вздрогнуть. Крики не прекратились. Мы переглянулись и спецназ рванул обратно на крейсерской скорости. Спустя долгих пять секунд, мы бросились за ребятами. Из большого мраморного холла Московской прокуратуры вылетела девочка в форме, сшибая всех ультразвуком. За ней, не отставая, летела мышь. Я врезалась в затормозившего Владислава. По левую руку, в дежурке, сотрудник отмахивался от призрака проверяющего. Спутать полупрозрачную фигуру нельзя было ни с чем иным. Орал дежурный громко, матом и пытался разогнать морок журналом посещений.

С лестницы колобком слетал заместитель генерального прокурора, за ним аналогичным призраком шёл советский генеральный прокурор. Он командным тоном доказывал, что его новый зам будет лучше, а этого он сейчас застрелит. Похожее творилось почти в каждом кабинете. Некоторых призраков мы не могли отличить, они с укоризной взирали на следователей и охранников. По полным ужаса глазам людей, они были им знакомы. Часть людей рассеялась по дороге. Кто-то угорал, некоторые просто стояли, не понимая что делать. Громче всех кричал сам генпрокурор, и было от чего.

Около его стола, окружив со всех сторон, стояли Сталин, Берия, Вышинский и двадцать сотрудников ЧК, все с винтовками на изготовке. Когда мы вошли, воздух в лёгких у прокурора уже кончился. Он как рыба то открывал его, то закрывал, при этом держа руку в районе сердца.

Спецназовец, прилетевший первым на крик, стоял и смотрел на все это, давясь смехом и находясь в какой-то детской радости от происходящего. Тем временем, призрачный Андрей Вышинский зачитывал прокурору речь:

— Такая организация следствия, при которой показания обвиняемого оказываются главными и — еще хуже — единственными устоями всего следствия, способна поставить под удар все дело! Но ты! Взбесившихся собак я требую расстрелять всех до одного!

— Зой, ты понимаешь, что происходит?

— Нет.

Хотя, кажется, догадываюсь. Настроение поднялось до небес, значит негативная энергия исчезла. Песню я пела детскую, про страхи. А сейчас, глядя на дичайший ужас прокурора, понимаю, что я наделала. А главное, когда это закончится?

В коридоре, отстреливаясь бумагами, бежал какой-то следователь с криками: «Я больше ни копейки не возьму, не ешь меня Было не совсем понятно, кто его собирался съесть, но забавно.

— Звягин, что делать будем?

— Спецназ тут не поможет. Может священника вызвать?

Вдруг что-то упало в конце коридора, и Звягин поспешил на звук.

— Зой, — Анубис подхватил меня под локоть и низко наклонился. — Мне кажется, здесь нужны кощеичи.

— Думаю еще пару минут и все уляжется. Посмотри, призраки светлеют и становятся все более прозрачными. Здесь скорее скорые понадобятся.

Действительно, часть призраков изрядно истончилась, а от некоторых вообще осталось исключительно очертание.

— Пошли, подождём и вызовем скорую. Прокурору она явно понадобится.

Среди всего творившегося хаоса, группка спокойно идущих людей, не кричащих и ни от кого не бегущих, выделялась. Но мы спокойно вышли незамеченным.

Я уселась на ступени, привалившись к поручню. Мне было так смешно, что хотелось плакать. На соседних ступенях уже курили остальные. Кто курил, кто сбежал за угол. Оттуда раздавался гогот трёх-четырёх глоток. У нас теперь самая честная прокуратура на ближайшие пару месяцев точно. Ну, после выписки. Каждый второй призрак отчитывал сотрудников за взятки и растраты, с обещаниями явиться вновь, если будут воровать.

Прошло еще минут сорок, и к зданию подтянулись пару машин и один байк. Кощей со своими сотрудниками начали входить в помещение. Сам Страж Нави, запустив своих подчинённых в здание, направился ко мне.

— Доброе утро, Зоя Владимировна. Не могли бы вы уделить мне пару минут?

С кряхтением оторвалась от лестницы и пошла к Стражу. Взгляд практически бесцветных глаз, с небольшим голубоватым отблеском и чёрной точкой-зрачком, улыбался, но пытался казаться грозным.

— Ну рассказывай, что ты учудила?

— Что сразу Я?

— А кто? Здесь только люди постоянно работают, наши иногда приезжают. И вот ты здесь, а через десять минут половина людей орут как резанные. За каждым в здании бегает призрак его самого большого страха. И ты говоришь, что не ты?

— Не нарочно.

— В это я как раз верю. Ну рассказывай, птичка, что пела?

— Ахи-страхи. Ну мы приехали и на нас не нашлось пропусков, вот и начала мурлыкать.

— Мур-блин. В общем, сотрудникам сообщили, что произошла утечка газа, вот и померещилось. Тем более все призраки как будто сошли с картин в их собственной картинной галерее, на первом этаже. Думаю, галерею надолго закроют.

— Тогда почему Президент не показался? Его портреты висят через кабинет.

— Кто тебе сказал? По третьему этажу он гулял, единый в трех лицах. Туда уже медики направились — аж три инфаркта.

— Все же выжили?

Кощей рассмеялся.

— Зачем ты меня отозвал?

— Все просто. При тебе не сработает ни один амулет, ты еще не умеешь сдерживать свою силу в рамках своей ауры. А ребятам работать нужно.

— Как мне научиться?

— Не знаю, никто этого не знает. У каждого есть свои приёмы. Например, я, вначале увидел ее, ауру, потом ееуплотнил. Попробуй увидеть ту сферу что тебя окружает.

— Попробую.

— А мы пока закончим с карательным отрядом призраков-обличителей.

— Зато воровать не будут! — Кощей басисто расхохотался и пошёл к байку.

И это только утро.

Мы три часа еще сидели у машин, в машинах и близлежащих кафешках, пока работали медики. Они отвезли начальника в больницу, троих отпустили домой с нервным истощением. Остальные сидели в курилках и обсуждали-ругали газовую службу за утечку, но, нет-нет, крестились и сплёвывали. Соответствующие машины тоже стояли на парковке, и народ с кодом 04 бегал из здания к машинам и обратно. Нас домой так и не отпустили, даже на привычные рабочие места не вернули. Вот и сидели все вместе, перебрасываясь шуточками об этом утре.

Около часа дня о нас всё-таки вспомнили. Подскочил уже другой Дежурный и позвал следовать за ним.

— Пошли, ребят. Кажется, нам выделят место.

Место как раз нам и выделили: шесть столов и компьютеры, которые видели рождение Билла Гейтса. Пыль лежала слоями как годовые кольца деревьев. В некоторых местах она скатывалась в клубки и, мигрировала из угла в угол, от периодически открывающейся двери.

— Я, пожалуй, свой привезу. Иначе подхвачу от этого холеру.

— Слава, ты что там так рассматриваешь?

Анубис тихонько вздохнул, но не обернулся на меня. Он гипнотизировал небольшую кафедру с кучей пробирок. Гипнотизировал, скалясь шакальей пастью, в видимом для меня спектре.

— Слав?

— Зой, они реально считают, что эти материалы помогут? Я им что, бог?

— Ну-у-у, ты бог в патологической анатомии и химии.

Вячеслав хмыкнул и сгрёб ближайшие пробирки в сторону. Влажной салфеткой протер кафедру, сплюнул и достал