В компьютере есть детальные карты, и я решил, что смогу ориентироваться по объектам на местности. Я ошибся. Оказывается, нельзя ориентироваться по объектам на местности, если не можешь их отыскать.

Мы приземлились в дельте давно исчезнувшей реки. НАСА выбрало это место, потому что если где и содержатся микроскопические ископаемые, так это здесь. Кроме того, вода могла притащить камни и образцы почвы из точек, расположенных за тысячи километров отсюда. Немного покопавшись, мы получили бы обширную геологическую историю.

Для науки в самый раз, но это означает, что жилой модуль находится в лишенной характерных черт пустыне.

Я думал, не сделать ли компас. В марсоходе полно электричества, а в аптечке есть игла. Единственная проблема: на Марсе нет магнитного поля.

Поэтому я ориентируюсь по Фобосу. Он крутится вокруг Марса с такой скоростью, что восходит и заходит дважды в день, пробегая с запада на восток. Не самая точная система, но она работает.

На 75-й сол стало попроще. Я добрался до долины с возвышением на западе. По ее ровной поверхности вполне можно ехать, и мне нужно только следовать краю холмов. Я назвал ее долиной Льюис, в честь нашего бесстрашного капитана. Ей бы здесь понравилось, она ведь обожает геологию.

Три сола спустя долина Льюис перешла в широкую равнину, и я снова остался без ориентиров. Пришлось обратиться за помощью к Фобосу. Возможно, в этом есть некий символизм. Фобос — бог страха, и я сделал его своим проводником. Не лучший знак.

Но сегодня удача наконец повернулась ко мне лицом. После двух солов блуждания в пустыне я отыскал ориентир. Пятикилометровый кратер, такой маленький, что у него даже нет имени. Однако он нанесен на карты, и я назвал его Александрийским маяком. Увидев его, я точно понял, где нахожусь.

Вообще-то я стою лагерем рядом с ним прямо сейчас.

Я наконец пробрался сквозь пустые области карты. Завтра я смогу ориентироваться по Маяку, а потом — по кратеру Гамельн. Все идет как надо.

Теперь следующая задача: сидеть без дела двенадцать часов.

Лучше ее не откладывать!

ЗАПИСЬ В ЖУРНАЛЕ: СОЛ 81

Почти добрался до «Патфайндера», но у меня кончился заряд. Осталось всего 22 километра!

Непримечательная поездка. Никаких проблем с навигацией. Когда Маяк скрылся позади, я увидел край кратера Гамельн.

Я давно покинул Ацидалийскую равнину и углубился в долину Арес. Пустынные равнины уступают место неровностям с продуктами извержения, которые не сумел скрыть песок. Ехать стало труднее; приходится быть внимательным.

До настоящего момента я двигался напрямик по усыпанному камнями ландшафту. Но чем дальше на юг, тем крупнее и многочисленнее становятся камни. Приходится их объезжать, иначе я рискую повредить подвеску. Хорошая новость: это ненадолго. Добравшись до «Патфайндера», я смогу развернуться и поехать обратно.

Стоит очень хорошая погода: ни бурь, ни ветерка. Думаю, мне повезло. Есть шанс, что следы моего марсохода сохранились. По ним я смогу вернуться в долину Льюис.

Сегодня, поставив солнечные панели, я немного прогулялся (не теряя из виду марсохода — мне вовсе не хочется заблудиться пешком). Но я не смог заставить себя влезть в это тесное, вонючее крысиное гнездо. Во всяком случае, не сразу.

Странное чувство. Куда бы я ни пошел, повсюду буду первым. Вылез из марсохода? Первый человек, ступивший на это место! Вскарабкался на холм? Первый человек, поднявшийся на этот холм! Пнул камень? Этот камень миллионы лет лежал неподвижно!

Я первый дальнобойщик на Марсе. Первый человек, проведший здесь больше тридцати одного сола. Первый человек, вырастивший урожай. Первый, первый, первый!

Я вовсе не ожидал, что стану первым в чем бы то ни было. Я пятым вылез из МПА, когда мы приземлились, — то есть семнадцатым ступил на Марс. Порядок высадки установили за годы до этого. За месяц до старта нам сделали татуировки с нашими «марсианскими номерами». Йоханссен едва не отказалась от своей цифры 15, потому что боялась, что будет больно. И это женщина, пережившая центрифугу, «рвотную комету»,[17]учения по жесткой посадке и 10-километровые забеги! Женщина, справившаяся с симуляцией поломки компьютера МПА, вися головой вниз, испугалась татуировочной иглы.

Черт, я скучаю по этим ребятам.

Господи Боже, я бы отдал все за пятиминутный разговор с кем бы то ни было. С кем бы то ни было, где бы то ни было. О чем бы то ни было.

Я — первый человек, оказавшийся один на целой планете.

Ладно, хватит соплей. Я уже разговариваю с кем-то — с тем, кто читает этот журнал. Беседа получается немного односторонняя, но что поделаешь. Возможно, я умру, но черт побери, кому-то придется меня выслушать.

Цель этого путешествия — заполучить радио. Быть может, я еще до смерти успею связаться с человечеством.

Итак, я снова буду первым. Завтра я стану первым человеком, вернувшим марсианский зонд.

ЗАПИСЬ В ЖУРНАЛЕ: СОЛ 82

Победа! Я его нашел!

Я понял, что прибыл куда надо, когда заметил вдалеке Твин-пикс. Два небольших холма на расстоянии не более километра от места посадки. Они должны быть прямо за ней. Мне нужно просто ехать к ним, пока я не найду посадочный аппарат.

А вот и он! Именно там, где я и предполагал! Я вылез наружу и поспешил к объекту своих поисков.

Последняя посадочная ступень «Патфайндера» представляла собой тетраэдр с аэростатами. После приземления аэростаты сдулись, а тетраэдр раскрылся и появился зонд.

На самом деле он состоит из двух отдельных частей. Собственно посадочного аппарата и марсохода «Соджорнер». Аппарат оставался недвижим, в то время как «Соджорнер» разъезжал по окрестностям и осматривал местные камни. Я собираюсь забрать и то и другое, но большее значение для меня имеет посадочный аппарат. С его помощью я смогу связаться с Землей.

Не могу передать, как я счастлив, что отыскал его. Чтобы добраться сюда, пришлось потрудиться, и у меня получилось.

Посадочный аппарат наполовину занесло песком. Проведя быстрые аккуратные раскопки, я отрыл большую часть, хотя здоровенный тетраэдр и сдутые аэростаты по-прежнему где-то под красными волнами.

После непродолжительных поисков я нашел «Соджорнер». Малыш оказался всего в двух метрах от посадочного аппарата. Я смутно припоминаю, что он был дальше, когда его видели в последний раз. Наверное, он перешел в нештатный режим и кружил вокруг аппарата, пытаясь выйти на связь.

Я быстро погрузил «Соджорнер» в марсоход. Он компактный, легкий и без проблем пролезает в шлюз. С посадочным же аппаратом — другая история.

Я не мог привезти его в жилой модуль целиком — слишком уж здоровый. Однако мне требовался только сам зонд. Пришла пора надеть мою кепку инженера-механика.