на хрен мне это надо». И еще любил повторять: «Культурки не хватает!» Это должно было возвысить его — такое трудное детство, недостаток образования, а стал знаменитым писателем! Владимир Осипович создал легенду о том, что воспитал его дед со стороны матери, Георгиевский кавалер, будто бы в возрасте 25 лет отправившийся на русско-японскую войну. Этот обман остроумно разоблачила Ольга Кучкина. Она указала, что Надежда Тобиас была 1887 года рождения. Не мог же дед писателя стать отцом в возрасте семи лет! Науке такие чудеса все-таки неизвестны.

Надо заметить, что Богомолов варьировал свою биографию. В его военном билете, где записи наверняка сделаны с его слов и, как показало расследование Кучкиной, ничуть не отражают его реальную биографию, говорится: ««Июль — октябрь 1941 г. — курсант Воздушно-десантной школы». А вот Николаю Черкашину писатель говорил: «Старшие ребята, им было лет по 17, позвали служить меня в противопожарный полк МПВО — местной противовоздушной обороны, он в Филях стоял. Прибавил два годка, взяли. А осенью сорок первого двинули нас на Калининский фронт…»; еще по одной версии, попавшей и в опубликованные богомоловские биографии, он вообще был сначала сыном полка (возможно, повлияла знаменитая катаевская повесть?). Потом Владимир Войтинский, согласно записям в военном билете, якобы «с ноября 1941 г. по апрель 1942 г. — командир отделения разведки 6-го гвардейского Воздушно-десантного полка».

Странички из богомоловского военного билета были опубликованы в «Литературной газете» как доказательство того, что он действительно воевал. Но как доказали ответы из Министерства обороны и из Военно-медицинского музея, присланные в «Комсомольскую правду», в армии Богомолов не служил и на фронте не был. Публикация этих документов в «Комсомольской правде» вместе с процитированной выше справкой Центра розыска и информации Общества Красного Креста заставили умолкнуть скептиков, сомневавшихся, что писатель действительно выдумал свою биографию. Вот эти документы: «В архивных документах госпиталей, располагавшихся в г. Бугульме (Татарская АССР), сведений о лечении Богомолова (Войтинского) Владимира Иосифовича (Осиповича) за 1942–1943 гг. не имеется… В общем алфавитном учете (неполном) раненых и больных, лечившихся в госпиталях в период Великой Отечественной войны, Богомолов (Войтинский) Владимир Иосифович (Осипович) не значится. Материалов, касающихся лично Богомолова (Войтинского) В. И. (О.) в фондах музея нет»; 6-й гв. воздушно-десантный… полк 1-й гв. воздушно-десантной дивизии был сформирован 13.12.42 г. на базе 9-й гв. воздушно-десантной стрелковой бригады. 9-я гв. воздушно-десантная бригада была сформирована в августе 1942 г…. и в состав действующей армии не входила» (т. е. полк был сформирован значительно позже того времени, когда Богомолов якобы командовал там взводом разведки); «В картотеках по учету офицерского состава, по учету политсостава и по учету награжденных В. О. Богомолов, В. И. Войтинский, В. И. Войтинский-Богомолец не значится. Личного дела офицера В. О. Богомолова (Войтинского) на хранении в архиве не имеется». Также не числится Войтинский-Богомолец в архивах войск НКВД ни солдатом, ни офицером.

Теоретически можно допустить, что Богомолов все-таки был призван в армию в конце 1942 или в начале 1943 года, затем стал сотрудником «Смерша», а потом и МГБ, и из-за этого в дальнейшем чекисты почистили архивы. Но не верится, что смогли подчистить так, что вообще никаких следов не осталось — ни о ранениях, ни о наградах. Да и с той справкой, которая, судя по ряду свидетельств, была у Владимира Осиповича, на службу в органы точно не брали, не говоря уже о политически неблагонадежных родственниках. Так что напрашивается вывод, что в армии Войтинский-Богомолов вообще не служил.

Столь же фантастичен, как многое другое из того, что сообщал о себе Богомолов, рассказ одному из интервьюеров, о том, как он чуть не стал Героем Советского Союза за форсирование Днепра. Будто бы Владимир Осипович, юный лейтенант, уже сидел со своими бойцами в лодке, которая первой отплыла от советского, восточного берега, а значит, первой должна была достичь западного, немецкого берега. А бойцам, первым форсировавшим Днепр, согласно приказу Верховного, полагалась Звезда Героя. Но из уже отчалившей лодки Богомолова вынуло начальство. Оказывается, кто-то из штаба полка ухитрился утопить в Днепре сейф с секретными документами и Владимира Осиповича, как лучшего в полку пловца, попросили поднять сейф. Он нырял-нырял, простудился, но сейф в конце концов достал (Иванов Н. В декабре двух тысяч третьего И Литературная Россия, 2004, № 1). И никому из слушателей и читателей не пришло в голову, какой идиот стал бы в первую очередь переправлять на плацдарм сейф с документами!

Согласно военному билету, 12 января 1944 года будущий писатель был вторично ранен. Богомолов рассказывал, что его, раненого, извлекли из заваленного блиндажа с шестиметровой глубины. После окончания войны его будто бы откомандировали на Дальний Восток. Затем на Украину для борьбы с бандеровцами… А приказом от 29 ноября 1949 года лейтенант контрразведки В. Войтин-ский уволен в запас. Но сам Богомолов не раз уверял (и писал об этом в автобиографических заметках), что закончил военную службу капитаном. А арестован, как рассказывал, был в 1950 году, и не на Украине, а в Берлине. Но об этом чуть ниже.

Кстати, число ранений и наград Богомолов в беседах с разными корреспондентами варьировал. Кучкиной он в свое время говорил, что пять раз лежал в госпитале, был четырежды награжден. А иногда говорят о шести наградах. Правда, никто и никогда этих наград в глаза так и не видел!

Тайна «Момента истины»

В жизни Богомолова есть неразгаданная пока тайна. Никто из знавших его и никакие документы пока не могут подтвердить, где будущий писатель находился в 1943–1945 годах. Рабичеву он говорил, что был в конце 1942 года призван в войска НКВД, но пробыл там очень недолго, так как был арестован за неудачно рассказанный анекдот и провел 13 месяцев в тюрьме, где его сильно били по голове, и он вышел из тюрьмы со справкой об инвалидности. Но и эта версия с тюрьмой доверия не вызывает. Провинившегося подобным образом солдата скорее отправили бы в штрафбат, чем в тюрьму, а историю с анекдотом посчитали бы ловким способом уклониться от фронта. А вот принимая во внимание психическое заболевание Богомолова, я вполне могу допустить, что он на длительный срок оказался в психиатрической больнице. А, может быть, болезнь обострилась в результате потрясения от смерти отца (если он каким-нибудь образом об этом узнал, что, однако, маловероятно). А легенда о побоях в тюрьме, скорее всего, понадобилась Богомолову для того, чтобы объяснить Рабичеву, почему он получает пенсию по инвалидности. Впоследствии, придумав себе военную биографию, писатель инвалидность объяснял ранением в голову или тяжелой контузией.

Никаких архивных документов в романе «В августе