— Я бы хотела, чтобы ты носила более яркие платья, Поппи. Это такое мрачное.

— Поппи хорошо смотрится в черном, — угрюмо пробормотала мама.

Бабушка осмотрела мои волосы, заплетенные в две низкие косички. Милан, мамин брат и любимый отпрыск Зайны Миттал, пресек попытку расплести их.

— Поппи. Где Поппи?

Истеричный Милан ворвался в столовую со своим двухлетним сыном Нилом под мышкой.

Бабушка засияла.

— Милан, у тебя получилось. Я не думала, что ты приедешь.

Мой дядя прошел мимо Nani, целеустремленно направляясь ко мне.

— Я везде тебя искал.

— Привет, дядя.

Я машинально протянула руки к Нилу. Была только одна причина, по которой он мог искать меня. Его жене, Далии, нездоровилось, и он был вынужден присматривать за Нилом в течении нескольких часов.

Старшему сыну Милана было пятнадцать, и двухлетний Нил стал неожиданностью. Он полагал, что этап воспитания ребенка позади, и он может вернуться к двум своим самым большим увлечениям: дизайнерским брендам и самому себе. Мой дядя никогда не встречал отражающей поверхности, которая бы ему не нравилась. Сохранение самооценки вступало в противоречие с заботой о двухлетнем ребенке, а Нил суетился в бессистемном захвате одной руки, небрежно прижатый к бедру отца.

Милан бесцеремонно пересадил Нила мне на колени.

— Забери. Этот ребенок перестает плакать, только когда ты его держишь.

Я немного пошевелила ногами, и мой кузен, как по команде, перестал хныкать. Нил уставился на меня широко раскрытыми глазами, вцепившись в ленту черного чокера на моей шее и чуть не задушив меня при этом. Я слегка кашлянула и отцепила его пухлые пальцы от чокера.

— Я тоже рада тебя видеть, кузен.

— Я вымотан, — прохрипел Милан. — Я забочусь об этом ребенке с тех пор, как приехал сюда.

— Разве ты не только что вошел в дверь? — без иронии спросила мама.

Заметив декоративное зеркало на стене, Милан забыл о том, что нужно возразить и пригладил челку пальцами. Затем он заметил кого-то более важного в другом конце комнаты и скрылся, полностью покинув Нила, даже не оглянувшись.

Неоправданная неприязнь Милана к своему младшему укрепила мою связь с Нилом. Ненужные души искали друг друга. Видимо, это чувство было взаимным, поскольку мой кузен никогда не капризничал рядом со мной, и дядя использовал это в своих интересах. Может, я не выглядела дружелюбной, но дети тянулись ко мне. В свою очередь, должна признать, что их компания была приемлемой. Дети обладали всеми теми качествами, которые я хотела бы видеть у взрослых. Они были жестоко честны, слепы к дискриминации и сверхъестественно разбирались в людях.

Нил схватил горсть спагетти с моей тарелки и швырнул ее в Зейна через стол. Как я уже сказала, дети сверхъестественно разбирались в людях.

— Что за… — мой отчим был готов испепелить Нила взглядом, но спохватился, услышав мелодичный мамин смех.

— Непослушный мальчик, — мама полусерьезно пожурила племянника, смеясь и вытирая салфеткой спагетти с лица Зейна. — Кто у нас непослушный мальчик? Правильно, ты.

— Не слушай их, Нил, — проворковала я ему на ухо. Подтолкнув свою тарелку ближе к нему, я молилась о повторении. Возможно, в этот раз мне удастся заснять всё на видео. Я достала телефон, подготавливаясь.

Нил застеснялся камеры и отвернул лицо. Я нажала на значок сообщений, когда заметила избыток непрочитанных смс. Неизвестный номер прислал еще несколько сообщений с указанием моих преимуществ. Просканировав стол, я увидела, что мама и Nani снова о чем-то жарко спорят, и быстро напечатала ответ.

Поппи: Впечатляющий список.

Его ответ последовал мгновенно.

Неизвестный: А я уже начал думать, что тебе не понравился мой список.

Поппи:?

Неизвестный: С твоей стороны уже несколько часов тихо.

Поппи: Отвлеклась на хаос.

Неизвестный: Хаос, связанный с Розой, я полагаю. Как она себя чувствует?

Сообщение заставило меня задуматься.

Родители Розы были озабочены тем, чтобы доказать, что это сделали Максвеллы, и отомстить, вместо того чтобы встречаться с врачами и обсуждать план восстановления. Все остальные были заняты тем, что использовали этот ужин как возможность наладить контакты или назначить свидания и превращали травму Розы в свою выгоду. По иронии судьбы, единственным человеком, проявившим неподдельный интерес к ее благополучию, был мужчина, обвиняемый в том, что толкнул ее.

Поппи: Посещения будут запрещены еще несколько недель, но ожидается, что она полностью поправится.

Неизвестный: Это хорошие новости.

Неизвестный: Из-за чего тогда хаос, если не из-за Розы?

Поппи: Родственники совершили налет на дом. Как будто это недостаточно плохо, моя бабушка свела меня с каким-то парнем.

На экране появились три пузырька, а затем исчезли. Телефон зажужжал, когда моя бабушка воскликнула:

— Так, все, тихо. Парис приближается.

Я нажала на экран блокировки, а мама пробормотала:

— Какое счастье.

— Давай, я возьму его.

Nani стащила Нила с моих коленей, готовясь к появлению Париса, что не понравилось нам обоим.

— Все в порядке. Я не против присмотреть за ним. — Я протянула руки, и Нил наклонился ко мне, полностью готовый вернуться.

— Нет. Он будет отвлекать тебя от Париса.

Нани отвернулась от меня, забрав единственного родственника, который мог бы сделать его ничтожное присутствие терпимым. Если бы я не была уверена, что Nani перестанет приезжать сюда из-за открытого пренебрежения к ее выбору, я бы и на десять метров не подпустила к себе Париса. Небольшой контроль над моим будущим был единственной причиной, по которой бабушка была податлива и вежлива по отношению к маме (да, могло быть и хуже, и так было, когда она только вышла замуж за Зейна). Пройдет немало времени, прежде чем маме простят проступок — брак с человеком ниже ее по статусу.

Мои чувства к Зайне Миттал были противоречивы. Мне нравились ее амбиции и трудовая этика магната. С другой стороны, она не уважала средний класс. Ее крайняя неприязнь к Зейну вызывала восхищение, хотя наши причины были совершенно разными. У нее были сложные отношения с мамой, в то же время она восторгалась моими академическими успехами и питала ко мне теплые чувства. Тем не менее, Nani проявляла свою привязанность самым странным образом: подталкивала ко мне Париса по примитивным причинам.

Во-первых, Парис получил образование в Лиге плюща и происходил из старых денег. Его считали подходящей парой для будущего генерального директора Ambani Corp., даже несмотря на то, что отец добился его поступления в Корнелл и создал фиктивную должность в своей компании, чтобы Парис мог получать солидную зарплату, не работая.

Во-вторых, бабушка считала мужчин, названными в честь старых европейских городов утонченными, поэтому дала своему первенцу имя Милан. Парис, однако, опроверг