как Алина, – что они пребывают в дыре или на краю какой-то гигантской ямы, в которую вот-вот всё скатится. Или это последствия «скрытой войны», новой революции, которая приключилась в начале девяностых? По словам папы Даши, «ничего еще не закончено и в любой момент может случиться новый смерч». Разлитый хаос лишь набирает силы.

Однажды Даша наткнулась на рассказы папы про «цепь одинаково мертвых дней», «черные мысли героя», где «в каждом предложении тоска и безысходность. И обреченность». Отец попытался объяснить ей, что это для того, чтобы народ пришел в себя – разряд электричества для сердца, которое вот-вот должно остановиться. Или просто все люди уже привыкли так мыслить, все попали в цепь этих дней, вписаны в их унылый строй?

Можно ли в этой ситуации следовать словам профессора, что всё ее будущее закладывается в подростковом возрасте, возможно ли в состоянии хаоса что-то закладывать, что-то планировать? Как относиться к словам о нелюбимом деле, если даже мама говорит, что никогда бы не стала националисткой, но всё вокруг ее толкает к этому? Да и что ей закладывать, если всё вокруг только критикуют, но не говорят, как надо, – ни папа, ни дядя Сережа, который тоже считает, что главная беда в отсутствии «внятной программы будущего». Дядя Сережа выступал на митинге, но в то же время не видит в этих акциях смысла. Собрался народ, поговорили, покричали, «но – как в пустоту». Свои действия он оправдывает тем, что «надо же что-то делать». Про необходимость дела Даша тоже уже много раз слышала, но и это слово уходило в какой-то провал, так как не наполнялось содержанием.

И вообще – будет ли это самое будущее? Ведь это должно быть нечто иное, чем настоящее. Или будущее – это только инерция настоящего, длящееся неизменяемое настоящее, с вопросами, которые никогда не будут разрешены? Завтра как сегодня? Может быть, проблема просто в том, что люди впустили холод зимы себе в грудь и уже сами не верят в возможность изменений? Или беда в том, что все живут в выдуманном мире, прикрытом покрывалом внешнего благополучия, с одной стороны, а с другой – погружают себя в поток негативистского восприятия, нигилизма? И тот и другой подход лишает человека чувства реальности, свидетельствуя о его растерянности и потерянности, о том, что он попросту блуждает впотьмах.

Повесть завершает крик Даши от соприкосновения с пустотой. Она напросилась с родителями на протестную акцию, чтобы самой всё увидеть и понять. Но и там всё тот же шум, те же бесплодные и бесцельные эмоции, только умножающие ощущение пустоты, что и в Интернете, и в телевизоре, и на кухне. Кругом – система подобий, часто достаточно мнимых. «Временное подняло свои стяги», как писал Валентин Распутин. Сплошные вопросы и ни одного ответа.

Мертвые воды современного потопа

В одном из своих интервью Роман Сенчин говорит: «Людей переселяли, разбрасывали по разным городам, поселкам, туда, где есть квартиры. Землю не давали практически никому, только санитарные 18 квадратных метров на человека. А у деревенских жителей, знаете сами, какие бывают дворы огромные. Стояло две-три избы, баня, сарай, всё построено очень добротно, на века, срубы настоящие. Всё это погибло, сгорело. Некоторые просили, чтобы помогли перенести сруб, другие говорили, что сами перенесут, только выделите землю. Им отвечали: не положено. Это большая трагедия. И с кем бы я ни встречался, когда уже сюжет выстроился, хотелось найти человека, который был бы рад переселению, у которого всё хорошо. Но не нашел такого. Сложилась из нескольких историй книга. Сюжет там есть, стержень – судьбы нескольких людей» (http://www.krsk.aif.ru/culture/na_zlobu_dna_pisatel_roman_senchin_o_zatoplennii_sel_o_vlasti_i_podvige).

В уже упоминавшейся повести Сенчина «Полоса», написанной на основе реальных событий, начальник бывшего аэропорта в заброшенном поселке Временный на севере страны Алексей Шулин совершает многолетний личный подвиг, ведет брань с наступлением пустоты, распада и в итоге совершает чудо – спасает самолет с людьми.

Но что впереди, дальше за этим чудом? Разверстая пустота и туман, как в финале повести Валентина Распутина «Прощание с Матёрой»? После подвига у Шулина возникает «ощущение, что огромная страна сползает в пропасть, а ее украшают блестяшками», чтобы «сползание не было так заметно». Его личное малое дело не в состоянии переломить общую тенденцию, изменить типичную картину современного яркого фасада, под которым прячутся следы разложения. Это примерно то же самое, что было в начале девяностых: ржавые прохудившиеся коммуникации, которые под землей латал герой романа Сергея Шаргунова «1993». А сверху – люди, которые упивались свободой и предвкушали наступление нового дивного мира.

Эту картину антитезы внутреннего и внешнего, истинного и ложного описывает Сенчин в своей книге «Зона затопления», повествующей о трагедии, вызванной завершением строительства Богучанской ГЭС. Писатель раскрывает ощущение приближающегося великого потопа, который грядет ради пиара власти и для принесения дополнительных барышей олигархам. Потопа, который вполне может перечеркнуть всё будущее. Подобный потоп произошел через десятилетие после распутинской повести, провидческие предупреждения которой мало кто расслышал.

Написать что-либо по мотивам произведений Валентина Распутина Сенчин планировал еще в начале нулевых. В 2004 году вышел его рассказ «Чужой», где во время обстоятельного и долгого рассказа соседки герою-автору пришла идея написать современную версию распутинской повести «Деньги для Марии»: «С учетом сегодняшнего времени. Та-ак… И показать, что через тридцать с лишним лет ничего не изменилось, а скорее, страшнее стало, бесчеловечнее… И хорошо, хорошо, что будет похоже на повесть Распутина – сейчас римейки в большой моде, на них лучше клюют, чем на полную, стопроцентную оригинальность». Через десять лет эта идея была реализована, только на другом материале. Бесчеловечная реальность подкинула свежую пищу – новый извод «Прощания с Матёрой», который стал совершенно самостоятельным, неподражательным произведением.

В интервью газете «Культура» Сенчин рассказал, как его «благословил» на написание книги сам Валентин Распутин, который уже разуверился хоть как-то изменить ситуацию: «На одном литературном мероприятии год назад я спросил Валентина Григорьевича, можно ли сегодня писать о новых ГЭС и переселении из деревень. Не секрет, что в литературе есть закрытые темы – после великого произведения глупо говорить о том же самом. “Прощание с Матёрой” – как раз такой текст. Вроде бы всё сказано, поставлена точка. Но жизнь продолжается, появляются новые грани… Я, конечно, с ним об этом не рассуждал. Только спросил – можно ли. Распутин, как-то воспрянув, ответил: “Конечно. Нужно. Нужно бить в набат”. И добавил, что у него сил уже нет, и веры нет, что его слово что-то изменит. В 2009 году он и еще несколько человек совершили поездку по Ангаре от Иркутска до плотины Богучанской ГЭС.