Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но никто даже предположить не мог, во что всё это благоденствие, пусть и не без напряженности, может вылиться…
Обычно спокойное Великое Озеро Эри, еще с вечера девятого числа казалось тревожным и непривычно холодным. В городах на американском берегу озера впервые за последние двадцать лет появились патрули национальной гвардии. Их было немного, но все кто имел глаза — всё видели, и предчувствовали беду. Чернокожие жители Пенсильвании и Огайо ходили хмурые и явно недовольные чем-то, а те вездесущие канадцы-«надзиратели», следящие за использованием поставленных из Канады в США станков, куда-то очень торопились… Нечто близилось, но что именно — пока еще не понимали. Некоторые, особенно мнительные жители приграничных регионов как бы невзначай начали планировать срочные поездки в соседние штаты…
И лишь самые внимательные жители Кливленда вечером девятого числа заметили, как из порта один за другим ушли восемь из двенадцати катеров первого дивизиона бронекатеров береговой охраны. Это было ожидаемо — весь порт судачил о грядущих учениях, ради которых из штаба береговой охраны США прибыла комиссия во главе с целым контр-адмиралом из штаба ВМФ. Комиссию, еще задолго до назначения дат проведения учений, поразила высокая боеготовность дивизионов — все суда, даже ветеран флота, учебный монитор «Вайоминг», были в полной готовности выполнять боевые задачи по первому приказу. Быть может, сказывались личные качества командира дивизиона — коммандера Джеймса Рузвельта, сына самого президента. А быть может флотская и агентурная разведка что-то да сообщала в штабы, и это что-то временами доходило до командования флотилии. А может и то и другое, или что-то третье.
Третье носило не всеми любимое имя — предчувствие. В штабе дивизиона смутное предчувствие посетило всех — от простых матросов, до офицеров комиссии и командования дивизиона.
Единственный кто четко знал, в чем загвоздка, но не до конца понимал ее смысла, был заместитель командующего дивизионом — лейтенант-коммандер Мэтью Коннорс. Две из трех береговых радиолокационных станций ПВО Штата не вышли на связь во время утреннего обзвона служб участвующих в учениях. Даже учитывая, что они подчинены авиации, но знали же про учения и обязаны были сами позвонить в назначенное время. Но они даже не удосужились ответить на звонок когда все сроки вышли!
— Что с радиолокационными станциями? — Коммандер Рузвельт обладал невиданным чутьем на недоработки своих подчиненных. Коннорс ощутил как его карьера и мечты о переводе в большой флот затрещали по швам.
— Сэр, я… — Дать сколь-нибудь вразумительный ответ на вопрос командира Мэтью не мог. Попросту говорить было нечего.
Короткий приглушенный звонок телефона в дальнем углу офиса не привлек особого внимания. Только дежурный офицер связи моментально отреагировал на это. Ловким движением он подхватил трубку, поднес ее к уху и быстро произнес: «Штаб береговой охраны». Его явно перебили, он недовольно скривился, но через секунду его лицо вытянулось и побелело.
— Сэр. — Уже под пристальным взглядом самого коммандера связист очнулся от замешательства. — Полиция Пейнсвилла сообщает что радиолокатор у озера Кловердэйл уничтожен, на заводе Даймонд Алкали в Фейрпорт-Харбор и в здании мэрии Пейнсвилла произошли мощные взрывы. Это канадцы, сэр.
— Учения отменяются. Это вторжение. Объявляется боевая тревога. Всем немедленно вернуться на суда и вскрыть красные пакеты. Присутствие комиссии в штабе, считаю нецелесообразным и прошу офицеров вернуться в свои подразделения и штабы. — Голос коммандера Рузвельта, наполненный сталью и холодом, заставил всех подтянуться. Даже офицеры комиссии подобрались. — Мы идём в бой, джентльмены.
* * *
Глава 10
Бойня
Уже на подходах к Ипсиланти мы встретили первые признаки организованной подготовки к встрече врага. На участке шоссе, зажатом с двух сторон стройными рядами деревьев и густого кустарника, нас остановил возникший, словно из-под земли, морской пехотинец. В камуфляже «дак хантер» с разводами маскирующего грима на лице и с пистолетом-пулеметом в руках он выглядел непривычно для меня. Но при этом он был явно серьезно настроен. Его властный жест, приказывающий нам остановиться, Базилон воспринял четко — грузовик завизжал тормозами и замер на месте. Камуфлированный боец, держа наготове свой Томпсон, стал неспешно приближаться, явно намереваясь что-то сказать, но замер, встретившись со мной взглядом. Секунду он рассматривал меня, потом заулыбался и крикнул кому-то:
— Отбой, парни! Это сам лейтенант Майкл Пауэлл!
Из кустов слева от нас донеслось недоверчивое:
— Серьезно?
— Я гарантирую это! — Уже подойдя вплотную к машине и глядя то на меня, то на Базилона, то на Людмилу, ответил морпех. — Сэр, я был на вашем выступлении в Майами…
Узнавший меня морпех признал и Базилона, а вот на наших советских товарищей смотрел с подозрением: «А как они здесь оказались?» Пришлось морпеху звать командира, такого же закамуфлированного, как и он сам. Тот сразу обратил внимание на пробоины от пуль и следы крови на кабине.
— Откуда едете? Кто ранен? — Зацепившись за борт, он подтянулся и заглянул в кузов.
— Раненых нет. Один убит. — Лиам приподнял брезент, под которым лежало уже побледневшее тело Кобба. — Едем из Детройта. Нас подобрал сержант Базилон. Канадцы обстреляли машину под Ромулусом.
— Ясно. Базилон, да? — Ухмыльнувшись чему-то, лейтенант посмотрел на кабину и продолжил. — Русские откуда?
— Прибыли по приглашению Президента Соединенных Штатов. В Детройте должны были выступать перед рабочими. Инженеры везут секретную документацию. — Четко, на хорошем