зеркале. — Эта иностранка отзовется лишь на хитрости ведьмы.

- Неужели? — пробормотал Лоренцо, пожимая плечами с напускным безразличием.

- Не в этом ли причина того, что ты хотел увидеться с ведьмой? Попросить приворотное зелье для этой музии? — подзадоривала она его, скрестив тонкие руки на плоской груди. Понимая, что он не посмеет ответить, она добавила: — Ладно, но почему ты не следуешь совету ведьмы?

Лоренцо усмехнулся и внимательно посмотрел на свою тетку. Она жутким образом знала все, что было в его мыслях, а ее оценка всегда была точна.

Пэтра поселилась в доме после смерти отца. Ему было тогда десять лет. Она не только присматривала за ним все эти годы, но и заведовала баром до тех пор, пока он не вырос и не стал справляться с этим самостоятельно.

- Бриджит Брицена ответит только на уловку ведьмы, — угрюмо повторила Пэтра.

Лоренцо осмотрел себя в зеркале. Он был слишком мал и приземист, чтобы выглядеть достойно. У него излишне выступали скулы, рот был тонким, а нос большим. Однако, он без смущения любил женщин и знал, что женщины любят мужчин такого образа поведения. Но любить Бриджит Брицену, — что можно желать более, чем это! И он желал ее больше всего на свете.

Он никогда не сомневался в силе ремесла ведьм. Рекомендации ведьмы о том, как соблазнить иностранку, однако, были слишком необычными. «Приворотное зелье готовят для людей, не имеющих силы идти прямо к душе вещей», — говорила она ему. — «Любая исполнит твое желание, твое самое серьезное желание, если у тебя имеется достаточно сил, чтобы желать прямо душу вещей. У тебя есть маска дьявола. Попроси маску соблазнить Бриджит Брицену». Он решил, что это все слишком неясно. Он был очень практичен и мог полагаться только на что-то конкретное.

- Ты знаешь? — спросил он, взглянув на свою тетку. — Бриджит Брицена сама пригласила меня к себе в дом.

- Она, наверное, пригласила полгорода, — цинично ответила Пэтра. — А неприглашенная половина тоже будет там. — Она встала, но прежде чем оставить комнату добавила: — Я не предлагаю тебе не ходить к Бриджит Брицеие. Но запомни мои слова. У тебя ничего не получится с помощью обычных средств.

Он отбросил совет ведьмы из-за того, что больше не хотел соблазнять шведку; он хотел, чтобы она любила его, пусть даже на мгновение. В этот миг эйфории он подумал, что до встречи осталось менее часа.

Парадная дверь и окна дома Брицены были открыты настежь. Даже с площади можно было увидеть высокую ель в гостиной, которая пылала бесчисленными яркими огнями во всем своем великолепии.

Лоренцо вошел в дом. Что-то здесь напоминало железнодорожный вокзал. В патио на возвышавшейся платформе были расставлены ряды стульев. Из гостиной вместе с мебелью из ивы вынесли кожаные кресла, диваны и сафьяновые табуретки. Мальчишки и девчонки носились босиком, таща на буксире своих матерей, которые на ходу пытались поправить их костюмчики.

- Лоренцо! — закричал дон Серапио, увидев его в широко открытых дверях гостиной. Он был высок и худощав, к тому же обладал приличным брюшком. Поправив свои толстые роговые очки, дон Серапио радушно похлопал Лоренцо по плечу. — Мы подаем кофе, — сказал он, сопровождая его к гостям, элите города. Здесь были доктор, мэр, парикмахер, директор школы и священник. Увидев Лоренцо в доме дона Серапио, они были в полном недоумении.

Фармацевт, казалось, искренне радовался тому, что заполучил неуловимого владельца бара к себе в гости.

Лоренцо поздоровался с каждым и, отходя к двери, едва не столкнулся с Бриджит Бриценой, которая в этот миг входила в комнату.

- Отлично! — воскликнула она, улыбаясь гостям. — Дети уже начинают игру. Но сначала идите и помогите вашим женам приготовить печенье и кофе. — Взяв под руку мужа, она прошла в столовую.

Лоренцо не сводил с нее глаз. Она была высока и прекрасно сложена, однако, подумал он, было что-то беззащитное, почти хрупкое в ее длинной шее, нежных руках и ступнях.

Почувствовав, что ее оценивают, она взглянула на него. Секунду поразмыслив, она налила кофе в две маленькие чашки в золотой оправе и понесла их туда, где стоял он.

- Здесь есть еще и ром, — сказала она, задумчиво посматривая на бутылку в конце стола, — который предназначен только для мужчин.

- Я позабочусь о нем без промедлений, — воскликнул Лоренцо, одним глотком прикончив кофе. Он взял бутылку, наполнил свою чашку ромом и непринужденно обменял ее пустую чашку на свою.

Усмехаясь, она взяла печенье, немного откусила и элегантно выпила ром маленькими глотками.

- Всегда со мной происходят странные истории, — прошептала она, ее глаза вдруг заблестели, а щеки раскраснелись.

Лоренцо не замечал никого вокруг себя — только ее. Все, о чем говорил гостям дон Серапно, пролетало мимо его ушей, пока она, досадливо отмахиваясь, не сказала: — Я лучше вернусь к детям.

А фармацевт медлительно и педантично разоблачал традиции рождественских гуляк Венесуэлы, которые каждую ночь проводили в пении импровизированных колядок, иступленно играя на своих барабанах. Это так надоедливо, подчеркивал он, слушать непрерывный бой барабанов. Ему было просто возмутительно видеть моЛодежь, шатавшуюся по улицам от рома, которым их опаивали в награду за пение.

Лоренцо вспомнил последний визит к ведьме. Выражение озорства и злорадства озарило его лицо.

- Яне верю в то, о чем ты мне говоришь, — кричал он, — потому что я не знаю, кто сможет дать мне такое монументальное желание.

- Доверься мне, — отвечала она. — Нет способа узнать, кто дает такое желание. Но оно случается, когда ты меньше всего этого ожидаешь. — Она настаивала на том, что у него уже есть предмет, который позволит ему бросить заклятие на Бриджит Брицену — дьявольская маска. — И еще добавлю. Ты должен надеть маску в момент торжества, и она даст тебе твое желание.

Ведьма объяснила ему, что требовалось выбрать лучшее время, так как магическая маска могла сработать только один раз.

И то, что маска попалась ему этим утром на глаза, было более чем совпадение. Лоренцо бесцеремонно вышел во двор, уверенный в том, что никто не видит его. Он перебежал улицу и незаметно проскользнул в тыльную дверь своего дома.

Он вошел на цыпочках в бар, зажег свечу и достал маску с полки. Нерешительно провел пальцами по красно-черной поверхности. Резчик вложил в свое творение что-то адское, подумал Лоренцо. У него было странное чувство, что глазные щели, прикрытые густыми бровями, обвиняли его за пренебрежение. Рот, с длинными клыками в уголках, дьявольски скривился в усмешке, подбивая его на танец с маской.

Он надел ее на лицо. Его глаза, нос и рот