где-то по ту сторону первых рядов была скрыта правда.. Но какая она? И не рискует ли он теперь своей жизнью, стараясь докопаться до нее?

– Бойцы невидимого фронта.. – пробормотал Гуляев и обнажил объектив камеры, отдернув застежку.

– Чего бубнишь? – гвардеец стоял рядом и нипочем не замечая пустоты поля и отсутствия любых признаков человека среди кустов, удивился глупому бормотанию.

– Дело в том, – пояснил Гуляев, настраивая свой «Никон» – что люди не могут все вместе потерять дар речи.

– Это как еще? – гвардеец последовал за Гуляевым к прямой стреле земли ближайшего ряда, распознав в нем, вероятно, в некоторой степени лидера.

– А вот так. Мало того что вся бригада как один проглотила языки – а я надеюсь ты не сам пригнал к полю все эти три грузовика, чтобы морочить мне голову – к тому же каждый из ее состава потерял в росте! Причем, заметь, потерял внушительно.

   Не веря своим ушам, однако вынужденный признать правоту фотографа, не от присутствия даже логики в его словах а скорее из-за убедительности, с какой эти слова рождались, сержант распрямил плечи и взглядом Тамирлана, взвешивающего на глаз опасность вражьего сброда, окинул ряды с мелкими зачаточными кисточками винограда, что скрывались под материнской ладонью трепещущего на ветру листа.

– Что-то я не соображу, землячек… Какого тут..? – вопрос не застал Гуляева врасплох и ответ у последнего был уже на языке.

– Погляди на поле – помедлив входить в узкий зеленый подвижный коридор, Гуляев обвел объективом от края до края его, целясь в неизвестную мишень – Видишь хотя бы одну голову?

  Пауза. Натруженное сопение за спиной. Смотрит –  решил Гуляев и вторгся в царство лозы с канатными дорожками переливающихся на солнце паутинок.

– Нет, не вижу – услышал он позади раздраженное волнение – Не рассмотрю ни единого болвана! Эй, да где они все?

– Тише – обернулся к солдату Гуляев и жестом приказав тому молчать, поманил за собой, пригиная сутулую спину. Золотая цепочка выпала из-под воротника и свободно раскачивалась теперь под подбородком фотографа – Мне кажется я знаю где они.. Только кажется..

– Так где же? Где же, твою мать?!

– Там, чуть дальше – Гуляев махнул рукой в направлении своего крейсером следовавшего во флагмане всего тела носа.

– Постой – позвал его гвардеец – Я не могу оставить грузовики.

– Ну так иди назад.

   Остановившись, не разберясь на перепутье долга и мучительного интереса, солдат решил шагать за торчащими через рубашку лопатками. Миновав десять метров, они наткнулись на одиноко брошенную лопату. Несколько свежих, недавно оборванных листьев, будто рассыпанными салфетками, пытались прикрыть наготу ее отполированной рукоятки.

– Лопата! – произнес голос за спиной.

– Пш-ш-ш.. тихонько!

– Нет, это НАША лопата – уверенно повторил голос и Гуляев решил что больше не станет беспокоиться про предосторожность .

   Уйдя довольно далеко в поле, тихонько крадучись по ряду прикрывавших их кустов, эти двое продолжали бы преодолевать сырость во впадинах земли и дальше, отгоняя мошек и снимая с лица налипшую паутину, как вдруг Гуляев  поднял руку и ноги стали.

– Стоп. – сказал он. А точнее даже не сказал а прошептал – Слышишь?

  Армейский, пригинаясь точно как и газетчик, повторяя все его движения, напряг слух и потупив на минуту взор, чтобы придать силы другому органу головы, помотал, наконец, ею отрицательно.

– Ни хрена, брат – сознался солдат и стал ждать что скажет худой прыткий фотограф.

   Прислушавшись снова, но уже более долго, до того что заныли ноги в коленях, Гуляев указал пальцем вправо, куда-то на одинаково бесконечные зеленые стены.

  За мной – хрипнул Гуляев, перелезая через проволоку, тараном раздвигая царапающие по лицу и рукам ветви. Подтянув застрявшую ногу, через минуту он был уже на ряду справа.

  Новый знакомый Гуляева,