Даффи прикоснулась к кольцу с маленьким изумрудом, которое Билли надел ей на палец, когда она согласилась стать его женой.

– Билли, – слетело с ее губ. – Билли…

С тех пор Даффи только и делала, что вертела на пальце кольцо, словно хранившее энергию ее жениха. Таким образом она будто ощущала его незримое присутствие, что помогало ей прогонять всякие посторонние, ненужные мысли. Ее даже перестали волновать эротические видения с участием Роджа. Почти. Во всяком случае, он гораздо реже грезился ей обнаженным, чему она была искренне рада. Постоянное присутствие Роджа в ее голове только усложняло жизнь.

Облегчение приносили лишь звонки к Билли. Даффи старалась разговаривать с ним как можно чаще.

А еще, пытаясь как-то развеяться, гуляла по вечерам с соседом – Таем Ли.

Сама Даффи не видела в этих прогулках ничего особенного, поэтому ее очень удивило, как среагировал на это известие Родж. Случайно услышав, как Даффи рассказывала Терри о вечерних променадах с Таем Ли, он почему-то рассердился. И не замедлил ее поддеть.

– А вот интересно, как твой жених относится к тому, что ты проводишь вечера с другими парнями? Неужели ему настолько все безразлично?

Услышав это, Даффи сначала напряглась, но быстро сообразила, что Родж нарочно поддразнивает ее. Поэтому ответила спокойно:

– Во-первых, ни с какими парнями я время не провожу, речь идет об одном только Тае Ли. А во-вторых, мой Билли мне доверяет.

Для самой Даффи времяпрепровождение с Таем Ли было менее опасным, чем коротание вечеров наедине с грезами о Родже. Она нарочно спускалась к Таю Ли и приглашала на прогулку, чтобы избежать рискованных размышлений о Родже.

Правда, от подобных ухищрений было не так уж много толку. Ведь все равно ничего нельзя было изменить в существующем положении. Весь день Даффи находилась с Роджем в клинике, а по ночам он посещал ее в снах или в воображении. И даже в выходные дни от него не было спасения.

В глубине души Даффи готова была признать, что выдавала желаемое за действительное, уверяя себя в постепенном утрачивании интереса к Роджу. Перед ней все чаще вставал вопрос, не совершила ли она ошибки, оставшись в Миннеаполисе? Возможно, гораздо безопаснее – хоть и менее приятно – было провести оставшееся до свадьбы время в доме тетки?

Не нужно было принимать Даффи на работу.

Нет, в том, что касается работы, претензий к ней никаких. Она замечательно справляется с обязанностями видеооператора, материал для фильма получается таким, что и он сам вряд ли мог бы лучше снять. То есть у девчонки хорошее чутье и все такое…

Но лучше бы она уехала в этот свой Брикстон и не маячила каждый день у него перед глазами. Даже одетая. Потому что и сквозь одежду угадываются очертания ее близкого к совершенству тела.

Роджер давно уже понял, что совершил ошибку, поддавшись уговорам Даффи и не устояв перед доводами собиравшейся в отпуск Лиз. Но лучше было вообще отказаться на месяц от видеосъемки в операционной, чем пребывать в каждодневном напряжении из-за постоянного присутствия рядом Даффи.

Конечно, в случае отказа от услуг видеооператора пришлось бы пожертвовать изрядной долей предназначенного для фильма материала, пусть даже хорошо снятого, зато его душевное спокойствие осталось бы нетронутым, а сам он сохранил бы привычное здравомыслие.

Так нет же, нужно было выбрать самый рискованный вариант!

А ведь он чувствовал, что не нужно брать на работу девушку, чья нагота так сильно подействовала на него.

Кажется, я сделал хуже прежде всего самому себе, мрачно констатировал Роджер. Если бы отказал Даффи, она отправилась бы восвояси, а я жил бы преспокойно дальше. А сейчас она не только почти постоянно находится у меня перед глазами, но я чувствую ее запахи, прикосновения – волос, рукава, воздушных завихрений, возникающих в результате движения. Вдобавок часто слышу ее голос.

Возможно, кому-то все перечисленное показалось бы недостойным внимания, однако Роджеру в самом деле приходилось нелегко. Он был человеком тонкой душевной организации, очень чутко воспринимал окружающее и не мог не реагировать на мельчайшие перемены. Наверное, подобные качества и сделали его высококлассным пластическим хирургом, но самому ему порой бывало трудно.

А ведь в подобном состоянии приходилось еще и работать! Вести прием, делать операции… Конечно, здесь на выручку приходил профессионализм, но сколько так может продолжаться?

Больше всего на нервы Роджеру действовало то, что с уст Даффи не сходило имя ее будущего мужа. Только и слышно – Билли, Билли, Билли…

Он долго терпел, но наконец взорвался:

– Ты прекратишь или нет?! Заладила как попугай: Билли, Билли, Билли… В ушах звенит!

Даффи и Джоан – с которой та минуту назад болтала – удивленно взглянули на него.

– Что ты вдруг взвился? – вскинула бровь Джоан. – Даффи даже не с тобой разговаривает.

– Еще недоставало, чтобы со мной! – запальчиво бросил Роджер. – В основном она трещит о своем ненаглядном женихе с тобой или Терри, но я-то рядом, за дверью, и все слышу. Ни у кого на моем месте не хватило бы терпения все это выслушивать. – Он сердито воззрился на Даффи. – Словно нескончаемую жвачку жуешь!

Та залилась краской, но, когда заговорила, в ее голосе прозвучала обида:

– Не думала, что настолько надоела тебе…

– Так задумайся наконец! Я больше не желаю слышать о твоем женихе, заруби это себе на носу!

Большие бархатисто-серые глаза Даффи влажно заблестели.

Ну вот, только этого недоставало, сейчас расплачется! – промелькнуло в голове Роджера. Его сердце на миг сжалось, но он стиснул зубы, подумав: ничего, как-нибудь переживет. Не я просил ее сюда устраиваться, а, наоборот, она меня уговорила.

Однако Даффи даже носом не шмыгнула, лишь сдержанно произнесла:

– Хорошо, учту.

– Будь добра!

С этими словами Роджер ушел в свой личный – не в тот, где он принимал пациентов, – кабинет.

По прошествии какого-то времени он подумал, что все же не следовало ему обращаться с Даффи так круто. Пожалуй, следует как-то смягчить ситуацию, возможно даже извиниться. Объяснить, что периодически у него накапливается нервозность и все такое. А потом в качестве компенсации за инцидент пригласить Даффи на чашку кофе, а то и в ресторан…

– Гм, неплохая идея, – пробормотал Роджер себе под нос, откидываясь на спинку вращающегося кресла. Затем он взглянул в нижний правый угол монитора, где обозначалось время. До конца рабочего дня оставалось всего ничего. Вот прямо сейчас и поговорю с ней, решил Роджер.

Закрыв программы и выключив компьютер, он вышел в приемную, отпустил секретаршу Кэт домой, затем направился в коридор и зашагал к своему врачебному кабинету.