Некоторое время он молчал, сплетая и расплетая пальцы, одни обнаженные, другие обтянутые перчаткой.

– Ты уверена, что твоим Изменяющим была именно Двалия?

– Так сказал Прилкоп. – Я подумала и уточнила: – Прилкоп сказал, что он так думает.

– Хм. Прилкопу случалось ошибаться. – Он вдруг вздохнул. – Би, я надеялся, что это все будет куда легче для нас обоих. Но тогда я думал, что с нами будет твой отец. Что он поможет нам стать друзьями. Поможет тебе научиться доверять мне.

– Он мертв.

– Я знаю. – Любимый резко выпрямил спину, наклонил голову и пристально вгляделся мне в лицо. Эти его глаза… Я отвела взгляд. Но он все равно заговорил: – Би… Ты думаешь, это я виноват в его смерти?

– Нет. Это он виноват.

Сама не ожидала, что скажу это. Но едва слова сорвались у меня с языка, я ощутила прилив праведного гнева. Он сам виноват, что погиб, и я имею полное право так злиться на него.

Любимый взял меня за руку рукой в перчатке. Он больше не смотрел на меня, его взгляд был устремлен на море.

– Я тоже так думаю. И мне кажется, я злюсь на него не меньше, чем ты.

Я выдернула руку. Можно подумать, его вины тут вовсе нет!

* * *

Мы плыли вдоль изменчивых берегов, прозванных Про́клятыми. День за днем мы приближались к Удачному, и вот однажды вечером на горизонте показались его огни. Любимый продумал за нас, что делать дальше. Мы сойдем на берег, отправим с голубиной почтой письмо в Олений замок, где попросим, чтобы нам выслали денег на обратную дорогу. И будем ждать ответа. Альтия любезно предложила нам пожить в доме ее семьи, пока мы не получим деньги и не договоримся о дальнейшем путешествии, и Янтарь с благодарностью согласилась. До тех пор пока из Оленьего замка не пришлют денег, нам придется жить в нищете, на ее подачки.

В тот день, когда мы вошли в залив Торговцев, а потом и в Удачнинскую гавань, погода стояла ясная. Проказница направилась прямо к причалам, выделенным для живых кораблей. Наше появление вызвало переполох, и вскоре другие живые корабли стали окликать ее. Странно было слышать, как они переговариваются, выспрашивая новости. По-видимому, два меньших дракона, которые раньше были Совершенным, успели побывать в Удачном и пытались уговорить живые корабли последовать за ними в Кельсингру. И теперь корабли хотели знать, правда ли это? Неужели эти драконы раньше в самом деле были живым Совершенным? Громче всех звучал голос корабля по имени Кендри: он ревел, что живым кораблям давным-давно пора превратиться в свободных драконов. Его носовое изваяние изображало красивого юношу, обнаженного до пояса. Он стоял, привязанный, у дальнего причала, и на мачтах его не было парусов. И если большинство кораблей расспрашивали Проказницу лишь с любопытством, Кендри бушевал так, что страшно делалось.

И волновались не только корабли. Едва мы успели причалить, как к нам подошла целая толпа людей в странных нарядах. Когда мы со Спарк и Пером сошли на берег вслед за Любимым, эти люди как раз потребовали разрешения подняться на борт.

– Кто это? – спросила я, когда мы шли мимо толпы.

Как мужчины, так и женщины в ней были одеты в разноцветные балахоны. Лица у всех были мрачные.

– Совет торговцев Удачного, – тихо пояснил Любимый, который шел рядом со мной в обличье Янтарь. – У каждого из старинных семейств – тех, что когда-то основали этот город, – есть голос в Совете, чтобы принимать решения, касающиеся всех. Новость о том, что живые корабли могут превратиться в драконов, огорчит многих из них. Живые корабли, способные подниматься по реке Дождевых чащоб и ходить по морю быстрее обычных, давали торговцам значительное преимущество перед другими купцами. Если их не станет, это затронет не только самые богатые семейства, в которых живые корабли передавались по наследству много поколений и которые успели сколотить с их помощью состояния, но и всех, кто доставлял с их помощью редкие товары из Дождевых чащоб.

– Эйсын говорил, что Совет не обрадуется, – сказал Пер, подводя черту. – Скорее всего, они сегодня соберутся и будут совещаться, как быть.

Удачный оказался городом одновременно прекрасным и суматошным. Люди шагали по улицам, спеша по своим делам. Какая-то женщина громко окликнула мужчину, требуя сказать, когда прибудет ее партия телячьих кож. Два человека, сидевшие за столом, поднялись, чтобы пожать друг другу руки прямо над чайником и чашками. Мимо пробежала разносчица писем, прижимая к пышной груди сумку с посланиями. В Клерресе царили нежные цвета и спокойствие, в Удачном же кипела торговля и бурлили яркие краски. В воздухе витали ароматы специй и жирного мяса. Янтарь шла по улицам, широко улыбаясь. Похоже, она хорошо знала город. Иногда сомневалась, куда свернуть, но быстро нашла место, откуда можно было отправить почтового голубя в Олений замок. Спарк достала маленький кошелек и аккуратно отсчитала монетки, чтобы заплатить.

Когда мы вышли, Спарк взвесила кошель на руке:

– У нас осталось не так-то много, Янтарь.

– Нам повезло, что вообще что-то осталось. Как бы то ни было, должно хватить, – ответила та.

На ней был наполовину мужской, наполовину женский наряд. Мы все были одеты с чужого плеча, поскольку поднялись на Проказницу в том, в чем пришлось прыгать за борт. По сравнению со щеголями-торговцами и людьми в ярких нарядах наша компания выглядела оборванцами.

Когда мы возвращались на корабль, Спарк вдруг пронзительно вскрикнула и бросилась куда-то в сторону. Я подняла глаза и увидела, как какой-то мужчина кинулся ей навстречу, крепко обнял и закружил в объятиях.

Я уже схватилась было за нож за поясом, но тут Пер крикнул:

– Лант? Откуда он взялся? Лант!

Это и в самом деле был он. Дочерна загорелый и еще более оборванный, чем мы, но все же Лант. Мы так обрадовались, что решили потратить немногие оставшиеся у нас деньги на то, чтобы немного перекусить. Мы расселись за столом под холщовым навесом у маленькой чайной. Лант добавил свои деньги к нашим.

– Я цеплялся за обломки, пока меня не подобрала «Морская роза», удиравшая из гавани. Они бросили мне конец, и я держался за него, пока они не подняли меня на борт. Я умолял их отвезти меня обратно, но ни первый помощник, ни матросы и слышать об этом не хотели. Оказалось, они взбунтовались, потому что их капитан спятил. Они ушли и бросили его в Клерресе.

Судя по его рассказу, у него все сложилось гладко. Он присоединился к команде «Морской розы» как обычный матрос, но в первом же порту сошел и нашел место на корабле, направлявшемся на острова Пряностей. Там он нанялся на маленький кораблик, идущий как раз в Удачный. Он прибыл за день до Проказницы и, едва услышав о ее появлении, отправился искать нас.

Я старалась радоваться за Спарк и Ланта, но при виде их счастливого воссоединения мне хотелось плакать. Любимый улыбался улыбкой Янтарь, но я заметила в его глазах затаенную грусть. Принесли напитки – фруктовый сок, приправленный какой-то пряностью. Денег с нас хозяйка не взяла.