он тут же ободрился мысли, что теперь его враг стал частью его навыков и силы.

Так же он узнал, что их логово было меньше, а добычу совсем недавно они продали пиратам, которые изредка приходят сюда за скупкой товаров, так что у них ее почти совсем и не осталось.

Причем продали они не на монеты, а не оружие и слабенькие доспехи, которые сейчас они носили.

Все те же сельские, но уже неплохо вооруженные; если бы не гордость бывшего наемника и нежелание терять авторитет среди своих бойцов, то скопом они вполне неплохо справились бы с ним, что ещё больше омрачило настроение героя.

— Слушайте сюда. Я сильнее, а значит вы теперь переходите под мое начало. Я докажу, что лучше служить мне, чем кому-либо ещё. Все, что я заберу — доспехи с вашего главаря. Вся добыча, что пылится в вашем логове — ваша. Считайте это моим добрым намерением по отношению к вам. Кто не хочет — пусть раздевается до трусов и прямо сейчас уходит с этих гор, — никого не заставляю.

Он не ожидал, но почему-то половина из них так и поступили, видимо устав от такой жизни, раздевшись, ушли. Остальные восемь человек с жадным блеском в глазах смотрели на Рууна, проверяя, правду ли он сказал.

— А теперь собирайте добычу и несите в новое логово. Она ваша, как я и сказал.

Пока они были заняты добычей, герой снимал свою кожанку, которая после последней битвы напоминала лоскуты кожи, не особо уже пригодные к защите.

После чего он раздел бывшего наемника и снарядил на себя его кожаные доспехи с вшитыми поверх металлическими бляшками.

Подтянув под себя ремни доспеха, который до этого висел на нем, они вместе отправились обратно складировать добычу.

Остальную часть дня они прошлись ещё по трем слабейшими группировкам, впрочем, далеко не все шли на поводу у провокаций Рууна.

Одна из них накинулась на него вся вместе, но к счастью, он почти всю банду привел с собой, что и позволило, пусть и с жертвами, но осилить тех, которые после половины потерь все же сдались.

Ещё раз было, что главарь согласился присоединится сам, что автоматически дало ему место заместителя Рууна.

Звали его Ромус и он был таким же бывшим солдатом, как и он, только по его словам отслужил он три года, шесть контрактов, дослужившись до звания элитного бойца, которое сейчас и красовалось на его руке.

Об обстоятельствах, что сподвигло стать его разбойником, он не поведал, но это было и не так уж и важно в месте, где каждый и без того готов был всадить ему нож в спину ради места главаря, но сдерживаясь, сами боясь конкуренции.

К концу дня его банда состояла из тридцати семи человек.

Перед своим тупиком в пещере, где он спал, он разместил Ромуса, а ещё перед ним десяток мо́лодцев, среди которых была и шестерка первоначальных.

Теперь на комфорт он не жаловался: они смогли достать каркас кровати, сбитый из досок, поверх которого он постелил ткани, а сверху шкур, чтобы укрыться ими.

В конце дня было решено пересчитать деньги: "двенадцать золотых" — округлил в конце он.

Так же из памяти он достал все ловушки-сигналки, которые и установил рядом с собой, не желая все же оказаться прирезанным во сне.

Впрочем, даже так сон долго не шел к нему: он часто слышал близкие шорохи, из-за которых открывал глаза и оглядывался, но каждый раз видел лишь пустоту в тускло освещаемой факелом коридоре.

В осколках памяти слишком хорошо он запомнил, как позиции лидера занимались почти всегда одинаково: подло убить главаря. Часто такие люди и одного дня не проживали, поскольку их сменяли другие.

«Теперь понятно, почему страну не волнует то, что здесь творится, ведь они сами друг друга легко перебьют», — с такими мыслями он сам не заметил, как отключился.

Утром следующего дня он принял решение пойти на тракт, ожидая караваны, которые можно было бы разграбить.

Подобрав меч получше и щит из общих запасов, он так же нашел новые сапоги и наплечник, закрывающий его сердце.

Оставив десяток бандитов сторожить логово, он взял всех, включая своего зама, и отправился к местам, где обычно и делали засады.

Выйдя к однообразным лесам этого континента он все же остановился там, где в прошлый раз и наткнулся на этих разбойников.

Сейчас у него в отряде было две лучника, которых он и посадил в кусты, а остальные двадцать пять с оружием на перевес засели вокруг дороги в ожидании добычи.

Шел час за часом и Руун осознавал, что терпением особо не выделяется, в отличие от своей банды, привыкшей видимо жить в ожидании.

«Впрочем, чему удивляться? Не просто так они долго способны выжидать нужного момента, чтобы занять позицию лидера», — ему все меньше и меньше нравился здешних контингент и условия.

В конце концов, он даже уснул на какое-то время, пока его за плечо не дёрнул Ромус.

Открыв глаза и машинально потянувшись к оружию, он замер, поскольку его заместитель тактично решил проигнорировать его сон и кивнул головой на дорогу, откуда был слышен стук колес.

Подождав ещё немного, пред ними предстала колонна людей, состоящая из десяти человек и одной повозки, запряженной лошадьми.

Он принялся изучать их: восемь из них выглядят охранной, а двое торговцами, судя по их роскошной одежде.

«Не так уж и много, — это наш шанс. Нужно брать», — принял Руун решение и подал знак рукой своей банде, который тут же передали и остальным.

Спустя краткое мгновение из кустов вылетели стрелы, пронзив одного из наемников: одна отбилась от доспеха, а другая застряла в ноге.

«Что же, хотя бы замедлили одного».

— Одного торговца брать живым! — на ходу приказал он, бросившись в бой.

Сразу же он ввязался в битву один на один с наемником.

Спустя непродолжительный обмен ударами, в которых он непрестанно блокировал щитом, колол мечом и старался сбить противника с ног щитом и пинками, он понял, что доминирует и прикончил его.

Затем бросился на второго, который оказался сильнее первого, но с которым все же смог разобраться спустя несколько минут, — его тело вновь наполняла опьяняющее ощущение силы.

Тут же он заметил, что проделал брешь в их обороне и мог пройти к торговцам.

Ещё раз подумав, он решил не ждать, пока его кровожадные отбросы исполнят его приказ, и сразу же бросился к торговцам, которые, завизжав, тут же потеряли свои жизни.

Воспоминания… Да, именно их он и