– Вы это делаете добровольно или под давлением? – допытывался компьютерный голос.

Подтвердила, что добровольно.

– Где Томми?

Она на мгновенье застыла, потом сообразила, что это – имя, которое Аня использовала для своей обезьянки в Тунтауне. Те, кто с ней играл, не могли знать ее настоящего имени.

– Спит. Она устала. Мы вернулись в гостиницу поздно ночью.

– Разбудите ее! Мы хотим на нее взглянуть.

Вероника скосила глаза вбок. Геннадий Васильевич с плотно сжатыми губами махал рукой в сторону спальни. Оказалось, что он знал английский. Пришлось плестись туда, придерживая одеяло, чтобы оно не сползало.

Аня сначала не хотела подниматься, а потом вдруг встрепенулась и широко открыла глаза. Пришлось ее успокаивать. Она просто испугалась, что за ними опять кто-то пришел. Вероника объяснила, что требуется только показаться перед экраном. Пришлось закутать и ее, и так они показались в комнате.

Вероника подумала, что только бы оттуда не спросили, почему они обе в таком виде. Пришлось бы пускаться в долгие объяснения, а ей хотелось бы этого избежать.

Аня надулась, увидев Геннадия Васильевича.

– Привет, Томми! – сказал с экрана компьютерный голос.

– Привет! – ответила она. – А ты кто?

– Кошмарная Мегги.

– Уау! – сразу же оживилась Аня, узнав одного из партнеров в игре на клонированном сайте.

– Когда вернулась? – допытывался компьютерный голос.

– Вчера ночью.

– А как ты сюда попала?

– Мы убежали.

Во время этого диалога Вероника взглянула на стоящего в стороне генерала. Вид у него был слегка ошарашенный.

– О’кей, – сказали из компьютера. – Мы снимем материал из Сети.

Установилась тишина, которую прервала Аня:

– А ты будешь еще со мной играть? – спросила она у компьютера.

– Конечно. Скоро увидимся.

Появилось извещение, что связь закончилась.

Вздоха облегчения генерала Веронике услышать не пришлось, но его лицо заметно подобрело.

Пока она в спальне занималась Аней, Геннадий Васильевич вызвался заказать для них завтрак. Он категорически отказался уйти, сказав, что у него остались к ней невыясненные вопросы. И отправить его подальше она не могла, так как не хотела портить отношения. Он мог наговорить на нее таким образом, что об этом станет известно олигарху, и тот аннулирует чеки, а Веронике хотелось хотя бы таким способом получить компенсацию за потраченные нервы и время, проведенное взаперти.

Судя по его довольному виду, главный вопрос он решил. Причем с помощью ребенка. На том конце, видимо, заподозрили, что Веронику могли принудить сказать, чтобы ее запись была снята с сайта, поэтому вызвали Аню. Взрослый человек может обмануть так, что никто не заметит. Ребенок – нет.

А что касается генерала, то его явно будет интересовать беглый майор. Поэтому пришлось опять выходить закутанной в одеяло. Хорошо, что хотя бы успела причесаться в ванной.

«Лучше отделаться от него сейчас, чтобы потом быстрее уехать отсюда».

Он сидел и поджидал ее.

– Сейчас принесут хлопья и молоко. У нас есть еще пара минут.

Потом спросил с любопытством:

– А что? Девочка тоже?..

После разговора Ани с одним из хакеров он даже не мог сформулировать, что он о ней подумал.

– Да, – коротко ответила она, хотя не совсем понимала, что именно он имел в виду.

Он помотал головой и после этого начал допрос:

– Все подробности вы расскажете следователю. А сейчас меня интересует вопрос: вы знаете, где он вас держал?

Пришлось ответить, что не имеет представления. Воспринял спокойно. Видимо, другого ответа он и не ожидал.

– Кто был с ним? Сколько?

Опять она ничем не могла ему помочь. Вероника даже не стала называть имя Николая. Тот просто попал в историю по недоразумению. Спасибо, что опомнился и отпустил.

– Вы сделали для него запись. Почему?

– Он меня заставил.

– Каким образом?

– Вы не забыли, что я там находилась с маленьким ребенком? В таком положении женщину легко заставить делать то, что хотят.

– Ну, не такой уж он бандит. Что он мог с вами сделать?

И при этом усмехнулся. Вероника стала понимать, к чему он клонит. Хотел внушить, что она сделала ошибку, за которую придется отвечать.

– А вы никогда не сидели в заточении?

– Я что? Похож на такого?

– А жаль, что не сидели. После нескольких дней в одиночке с ребенком многое сделаешь, чтобы вырваться на свободу.

– Звучит неубедительно. Ну что же, – вздохнул он. – Вы знали, на что шли, делая запись для разыскиваемого преступника. Но что сделано, то сделано. Теперь от вас будет зависеть дальнейшая судьба записи. И в ваших интересах будет исправить ошибку и не допустить ее тиражирования и появления в Интернете. За два часа, пока запись была размещена в Фейсбуке, было всего три просмотра. Но мы не знаем, что это были за люди.

Он все-таки напирал на ее «ошибку», которую требуется исправить.

– Кроме того, не забывайте о вашей договоренности в отношении материального вознаграждения. Вы можете его лишиться.

Он был таким осторожным, что даже избегал называть олигарха по имени.

– И вообще. В ваших интересах забыть эту историю, как будто ее вовсе не было. Все это время вы отдыхали на даче у вашей приятельницы. Возвращаясь домой, потеряли паспорт. Справка из полиции у вас будет. Если что-то появится в Интернете, то это – фальшивка. Кто-то решил воспользоваться вашим именем, чтобы дать пищу врагам улучшения отношений между нашими странами. Заранее подпишите свое заявление, и мы его разместим, когда потребуется.

В это время раздался стук в дверь, и генерал досадливо поморщился.

Любезная женщина поздоровалась и вкатила тележку, накрытую белой салфеткой. Никто не сказал ей в ответ ни слова. Она стала ставить на стол подогретое молоко, миску с хлопьями, тарелки и чайник.

А Вероника в это время думала, как ловко Геннадий Васильевич манипулирует фактами. Он просто забыл упомянуть о том, кто втянул ее в эту историю и с какой целью. Причем помимо ее воли. Но вот когда события пошли не по тому руслу, как предполагалось, тогда и появились улучшения отношений и прочая словесная чепуха. Не об отношениях он думает, а о том, как бы уйти от ответственности. И не только он, но и те, кто его прислал. Майор Васильченко сидел на предприятии по распоряжению сверху, а не по своей инициативе. Это было очевидно.

Она понимала, что требовалось обезопасить себя, так как одна ложь потянет за собой другую, и неизвестно, куда это может завести. Они должны понимать, с кем имеют дело, и перестать ее шантажировать. И тем более требовать что-то подписать.