Все прекратили светскую болтовню, и за офицерским столом воцарилась тишина, когда Каладин расположился напротив Азур.

Великий маршал сплела перед собой пальцы в перчатках.

– Ты Кэл, верно? – спросила она. – Светлоглазый с рабскими клеймами. Как тебе нравится в Стенной страже?

– Сэр, это хорошо управляемая армия и на удивление благодушная к такому, как я. – Он кивком указал на то, что располагалось за плечом великого маршала. – Я никогда не видел, чтобы с осколочным клинком обращались так небрежно. Вы его просто вешаете на колышек?

Остальные сидящие за столом наблюдали за ним, явно затаив дыхание.

– Я не особенно беспокоюсь о том, что кто-то заберет его, – объяснила Азур. – Я доверяю этим людям.

– И все-таки это поразительно. Даже безрассудно.

По другую сторону стола, через два места от Азур, лейтенант Норо вскинул руки в тихой мольбе: «Не облажайся, Кэл!»

Но Азур улыбнулась:

– Солдат, я так и не получила объяснения по поводу этого клейма «шаш».

– Это потому, что я его не дал, – ответил Каладин. – Не люблю воспоминания, связанные с этим шрамом.

– Как ты очутился в Холинаре? Земли Садеаса далеко к северу. По сообщениям, между нами есть несколько армий Приносящих пустоту.

– Я прилетел. А вы, сэр? Вы не могли появиться тут задолго до начала осады; по разговорам, в тот период о вас никто не слышал. Говорят, вы пришли именно в тот момент, когда Стенная стража в вас нуждалась.

– Может, я всегда была здесь, но сливалась с обстановкой.

– С такими шрамами? Может, они и не вызывают опасений у окружающих, как мои, но все же запоминаются.

Лейтенанты и капитаны взводов глядели на Каладина, уронив челюсть. Наверное, он перестарался и повел себя несообразно положению.

Впрочем, у него всегда были проблемы с субординацией.

– Возможно, – проговорила Азур, – не стоит вдаваться в подробности того, как я сюда попала. Лучше поблагодарить за то, что кто-то пришел на помощь городу в нужный момент.

– Я благодарен, – искренне сказал Кэл. – Азур, то, как высоко эти люди вас ценят, заслуживает похвалы, а в чрезвычайные времена многое можно простить. Но в конце концов вам придется все открыть. Эти люди заслуживают знать, кто именно командует ими.

– Кэл, а как насчет тебя? – Она набрала полную ложку карри и риса, мужской еды, и съела с аппетитом. – Они заслуживают знать твое прошлое? Разве тебе не следует рассказать все начистоту?

– Возможно.

– Я твой командир, знаешь ли. Ты обязан отвечать, когда я задаю вопросы.

– Я ответил. Если мои ответы вам не нравятся, вероятно, вы задаете не лучшие вопросы.

Норо ахнул.

– А ты, Кэл? Делаешь заявления, которые так и сочатся намеками. Хочешь ответов? А как насчет того, чтобы просто спросить?

Вот буря! Азур права. Он пляшет вокруг серьезных вопросов. Каладин посмотрел великому маршалу прямо в глаза.

– Азур, почему вы не позволяете никому говорить о том, что вы женщина? Норо, не падай в обморок. Ты нас всех опозоришь.

Лейтенант с тихим стоном ударился лбом о столешницу. Капитан-лорд, с которым Каладин мало общался, покраснел до ушей.

– Не я затеяла эту игру. Они алети, так что им нужно оправдание того, почему все подчиняются женщине, которая отдает военные приказы. Они притворяются, что существует некая тайна, и фокусируются на ней, а не на мужской гордости. Я нахожу все это глупым. – Она подалась вперед. – Скажи мне правду. Ты сюда пришел, преследуя меня?

«Преследуя ее?» Каладин растерянно повел подбородком.

Неподалеку раздался барабанный бой.

Им – даже Каладину – понадобилась секунда, чтобы осознать его смысл. Потом Каладин и Азур вскочили почти одновременно.

– К оружию! – заорал Каладин. – Стену атакуют!

Следующее кольцо на пути к центру платформы Клятвенных врат было заполнено ползающими людьми.

Киши стояла у периметра, наблюдая, как множество мужчин и женщин в рваных нарядах тащится мимо нее – хихикают, стонут или задыхаются. Каждый казался в плену разных эмоций, и все пялились в пустоту с явно безумным выражением. Она подумала, что узнала нескольких по описаниям светлоглазых, которые исчезли во дворце, хотя в таком состоянии было трудно сказать наверняка.

Женщина, чьи длинные волосы тянулись по земле, посмотрела на Киши, ухмыляясь; ее челюсти были плотно сжаты, десны кровоточили. Она ползла, переставляя руки, ее выцветшая хава превратилась в лохмотья. За нею следовал мужчина в рваном наряде, но с кольцами, полными буресвета. Он неустанно хихикал.

Еда на столах здесь сгнила и была заражена спренами разложения. Киши колебалась на краю кольца. Надо было остаться во внешнем кольце; ей здесь не место. Позади еда была в изобилии. Смех и бражничество. Казалось, они тянут ее назад, приглашая присоединиться к вечной красивой прогулке.

В том кольце время не будет иметь значения. Она сможет забыть про Шаллан и то, что та натворила. Просто… просто сдаться…

Узор загудел. Вуаль ахнула, и Киши превратилась в облако буресвета, когда светоплетение разрушилось. Вот буря! Надо поскорее убираться отсюда. Это место плохо влияет на ее мозг. Даже для нее это странно.

«Еще не время».

Она плотно запахнула плащ и стала пробираться между ползающими людьми. Костры не освещали ей путь – только луна над головой и свечение драгоценностей этих несчастных.

Шквал! А как они могли пережить бури? Их стоны и невнятные возгласы преследовали Вуаль, пока она пересекала улицу и спешила по темной тропе между двумя монастырскими зданиями к центру платформы. К контрольному зданию, которое должно было находиться прямо перед нею.

Шепоты в ее голове обрели пульсирующий ритм. За грохочущей волной впечатлений следовала пауза, а потом – новая волна. Это было похоже на…

Она прошла между зданиями и оказалась на площади, которую свет Салас окрасил в фиолетовый цвет. Вместо контрольного здания Вуаль обнаружила некую разросшуюся массу. Что-то накрыло строение целиком, как Полуночная Матерь окутала самосветную колонну под Уритиру.

Темная масса пульсировала и трепетала. Ее опутывали вены толщиной с человеческую ногу, утопающие в земле поблизости. Сердце. Оно билось в неправильном ритме, тук-ту-ту-тук, вместо «тук-тук» ее собственного сердца.

Сдайся.

Присоединись к бражникам.

Шаллан, выслушай меня.

Девушка вздрогнула. Последние слова произнес другой голос. И она его уже слышала раньше, верно?

Шаллан-Вуаль посмотрела в сторону и увидела, что ее тень на земле указывает в неправильном направлении – к лунному свету, а не от него. Тень вскарабкалась на стену, и у нее появились глаза – белые, слабо светящиеся дыры.