почему. Всё и так было очевидно. Если османы узнают о визите Оболенского, то вполне вероятно, нам придётся втянуться в бои ещё где-то в районе границы. Или сразу после того, как окажемся в их столице.

Чуть поколебавшись, смертная осторожно уточнила.

— Ты уверен, что достаточно восстановился?

Я только что дал намёк на реальное существование мощной силы, благодаря которой род Афеевых сокрушил империю Цин. А царевна спрашивала о моём состоянии. В иной ситуации и для какого-то условного смертного, это возможно было бы приятно. Но у неё сейчас Земский Собор на носу. И не всегда предсказуемый брат, окружение которого явно не всегда работало во благо рода Рюриковичей.

— Через пару часов буду в состоянии выдвигаться. За это время нужно связаться с османскими дипломатами и сообщить им о скором визите нашей миссии.

Та недовольно, но всё же утвердительно угукнула. А я добавил.

— Ещё один момент — ты бы присмотрелась к советникам брата. Кто-то из них настойчиво продвигал идею, что я хочу сам обосноваться на престоле. Весьма убедительно, надо сказать.

Дарья секунду помолчала. Потом тихо вздохнула.

— Есть там такие. Но все давно под наблюдением. Как только перейдут черту, отправятся в темницу.

На этом содержательная часть разговора была завершена. Царевна лишь попыталась ещё раз выяснить, с кем именно я сошёлся в схватке и что вообще произошло? Но поняв, что услышит ответы только после моего возвращения, раздражённо попрощалась.

Дальше настала пора звонков членам свиты. Я решил, что не стоит мне одному ломать голову над тем, как выстроить систему самоуправления, а потому приказал им собрать общий совет и подумать, каким образом распределить между собой полномочия, чтобы все могли работать максимально продуктивно. Отдельно уточнил, что с точки зрения будущего пантеона, они остаются равны. Но вот в бюрократическом плане, кому-то точно придётся занять более низшее положение, чем остальные. И ничего страшного в этом нет.

Конечно, на совете будет не хватать Прохора. Несмотря на изменение планов, отправлять его обратно во Владивосток я пока не собирался. Мало ли — вдруг всё же придётся заняться блокировкой хранилищ душ. Да и кто знает, какие сюрпризы могут ожидать нас в Стамбуле.

Что касается подписания договора с Цин, я попросил передвинуть его так, чтобы у меня было хотя два-три свободных дня. Либо предложить в качестве подписанта кого-то ещё. Например того же Измайлова. Сейчас он управлял всеми землями рода Афеевых, так что с формальной точки зрения являлся человеком из моего ближнего круга.

Вот с монархом Великобритании я планировал увидеться сразу после визита в Версаль. Всё равно буду рядом. А Ливия, это всё же ещё несколько миллионов человек, готовых поверить в духа-покровителя Меркурия. И пусть они об этом ещё не догадываются, но всё должно произойти быстро.

Разработкой планов по этому поводу занималось крыло Кристины — её свитские работали и над планами продвижения образа Меркурия в Российской империи, и над тем, как его преподнести во всех иных странах.

Заодно я поручил им разделить между собой сферы ответственности и окончательно определиться с именами. Да выбрать так, чтобы они сами называли себя в мыслях. Полностью отождествляя с тем именем, которое слышат неофиты. Иначе, никакого смысла от всех этих действий не будет.

С каждым пришлось говорить отдельно. Любой иной приказ, я мог передать через кого-то одного. Но в данном случае, подобная схема означала бы явный фаворитизм. Чего хотелось избежать.

Когда закончил, энергетическая структура практически восстановилась, а я потратил двадцать минут, чтобы добраться до Кремля и ещё раз осмотреть алтарь. Против ожидания, никаких проблем с этим не возникло. Одно сообщение Алексею и гвардия получила приказ меня пропустить, а Инна отправилась в качестве сопровождающей, которая разблокировала проход.

Выглядел зал и правда не слишком лицеприятно. Внешний слой каменной кладки полностью обратился в крошево, которое толстым слоем покрывало пол. В стенах вовсе виднелись выбоины. А из десятка осветительных артефактов, в рабочем состоянии остался только один.

Единственным, что полностью сохранило свой внешний вид, стал сам алтарь. Что интересно — на этот раз, мне даже не потребовалась помощь одного из Рюриковичей, чтобы проверить артефакт. Несмотря на то, что большая часть трофейной силы ушла вхолостую, расплескавшись по Москве, какой-то небольшой процент всё-таки впитался в мою энергетическую структуру. И судя по всему, для Стража, что до сих пор находился внутри, я был кем-то вроде отдалённого родича Рюриковичей. С каплей их силы внутри.

Потому, защита меня спокойно пропустила. А дальше уже постарался Мьёльнир, который за несколько минут смог разобраться с внутренней системой огромного артефакта и выложил мне результат. Оказавшийся не слишком радостным — никаких плетений, которые были бы связаны с перестройкой Дара, внутри не хранилось. Судя по всему, они и правда были завязаны на копию Вьерана. А дракон не предполагал, что может возникнуть ситуация, когда его слепок будет уничтожен, а сам алтарь при этом останется цел.

Этот простой факт означал наступление тяжелых времён для Рюриковичей. Когда последние из троицы, обладающие Гранью, погибнут, у императорского рода исчезнет главный козырь. Боюсь, в таком случае, надолго у власти они не задержатся.

С другой стороны, никто не мешал мне более детально разобраться с их Даром, когда представится такой случай и будет свободное время. В конце концов, это обычные смертные. А я новый верховный бог этого мира, способный наделить их силой. Возможно даже большей, чем та, что у них была до того.

Само собой, никаких воспоминаний, образов или записей, связанных с происходящим за пределами этого мира, тоже не обнаружилось. Жаль.

Когда мы возвращались обратно, Сандал показал картину из гостиной дома, где мы остановились и я невольно ускорил шаг. Настолько, что буквально влетел в помещение. А потом замер напротив улыбающейся Найхвы. Стоило золотоволосой увидеть выражение моего лица, как веселье чуть померкло. А я указал взглядом на стаю рыбок, что синхронно носились внутри громадного аквариума, принимая вид то одной, то другой фигуры.

Сам фокус не был чем-то из ряда вон выходящим. Но для его реализации дева использовала божественную силу — иной у неё просто не имелось. А необычную энергию легко могли уловить артефакты наблюдения или гвардейцы Рюриковичей.

Найхва, смотря на меня с некоторым непониманием, объяснила.

— Мне стало скучно. А так хоть какое-то веселье.

Хотела сказать что-то ещё, но поняв, что на неё сейчас рявкнут, наморщила лоб.

— Всё-всё, прекращаю.

Через момент рыбки и правда разошлись в разные стороны. Но в следующую секунду собрались в слово «Корм». А спустя ещё несколько секунд образовали целую фразу «Много корма».

Я глянул на дочь океанского бога и та пожала плечами.

— Что? Это они уже сами.

Быстрый взгляд на аквариум, к которому добавилось немного силы, подтвердил опасения — она наделила каждого обитателя громадной ёмкости псевдоразумом. Не слишком мощным, но достаточным для размышления о базовых потребностях. Более того — юная богиня ещё и заложила туда знание языка.

Стоящий около выхода гвардеец, округлившимися глазами смотрел на рыбок, которые продолжали требовать срочной кормёжки. А я с укоризной посмотрел на деву. Окружив нас барьером, произнёс.

— Не делай так больше. Лишнее внимание сейчас ни к чему.

Та нахмурилась, а я перевёл взгляд на Гифера.

— А тебе стоит за ней присматривать. И предупреждать об опасности таких развлечений.

Титан, который стоял рядом с Найхвой, пренебрежительно махнул рукой.

— Я ей сказал, что это может привлечь угрозу. Но потом она спросила, со стороны кого и тут крыть мне было нечем. Не этих же слабых смертных опасаться.

Задержав на нём взгляд, я иронично хмыкнул.

— Ночью я схлестнулся с проекций финикийского бога, к которому мы сейчас полетим. Где-то рядом может сновать Основатель, чья сила скорее всего близка к божественной. Неизвестно сколько ещё рядом подобных личностей. Не говоря о том, что в доме князь Оболенский, который запросто всё может почувствовать.

Племянник Кроноса на момент смешался, а вот Найхва сделала шаг вперёд.

— Твой приятель-смертный удалился. Сказал, что ему нужно заглянуть в одно место. Обещал вернуться к тому времени, на которое вы договорились.

Я немедленно обратился к Сандалу и тот подтвердил, что Оболенского тут нет. Правда, точное время мы с патрицием не обсуждали. Всё, что по этому поводу было произнесено —