всяких проблем, он мысленно прокрутил в голове, где какие педали находятся, как управляется автомобиль и как лучше будет ехать по улице, затем по памяти выжал сцепление и одновременно дал газу. Машина запыхтела, задергалась и благополучно заглохла.

— Шикарно. Отключить передачу, повторить сначала.

Дорога до дома прошла, практически, без приключений, если не считать таковым ощутимую вмятину на борту фургона от не самого удачного выезда со склада задним ходом. Машин на улице было мало, патруль, к счастью не попался, ехал Синдзи тихо, соблюдая те немногочисленные правила, которые помнил, да и двигаться старался больше по проулкам, а не перекресткам, и уже через некоторое время освоился и смог расслабиться в кресле — мышцы от напряжения ныли нестерпимо. Только где-то на середине пути его прошиб холодный пот — сначала от вида подозрительно плотной толпы пешеходов, шедшей по широкой аллее и что-то бурно обсуждающей по пути, а затем из-за вдруг прорычавшего невдалеке броневика с символикой МС ООН на борту. Что-то в городе происходило, и явно не к добру, но Синдзи не было никакого дела, пока оно не касалось его лично.

Припарковавшись у своего дома, он вместе с обмотанной в тряпье Аской вытащил дрожащую Ману, которая к тому моменту то ли потеряла сознание, то ли слишком глубоко провалилась в прострацию, и они вдвоем подняли девушку в квартиру Мисато. Там их встретила Рей, неопрятно одетая в рубаху явно не своего размера, сначала окинувшая Синдзи, а точнее — его раны, беспокойным взглядом, уже никак не скрывая глубокую, почти что безудержную тревогу. А при виде безвольно повисшей на их руках девушки, в ее алых глазах буквально разверзлась бездна, вобравшая в себя и растерянность, и страх, и глубоко сокрытый ужас, что тихой пылающей лавой таились на дне ее души все это время. В квартире же больше никого не обнаружилось — похоже, голубовласка таки дождалась приезда акушеров и передала им рожающую мать рыжеволоски для дальнейшего ухода.

Они перетащили Ману в комнату Аски и бережно уложили на диван, а затем Синдзи, сбросив с себя всю измазанную грязью с кровью и порванную одежду, обратился к девушкам:

— Рей, найди аптечку, приготовь бинты и антисептики. Аска, поставь ванную, достань весь лед из холодильника и переоденься. Быстро.

Подождав, пока те преодолеют объявший их страх, что отразился в одинаковом выражении на лице каждой, и покинут комнату, Синдзи со сдавленным стоном боли опустился на колени, прижал трясущиеся руки к груди и согнулся пополам. На пол капнули несколько слезинок вперемешку с кровью, и из груди донесся тихий скулеж. Синдзи был на грани срыва, он едва не кричал от боли, он хотел вырвать себе запястье и содрать кожу, но больше всего — раздавить горящее в агонии, словно раздираемое колючей проволокой, сердце. Когда же он поднялся, взгляд его остановился на замерших глазах Маны. Хоть и пустые, замутненные, маревом закрывшие никуда не девшуюся боль и невыносимый ужас, накопившиеся за последние дни, они блеснули тусклым огоньком осмысленности. И Синдзи едва вновь не свалился на пол и не заскулил, потому что эти некогда яркие и прекрасные, переливающиеся изумительным бирюзовым сиянием глаза сейчас сочились страданием и невыносимым бессилием, надломленные, подавляемые памятью о пережитом кошмаре, моля только об одном — избавлении.

Подошедший к ней Синдзи бережно провел руками по волосам девушки, смахнув со лба слипшийся от засохшей спермы локон, и нежно погладил по ее щеке. Поначалу никак не отреагировавшая Мана вдруг закрыла глаза и еле заметно шевельнула головой — Синдзи не сразу догадался, что она плакала. Ни слез, ни сил горько сжаться и зареветь у нее больше не было.

— Отдыхай, Мана… Скоро все кончится…

Когда он, уже вновь пришедший в себя, покинул комнату, девушки ждали его в ванной — одна набирала воду, вторая стояла наготове с аптечкой, и обе они с немым вопросом на лице испуганно заглядывали ему в глаза. Не сказав ни слова, Синдзи вышвырнул обеих из уборной, залез в ванную и, шипя и сдавленно заскулив, облился водой, тщательно вычистив все свои раны. Боль и резь взорвались с новой силой, но он все же каким-то чудом смог преодолеть нестерпимые ощущения, умыться, вытереться досуха, а затем вылить на себя целый пузырек перекиси водорода, чтобы окончательно остановить кровотечение. Наскоро налепив на себя пластыри и ватные тампоны, Синдзи начал думать, что ему делать с опухшей ладонью, постепенно приходя к неутешительному выводу, что без врача уже не обойтись, как вдруг до его уха донесся короткий вскрик.

Похолодев от предчувствия беды, он выскочил из ванной, метнулся мимо Рей по коридору и влетел в комнату Аски, где остолбенел, резко затормозив, и ошарашено вытянул лицо. Рядом тряслась рыжеволоска, держа руки у лица, а в центре стояла невесть как поднявшаяся на ноги обнаженная Мана со свисающими с ее тела бинтами, держащая в ослабленной покачивающейся руке пистолет — тот самый пистолет, из которого Синдзи убил всю стаю выродков и который самолично зарядил до последней пули.

И дуло оружия она держала прямо у собственного виска.

— Мана… — севшим голосом произнес Синдзи. — Не надо. Не делай этого…

Девушка шаталась, готовая вот-вот упасть, ее взгляд совершенно ничего не выражал, восковое лицо хранило безмятежное, даже бесчувственное выражение, она просто стояла с пистолетом у своей головы и мерно покачивалась, словно даже не осознавая, что делает.

— Стой, Мана. Помнишь, что ты мне говорила? Про своих боевых товарищей? Подумай о них. У вас еще столько дел вместе, у вас вся жизнь впереди. Представь, какого им там сейчас без тебя? Они надеются и ждут…

Но вдруг девушка приподняла на Синдзи взгляд, и глаза ее осветились чистым внутренним светом, будто маленькое бирюзовое солнышко прогнало весь мрак и чернь, что облепили ее душу. На лице Маны возникла милая легкая улыбка, губы прошептали что-то приятное, ласковое, сердечное, она умиротворенно выдохнула, словно из груди по телу заструилось тепло, рука с оружием будто стала медленно опускаться, но тут палец ее нажал на спусковой крючок.

— НЕТ!!! — взревел Синдзи, однако голос его заглушил короткий оглушительный удар. Вспышка пламени опалила всколыхнувшиеся короткие темно-бордовые волосы девушки, копоть усеяла правую часть лица, а тело, резко дернувшись в сторону, развернулось на пол-оборота и рухнуло на пол.

Аска пронзительно вскрикнула. Позади, словно призрак, бесшумно появилась Рей. Потерявший дар речи Синдзи так и замер с открытым ртом, смотря на недвижимое тело Маны, наполовину скрывшееся за кроватью, будто оно