он думает? Если будет кричать еще сильнее, то это поможет? Что должность и регалии быстрее помогут? Не то чтобы. Конечно активнее будут делать вид что ищут. Ведь обращаться он будет к вышестоящему начальству. Как итог, это самое начальство наорет на подчиненных. Те горестно вздохнут и продолжат свою работу. Никто не лишит этих «муравьишек» дополнительных дел, не даст больше времени в сутках и не уберет селектора и совещания. Так что крики ничем не помогут. Ведь этот барин не поможет «живой силой», не подкинет людей и не сделает сговорчивей систему. А так жалко его конечно, все-таки отец. Есть и обратная сторона. Сейчас «папа» видит ребенка либо спящим, либо спящим. Потом просто избалует до крайности. Я почему-то уверена, что это «потом» будет. О, пора звать врача. И, действительно, мужик схватился за грудь и стал оседать на асфальт.

— Медики! Врача!

Я немного сместилась в сторону, чтобы не мешать делать докторам свое дело. Кажется, что мне даже приезжать не нужно было. Информации никакой не получу: кто в шоке, кто в истерике, кто в беге (это я про оперов) — все при деле. Отошла от них. Я здесь как вместо красной тряпки для быка. Жаль, что не курю, убила бы время. Поэтому оформила пару бумажек и выпила кофе, заботливо принесенный кем-то из спецов. И даже съела бутерброд, скоренько запиханный в рот.

— Да, Владислав?

— Можно просто Слава. Ни одного следа, кроме ребенка. Но я нашел волос. Он седой, длинный, пахнет болотом.

— Понятно.

— Смотрю я не удивил тебя, ведьма?

Я аж вскинулась, но эксперт поднял руки в мирном жесте, как бы говоря: «ничего против не имею». А потом вытащил золотую цепочку, очень похожую на мою. Вместо пера на конце виделся «глаз Гора». Ах вот оно что!

— Кто же ты?

— Анубис.

На краткий миг его голова стала как у шакала. Точно такие же изображения были почти на всех картинках из пирамид.

— Эксперт-патологоанатом?

— Ведьма-следователь тоже не чаще встречается! Ну а кто знает больше о смерти, чем бывший бог?

— Ну логика тут есть. Анубис — бог подземного мира…

— Как правило, если люди забывают о нас, то мы засыпаем или впадаем в анабиоз. Я проснулся в пятидесятые, когда люди вскрыли мою усыпальницу. Вот теперь приспосабливаюсь. Пусть не бог, но бессмертен.

— Очень приятно!

— Сама понимаешь, что за этим стоит нечисть?

— Понимаю, но вот им я этого объяснить не могу. Эх!

— Не вздыхай так, не впервой.

— Я представила себе отчет, в котором ведьма-следователь и бог-эксперт объясняют, что детей похитили для проведения ритуала, в подозрении числится болотная польская нечисть. Я хочу себе палату номер шесть!

— Я забронирую себе, напротив.

Обаятельный черт! А Соболев тоже хорош, выбирать учеников умеет. Лучше него может быть только Бог.

— Когда снимаемся?

— Ты уже можешь. А меня начальник не выпустит даже если захочу.

— Ты Воловика видела? Он и нас не отпустит. Кабы совещание не устроил после этого. Прям здесь!

Сам Воловик красный как рак, стоял на вытяжку перед кем-то с генеральскими звездочками и слушал. Нет бы этим звездочкам объяснить, что кто-то очень умный на верху, запихнул людей в группу час назад мы не родим ничего нового! Но начальству не объяснишь, ему нужны беее-отпущения. Вот этого козлика сейчас все и ищут. По мере увеличения громкости орущего одного начальника на другого, количество зрителей в погонах возрастало. Около получаса спустя, охрипшие, озверевшие, но не определившие виноватого начальники сочувственно сгрудились около пострадавшего отца и матери. Они начали их успокаивать и поглядывать в сторону подчиненных. Все сотрудники приняли «вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальство».

Бестолковая суета продолжалась еще несколько часов. Большинству зрителей это уже надоело. Остались только мы и журналисты, ужами сновавшие между нами в поисках еще одной сенсации. «Без комментариев» — фраза, побившая сегодня все рекорды по частоте выкриков.

Глава 15

Может уволиться? А сегодня только четверг. Странно. Давно, почти десять дней назад я собиралась уволиться минимум раз в день. На ночь говорила себе — утром уволюсь к едрене-фене. И тут, спустя десять дней, вспомнила о любимой мантре всех опогОненных. Присказку, что неделя удачная, если хочется уволиться всего семь раз, придумали не на пустом месте. Четверг — это маленькая пятница. Если нечисть будет придерживаться своего графика, то похищение произойдет только в воскресенье. Осталось не убить временного начальника, а еще хуже — не коллег (начальника нам выделят, а коллег придется искать). А то какой соблазн — прибить и воскресить, а потом снова убить. Думаю, Владислав поддержит, а Кощей не осудит.

Вот как благодарить домового за такой роскошный завтрак? Несомненно раньше он ничем подобным не занимался — я про завтрак с собой. Но за всю жизнь в этой квартире не знала, что такое потерять носки, ключи или заколки. И да, все мои носки парные. На мне этот заговор носок против хозяев дал сбой.

— Всеслав!

— Чего?

— Закажи что тебе нужно. Планшет стоит на столе, пароль написан рядом, а магазины привязаны к карточке. Ты меня постоянно кормишь. А продукты заканчиваются. Себе, если нужно, закажи чего.

— Так это, не знаю. Не пробовал!

— Можешь еще полазить, может что интересного приглядишь? И когда Болид заглянет — накормишь?

— Можно?

— Всеслав, развлекайся! Планшет старенький, но может фильмы показывать. Развлекайся.

Ну хоть какое-то доброе дело сделала. Было слишком хорошее утро, никаких пробок — пролетела на двадцать минут раньше запланированного и очень быстро нашла парковку. День будет весёлый и как минимум нервный. Ведь пока ругаешь пробку и паркинг вся негативная энергия растворяется. А тут не на начальника же кричать? Не поймет.

— Доброе утро, выспалась?

— Издеваешься? Высыпаюсь я исключительно на выходных. Но до них нам еще пахать и пахать!

— Если бы только работать, так в совещаниях проведём две трети!

— Хорошо, буду спать с открытыми глазами на совещании.

Веселуха началась еще при входе — нас не пустили. Точнее сообщили, что пропуска на нашу группу массовиков-затейников не заказали. Так что мы свободны до поступления иной команды.

Мы не мыши мы не птахи

Мы ночные Ахи-Страхи

Мы летаем-кружимся,

Нагоняем ужасы, ужасы.

— Что поешь? — прервал меня Звягин.

— Детскую песенку.

— Погромче, хорошо получается.

Труса мы дрожать заставим,

Смелый глянет, мы растаем

Смелых мы пугаемся,

В страхе разлетаемся!

Мы чердачные-печные

Страхи тёмные-ночные

Мы летаем-кружимся

Нагрянем ужасы, ужасы…

Раздался жуткий вопль из стен центральной прокуратуры, слаженный, в несколько голосов. Вопль заставил дошедших до парковки коллег