Про тайное дело в полицейском управлении

Мистер Лоренц недолго оставался в неизвестности. С вечерней почтой он получил от инспектора записку с приглашением явиться в полицейское управление, чтобы присутствовать при вскрытии ящика с бриллиантами.

Несмотря на почти доказанную виновность Джима, мистер Лоренц по-прежнему надеялся найти оправдание мальчику и спасти его от гибели.

«Как я буду рад, если Джим окажется невиновен! — думал он. — А тетке моей было бы поделом, если бы она лишилась своих жалких бриллиантов. Зачем позволять маленькому ребенку играть драгоценностями? Вводить в искушение маленьких несчастных бродяг непростительно!»

Желая отдалить грустную развязку, он на другое утро не поехал сразу к инспектору сыскной полиции, а ушел в контору, ломая себе голову над тем, как бы оправдать Джима, если тот окажется виновным. В конце концов он решил отказаться от всякого преследования и написал инспектору, что явится к нему вечером.

В назначенное время он приехал в полицейское управление, где его уже ожидали инспектор и Мерфи. Все трое молча удалились в кабинет инспектора, притворив за собой дверь. Никто из них не произнес ни слова.

Мерфи зажег газ, а мистер Лоренц сел за письменный стол, заваленный телеграммами и другими официальными бумагами, и заслонил рукой глаза от света.

Инспектор неторопливо открыл свой железный шкаф, вынул оттуда пакет, завернутый в толстую бумагу, и, сжав губы, стал торжественно развязывать туго завязанную узлом веревку. Полисмен Мерфи стоял около него, опустив голову на грудь, с видом настоящего вора, готового сознаться в преступлении, а мистер Лоренц не спускал глаз с инспектора.

«Что он копается? Разрезал бы веревку, да и делу конец!» — думал он, глядя, как инспектор возится с узлом. Казалось, добрый ангел покинул Джима, не рассеяв в душе этих троих уверенности в виновности мальчика. Сердце мистера Лоренца болезненно сжалось: ему казалось, что он присутствует при вскрытии живого человека.

Наконец инспектор развязал узел, медленно развернул толстую бумагу и вынул из нее маленький ящичек. В нем звякнуло. Мистер Лоренц живо поднялся и подошел к инспектору.

Дубовый ящичек был заперт, и от него пахло сырой землей. Инспектор протянул к Мерфи широкую ладонь.

— Ключ? — произнес он глухим голосом, прервав наконец долгое молчание.

Однако его подчиненный покачал головой.

Инспектор с недовольным видом сунул руку в карман и вытащил большой нож. Не торопясь он раскрыл его, засунул лезвие в скважину замка, легонько надавил — и крышка взлетела, обнаружив тайну преступника Джима Трейси…

Словно сговорившись, трое мужчин разом нагнулись над ящичком и с изумлением уставились на маленького игрушечного солдатика в красной форме, глядевшего на них своими веселыми глазками.

— Ох, и дали же мы маху! — расхохотался инспектор.

— Спасен! — в восторге пробормотал мистер Лоренц, чувствуя, что тяжелый камень скатился у него с сердца. Ну а лицо полисмена Мерфи засияло таким же счастьем и довольством, как рожица красного солдатика.

Однако инспектор помнил, что слышал подозрительный стук в ящичке. Он не особо надеялся обнаружить в солдатике сокрытые бриллианты, но тем не менее надавил на игрушку — и та жалобно запищала под его грубыми пальцами. Это еще больше развеселило инспектора. Он залился таким громким смехом, что любопытные служащие столпились у стеклянных дверей, пытаясь разгадать причину веселья своего начальника.

Дотошно исследовав ящичек, инспектор извлек из него шесть разноцветных стеклянных шариков, фотографическую карточку умершего Джейми и локон его волос. На дне ящика лежал конверт, в котором обнаружилось свидетельство о бракосочетании Элеоноры ван Альштейн с мистером Джемсом Трейси.

— Мы как будто расхищаем могилу, — грустно заметил Чарльз Лоренц.

— Что делать! Мы действуем по закону и иногда невольно совершаем грубые ошибки, — пожал плечами инспектор, перекатывая на ладони стеклянные шарики. — Да, Мерфи, — признал он, — на этот раз мы крепко промахнулись! Кто возьмет этот сверток на хранение?

— Я, — ответил Мерфи с достоинством, укладывая красного солдатика обратно в ящик. — Джим доверил мне этот ящичек, потому что не знал, где хранить его. А мы посмеялись над единственными сокровищами бедного мальчика — брачным свидетельством покойных родителей и портретом умершего друга!

— Ну, ладно, Мерфи, вы всегда были и будете чувствительным малым! Теперь можете идти со своим сокровищем! — шутливо отозвался инспектор, которого в эту минуту позвали в канцелярию.

— Я глубоко сожалею, что затеял это дело! — признался мистер Лоренц, с жаром пожимая руку полисмена. — Но теперь, надеюсь, моя тетка убедится в невиновности мальчика. А я, со своей стороны, не сделаю больше ни единого шага к розыску этих злополучных бриллиантов!

— Теперь я понимаю, почему он так не хотел расставаться с ящичком, — сказал Мерфи, тщательно заворачивая ящик в бумагу и обвязывая его веревкой. — Я часто подшучивал над ним и называл его папой маленького Джейми. Парень, вероятно, опасался, что теперь я прозову его отцом красного солдатика…

Глава XXVI

Про разоблаченную тайну и маленький урок

Мистер Лоренц тотчас уехал домой, чтобы сообщить своей тетке результат розыска и окончательно рассеять ее подозрения относительно Джима Трейси. Застав ее в будуаре, он сел рядом на маленький диван и взял ее за руку.

— Знаете, тетя, — сказал он, — какую я привез вам интересную новость?

— О моих бриллиантах, да, Чарльз? — спросила женщина с живостью.

— Да, о них! — ответил молодой человек и в подробностях рассказал историю следствия до того момента, как вскрыли ящик.

— И они были там? — воскликнула миссис Лоренц, с нетерпением ожидавшая развязки.

— Нет. Их там не было!

Миссис Лоренц изменилась в лице.

— Зачем же ты в таком случае рассказываешь мне эту длинную историю? — заметила она недовольно.

— Затем, чтобы доказать вам невиновность мальчика.

— Но этим ты ничего не докажешь, Чарльз! Для чего же он тогда вырыл в земле яму и стал прятать в нее ящик?

— Дайте же мне договорить до конца, и вы узнаете, что было в ящике.

— Ты уже сказал, что моих бриллиантов там не было. Остальное меня не интересует!

— Но я надеюсь, тетя, что вам, по крайней мере, интересно было узнать, виноват ли Джим.

— Да, но я все-таки сильно сомневаюсь в невиновности этого мальчика.

— Мама, мама! — раздался в эту минуту звонкий голос Реджинальда, и мгновение спустя мальчик вбежал к матери с высоко поднятой рукой, в которой сверкала золотая цепочка с брелоками и часами. — Смотри, мама, мои часы! — закричал он, подбежав к матери.

— Где ты их нашел? — с живостью спросил его кузен, хватая мальчика за руку.

— В кармане костюма, который я снял в то утро, когда мама уехала. А я все время везде искал свои