так что бежать можно лишь на юг. Десант долго не продержится, если к нему на помощь не придут регулярные войска. Значит, в спину нам очень скоро будут дышать канадские пехотинцы. Поэтому — бежать, бежать и еще раз бежать!..

Но, увы, гражданские быстро передвигаться не могут. Дети, женщины и не ходячие пациенты медцентра замедляют нас со страшной силой… Пока от авиации, слава Богу, удается прятаться по лесам, тут меж бесчисленными пригородными поселками Детройта либо леса, либо дороги. Несколько раз на дорогах встречались небольшие колонны гражданских автомашин — легковушки, пикапы, грузовики битком набиты людьми мчались на юг. По лесам, так же в южном направлении, шли люди — в основном одиночки или семьи не сумевшие добыть автотранспорт. Они вливались в нашу колонну. И вперед на юг. К Ромулусу…

О, Ромулус! Крупный транспортный центр в двадцати километрах на юго-западе от арсенала демократии. Там самый большой аэропорт Мичигана, и железнодорожная ветка связывающая Детройт и Чикаго. Я прекрасно понимал, что все это либо перемолото канадской авиацией в мелкую щебенку, либо захвачено десантом, но меня охватило необъяснимое желание: «Надо идти туда!» Прислушиваться к таким моим желаниям я уже научился…

Через два с половиной часа после момента нашего выхода из убежища спасательная операция завершилась. Быстро, беспощадно и глупо…

МакТайр, как наиболее сведущий в путях и дорожках Детройта и окрестных земель, вел нас к Ромулусу. Благодаря его советам мы почти не пересекали крупных дорог и лишенных лесного покрова мест. Но в один момент, старый нацгвардеец повел людей к дороге, и я, находящийся с Лиамом и Людмилой в хвосте колоны не сразу понял, в чем именно дело.

— Это военные! Армия нас защитит! Мы спасены!.. — Восторженные крики людей безудержно рвущихся к дороге отозвались в моей душе морозным дуновением. Предчувствие некого обмана с каждой секундой нарастало. Лиаму передалась моя тревога, он остановил Охтина и конструкторов вознамерившихся последовать за гражданскими… Решение притормозить на миг и проследить за ситуацией спасло нас…

В просвет меж крон деревьев краем глаза я заметил взмывающую в небо дымовую ракету. Ярко-оранжевый след отчего-то представлялся мне неким призраком, обманчивым на первый взгляд, вестником самой Смерти… Жителей Детройта Костлявая решила так или иначе, но погубить…

А нацгвардейцы и беженцы в большинстве своем добрались до дороги…

В небе над дорогой очень быстро появились стремительные двухмоторные машины. С жутким ревом ударили ракеты, следом посыпались кассетные бомбы, затрещали авиационные пушки, дорогу и обочины затянуло огнем и дымом… Разрывы вырастали настолько плотным строем, что казалось, поднялась волна лавы, бездушно захлестывающая и сжигающая людей… Какой ужас. Какое безумие. Я не хочу этого видеть. Не хочу опять видеть весь этот ужас!..

— МАЙКЛ БЕГИ! — На задворках сознания промелькнула мысль, что куратору глубоко плевать на всех людей вокруг, и наверняка наплевать даже на самого себя, главное, чтобы драгоценный Майкл Пауэлл был жив.

Мысли покинули мой разум, тело подчинилось призыву бежать, но куда, зачем и как я бегу — понять было невозможно. Стало страшно: «Я опять теряю себя!» Заклинит меня, стану вновь бездумной машиной. Не хочу. Не хочу!

— Майкл. Майкл! Эй! Очнись!.. Твою мать, опять. Опять!.. Майкл, ну что же с тобой?.. — Откуда такая вселенская грусть в голосе? Я в порядке. Вроде бы… Хотя… Вот меня трясет сильно. Ранен? Или меня пытаются растормошить товарищи? Нет. Тряска из-за езды. Я в кузове грузовика, сижу на каких-то ящиках… Агась, чуточку яснее стало. Кто там меня звал? Лиам. Дам ему знать, что все в порядке.

— Я здесь и все слышу… — А сам оглядываюсь по сторонам. Грузовик, все наши тут — и Людмила, и Зимин, и Охтин с конструкторами… Живые. Но лица хмурые, в глаза не смотрят.

— Слава Богу! Господи, я думал, ты опять решил поиграть в робота, Майкл… — А вот Лиам в глаза заглядывает, пытается усмотреть признаки повторного провала сознания у подопечного. — Нам повезло. В Ромулус мы будем добираться на транспорте…

— Это я уже понял. Где поймали грузовик? Кто нас везет? Проверил? — Отчего-то Лиам моей взволнованности не разделил, только ухмыльнулся.

— Морпехи, Майкл. Не удивляйся так. Эти ребята принимали участи в операции по захвату моста в Мозыре. — С таких вестей не грех удивиться еще больше. Если это правда, то, как ребята из морской пехоты, находившиеся в Белоруссии, сейчас, бах, и неожиданно оказались в Мичигане? Мысли, похоже, читались на моем лице и куратор, предвкушая каверзные вопросы, начал рассказывать. — Спокойно. Я же говорю, не удивляйся. Они здесь в учебном центре свой опыт новобранцам передают. Природа тут схожа с белорусской. Озера, болота, леса. Морпехи учатся сражаться в непривычных им условиях. Не одному же тебе по всему миру мотаться, громя врагов налево и направо, а? Вот солдат и вытащили с фронта да вернули домой… Заслужили. А грузовик мы на лесной дороге перехватили. Они, не поверишь, в городском штабе тоже были, получали документы на выдачу припасов для учебного центра. И некоторое время за нами ехали по городу, когда канадцы бомбежку начали. А когда мы на шоссе вышли, они свернули на северо-запад, и помчались к складам снабжения в Дирборн Хайтс. Приказ-то никто не отменял… Так что нормальные это солдаты, не враги и не диверсанты, как ты уже подумал. Командир машины — комендор-сержант Джон Базилон. Водитель — капрал Рой Кобб… Точная информация, проверял их документы. Все в порядке. — Как бы подводя итог всего вышесказанного, закончил Лиам.

— Базилон… — Погрузившись в мысли, ухмыльнулся я. Манильский Джон. За героизм во время битвы на острове Гуадалканал получил Медаль Почета. Во время битвы на Иводзиме Джон погиб прокладывая путь своим товарищам через японскую оборону… Героический мужик. Там был, а тут все еще есть! Хах, чудеса чужого мира, чужой истории… — Окей, понял. Про Базилона там слышал. — Тонкий намек на то, что мне этот человек известен Лиам понял. И заметно успокоился. — А почему они едут в Ромулус?

— Нас везут туда. Сами же они потом дальше поедут, в Ипсиланти. Там у морпехов учебный центр. Нас в Ромулусе у железнодорожной станции оставят — там опорный пункт национальной гвардии. Вот вместе с гвардейцами и порешаем как жить дальше. В одном сомневаюсь — в аэродроме. Канадская авиация пока контролирует воздух, и не думаю, что на самом крупном аэродроме Мичигана осталось хоть что-нибудь способное летать… — Горько покачав головой, куратор