как о чём то несущественном. О ней вообще стараются не упоминать. Образный мир, созданный нашими предками на подступах к Высоте, сегодня оказывается всё более непонятным и ненужным людям. В утрате Высоты свою роль сыграло то, что в религиозном сознании она была связана с представлениями, во многом являвшимися заблуждениями. Получилось так, что вместе с заблуждениями мы избавились от Высоты, выплеснув вместе с водой младенца. А ведь представление о подобии человека Богу, было сильным стимулом, порождавшим стремление приблизиться в своём совершенстве к нему.

6.4. Цивилизационные возможности общества

Человеческие системы редко достигают состояния цивилизации и быстро его утрачивают. Цивилизация — это состояние естественной системы, достигшей высокого среднего уровня. Каждый акт достижения цивилизационного пика — это свидетельство реальных возможностей уровневого роста, которыми обладает человечество. Нам известно несколько вершин в истории человечества. Это Эгейская цивилизация (крито-микенская культура (2800–1100 до н. э.)), древнегреческая цивилизация, Прованс в Х — ХI веках. Тогда как Северная Европа была погружена в мрак невежества, в Провансе ощущалось сильное влияние культуры Древней Греции и Рима, а так же мусульманской культуры как наследия недавнего арабского владычества. Это создало чрезвычайно оригинальный интеллектуальный климат. Почти каждый феодал был крупным меценатом, почти в каждом замке организовывались литературные и поэтические состязания. Роскошь Тулузы, Монпелье, Альби и Каркассона поражали путешественников. Впоследствии в Провансе большое распространение получила религиозная доктрина катаров (в переводе с греческого — чистые). Они порвали с католической церковью, разложившейся с их точки зрения, отвергали её догматы, церковное землевладение и десятину. Катары проповедовали строгость, воздержание и милосердие и называли тех, кто строго следует этому учению, «совершенными». И на фоне того, что тогда творилось в Европе (да и творится сейчас) они действительно были таковыми.

Совершенные сообщества людей возникали в те времена, когда можно было стать относительно недосягаемыми для внешних разрушителей, уединившись в каком-нибудь уголке Земли за морями, горами, болотами или огромными расстояниями. Если ваши земли легко доступны, а внешние разрушители лучше вооружены и более бесчеловечны, ваше существование ставится под вопрос. В результате подчинения французской короне и последовавших нескольких веков инквизиции, культура Прованса погибла, а язык был запрещён до начала ХХ века. Сегодня об этой цивилизации напоминают только стихи трубадуров и руины замков в заоблачных горах. Как писала С. Вейль, если бы жители Окситании (современное название той цивилизации) сумели отстоять свою независимость, может быть судьба Европы сложилась иначе. Ведь в Окситании даже простой люд был причастен к куртуазной культуре, знать была просвещённой, в стране царил дух рыцарства. Говоря иначе, страна явно выделялась высоким уровнем её граждан. Но верх одержали более примитивные внешние разрушители. История повторилась на Руси во времена татаро-монгольского ига, сегодня повторяется на Украине, где верх одержали более примитивные националисты с запада страны, и в отношениях России с более агрессивным Западом, финал которых в настоящее время неизвестен. Неопределённость вносит то, что современные катары имеют ядерное оружие и, кажется, менее наивны.

В чём-то мы существенно превзошли тех, кто жил тысячелетия назад, а в чём-то существенно деградировали. И очень похоже, что в главном. Во многих отношениях управление в Древних Афинах, Новгороде в период его расцвета, средневековых республиках Флоренции, Венеции, Дубровника было более совершенным, законы более справедливыми, а искусство неизмеримо более высоким. Особой устойчивостью выделялась Венецианская республика, просуществовавшая восемь веков (сравним с 70 годами существования саморазложившегося СССР). Петрарка говорил, что самым крепким устоем Венеции было царящее в нём гражданское согласие. Граждане республики верили в справедливость её суда, понятие «чести республики» для них было наполнено глубоким смыслом. Быть гражданином «светлейшей» республики было почётно, и это обеспечивало максимально возможную безопасность. В Венеции после смерти дожа его семья должна была покинуть дворец в трёхдневный срок. Специальная комиссия проводила расследование по результатам его деятельности. В случае растрат убыток взыскивался с его семьи, за более серьёзные проступки можно было попасть в тюрьму. Этот неумолимый порядок сохранялся много веков, и каждый дож знал, что ждёт его семью при недолжном исполнении им своих обязанностей. Несколько веков «прогресса» — всего этого и след простыл. В современной России президенты и их семьи исчезают за границей, и никто ничего не расследует, даже если предательство президента было совершенно очевидно, как в случае с Горбачёвым.

Венецианскую республику — это чудо наяву — растоптала та же Франция, но уже «революционная». Такая же участь постигла Дубровник. Многие столетия существовали, торговали, процветали и горя не знали. И на тебе — революция! Но больше всего в истории не повезло России: против неё в начале ХХ века объединились как внутренние, так и внешние разрушители. Расцвет русской, восьмой по его счёту, цивилизации был предсказан О. Шпенглером, и Россия была очень близка к её созданию. И опять — революция!

Как полагает автор, считать цивилизацией Европу можно лишь с большой натяжкой: слишком велика разрушительность. После победы над Наполеоном умерить европейскую разрушительность созданием Священного союза попытался Александр I. Его целью было установление в Европе вечного мира, России ответили сначала Крымской, потом Японской войной. Но сокрушить Российскую империю удалось только с третьего раза — Первой мировой войной. Эта Высота, которая нарождалась на одной шестой части суши Западу была не нужна. Российскую империю сокрушить удалось, но на её месте выросла уже реальная опасность мировой революции, и тогда пришлось пойти на крайние меры и вырастить в своих цивилизованных рядах нацизм. Но с нацизмом вышел конфуз: он стал за три-четыре недели своих благодетелей щёлкать, как орехи, и снова пришлось идти на поклон к этим варварам, которые теперь именовались большевиками. И они снова спасли Европу. Ну ничего, это мы как-нибудь забудем. А опыт повторим и снова вырастим нацизм, теперь уже на Украине, и, учтя прошлые ошибки, сделаем этот таран против России безопасным для Европы.

Конечно, параллельно со всеми этими процессами нравы мягчали, гладиаторские бои, публичные казни, которые так нравились черни, постепенно ушли в прошлое, и тут снова рецидив: концлагеря и печи в Германии, лагеря особого режима в медвежьих углах России, да в каких количествах! Но в Германии для чужих, а в СССР — для своих. Чужих освобождаем, своих уничтожаем — ничего понять невозможно! А потом Германию воссоединяем, себя — распадаем! А потом ещё и в НАТО выражаем готовность вступить. Это с какого перепугу? А дальше ещё множество странных и непонятных вещей. Одна приватизация и масштабы вывоза капитала за границу чего стоят.

Как это всё объяснить? Объяснение есть. Где у главных фигурантов истории