просьбы с удовольствием превращается в чудовище — черно-рыжую лисицу ростом лишь немного выше, чем в человеческом облике, и почему-то с тремя глазами.

Лара зарывается пальцами в ее шерсть. Всегда мечтала о домашнем животном, и родители обещали завести, но потом… Потом, конечно, стало не до того. Когда мама вдруг брала с собой в гости, больше всего радовалась, если у гостей оказывались кошка или собака; сидела с ними весь день, гладила так же, как гладит Славу, и совсем не хотела уходить.

Слава негромко урчит в ответ. Как хорошо, что мама позвонила в то странное агентство — и что приехала именно она.

Мама возвращается около девяти и даже не ругается, что Лара еще не переоделась в пижаму и не почистила зубы.

— Спасибо, что посидели с ней! Очень тяжело было?

— Нет, что вы. — Слава надевает пальто. — Замечательная девочка.

У Лары теплеют щеки: сколько раз делали замечания из-за кривого почерка и плохих манер! И, обнимая Славу на прощание, она бормочет:

— Ты лучшая няня.

— Надеюсь, больше тебе не понадобятся няни, — шепотом отвечает Слава.

Сейчас мама не будет слушать: она устала, а Ларе пора спать. Зато завтра, в субботу… Завтра они поговорят, и Лара докажет, что уже не ребенок.

Может, Слава и правда станет ее последней няней.

Интересные чаепития

— Здравствуйте, агентство «Хтонь в пальто» слушает.

— Здравствуйте! Ваша хтонь может выпить с нами чаю?

— Конечно. В ближайшее время? Или вы хотите сделать предварительный заказ?

— Чем раньше, тем лучше!

— Тогда диктуйте адрес: доберемся так быстро, как сможем.

— Слушай, мне это не нравится.

Новенькой надо практиковаться, поэтому на заказ отправляется Тори, а Лютый остается в агентстве. Ничего сложного, простое чаепитие, но интуиция почему-то воет: «Нельзя, опасно!»

— Завидуешь, что она поехала вместо тебя? — усмехается Санна. Лютый мотает головой:

— Нет, я серьезно. Там район с заброшками. Кто будет пить чай в заброшке?

Санна пожимает плечами:

— Заказчик предупредил, что место необычное. Для антуража.

— И все-таки… — Лютый, побарабанив пальцами по столу, встает. — Считай меня параноиком, можешь за прогул штрафануть, но я поеду с ней.

Никогда не бунтовал, и сердце колотится: вдруг немедленно уволят? Но Санна хмурится: всё, мол, так серьезно? Не было бы серьезно — сидел бы на месте.

— Ну поезжай. И… отпишись, что все нормально, ладно?

Кивнув, Лютый накидывает пальто и выбегает из агентства, на ходу обматываясь шарфом. Вот что еще странно: в такую погоду пить чай в дырявой заброшке! Не разгар зимы, конечно, но приятного мало. Для антуража? Ну-ну.

Тори ушла минут пять назад. Еще успевает поймать у метро.

— Не дуйся, пожалуйста.

Тори бросает колючий взгляд и демонстративно отодвигается к краю сиденья вместе с сумкой. Хотя бы не уходит в другую часть вагона!

Когда Лютый догнал ее на эскалаторе и бросил: «Поеду с тобой», она пробормотала что-то вроде: «Так и думала», — и поджала губы. Наверняка решила, что ей не доверяют: вдруг новичок не справится?

Попытка объяснить не увенчалась успехом, и Лютый чувствует себя дураком и параноиком. Однако интуиция по мелочам не орет: в прошлый раз, например, уберегла от взрыва газа.

— Послушай… — Вздохнув, Лютый разматывает шарф. — Я не надзиратель, честное слово. И не сомневаюсь, что ты справишься. Просто заказ реально подозрительный!

Тори поводит плечом: мол, кому подозрительный, а кому нет. А вдруг она права? Подумаешь, заброшка! Кто запретит пить чай в заброшке? Может, там ролевка…

«…для которой нужна самая настоящая хтонь, ни в коем случае не игрок, прикидывающийся хтонью», — хмыкает Лютый. И потирает лоб:

— Ладно, смотри. Зайдем вместе, я оценю обстановку и, если все нормально, уйду. Хорошо?

— Хорошо, — сквозь зубы соглашается Тори. Какая упрямая девочка!

«А я все равно упрямее».

Лютый прислушивается к объявлению: осталось две станции.

— Ты прав: место и правда странное.

Лютый успел десять раз засомневаться в себе, своих памяти и интуиции, в том, что показывали карты, — но по адресу действительно оказывается заброшка. Причем в состоянии, не слишком располагающем к чаепитиям.

Тори, оглядевшись, ежится и придвигается к Лютому. От колючести и следа не осталось, и хорошо: было бы куда хуже, если бы она рванула внутрь.

Чудится или действительно пахнет опасностью? А может, от всех заброшек так пахнет?

— Зайдем? — предлагает Лютый.

Поколебавшись, Тори кивает. Кажется, еле удерживается, чтобы не взять за руку; но вместо этого вцепляется в ремень сумки.

Двери здесь нет, и, перебрасываясь нервными шутками о залезании через окно, они обходят заброшку. А с другой стороны их уже ждут: рыжий мужчина лет сорока и два парня возраста Лютого, все трое — в черных толстовках с каким-то алым цветком. Наверное, у них и правда ролевка.

— Это вы хтонь в пальто? Вернее, хтони, — поправляется мужчина. Поджимает губы, словно он недоволен, что их пришло двое, но ничего не говорит.

Лютый загораживает Тори:

— Это мы, да. — И улыбается как можно теплее: — Вот новенькую на заказ провожаю. Дадите взглянуть, как у вас внутри? Волнуюсь за нее!

— Конечно! — охотно кивает мужчина. — Новички — дело такое, сам бы на вашем месте переживал.

Он заходит первым, машет рукой: мол, давайте сюда. Интуиция орет: что-то не так! Прищурившись, Лютый переступает порог — а в следующую секунду к горлу приставляют нож, и чьи-то пальцы до боли оттягивают волосы на затылке. То есть понятно чьи: не стоило терять из виду тех парней.

Почему не замотался шарфом, когда вышел из метро? До горла не сразу добрались бы, а волосы — ерунда: рванулся бы, оскалился…

— Не дергайтесь — и все будет в порядке.

— Интересные у вас чаепития, — цедит Лютый. Скосив глаза, печально убеждается, что положение Тори ничуть не лучше, и тихо вздыхает. Не стоило сюда не то что заходить — вообще ехать. В следующий раз послушается интуицию, какие бы абсурдные вещи она ни орала.

Если он будет, этот следующий раз.

Пока их ведут по коридорам, заваленным мусором, Лютый мысленно просит: «Пускай это будет дурацкий розыгрыш! Пускай приведут в комнату, посадят за стол, а потом уберут ножи и посмеются: ничего личного, для антуража!» Но дураком надо быть, чтобы в шутку приставлять к горлу хтони нож: с повышенной регенерацией такие раны нестрашны, а превратиться и откусить голову — дело нескольких секунд.

«Что ж не