За их разговором время растворилось, как сахар в кипятке. На город надвинулся хмурый вечер, но они не заметили его прихода. Сидя в полумраке у горящего очага, они вели беседу о смысле жизни. Влад положил свою руку на руку Риммы, она была мягкой, женственной, теплой. Когда Римма устала сидеть, она взяла маленькую диванную подушку и прилегла, подложив ее под голову. Влад приподнял голову женщины, положил на колени подушку для ее удобства. Римма то молчала, то снова говорила.

— Мы получаем жизнь авансом и сами потом ею распоряжаемся, сами решаем, жить нам или проживать, — говорила она, глядя на языки пламени. — Только сейчас я поняла, что свою жизнь я растрачивала по мелочам, своими же руками топила ее в серых буднях, добровольно избрала из тысячи возможностей зябкое существование рядом с мужем, которого, по сути, не любила. Я не осознавала, что моя жизнь похожа на танцующую свечу, а нужно было идти с факелом в руках, освещая себе путь ярким светом. Я заблудилась с этой маленькой свечой в руках.

— Какое самое большое заблуждение людей?

— То, что у них все еще впереди, — сразу и уверенно ответила Римма.

— Если бы можно было вернуться в прошлое, что бы вы изменили в своей жизни?

— Упивалась бы радостью жизни каждый прожитый день, каждый ее миг. Я бы не прислушивалась к мнению соседок, боясь осуждений… Делала бы то, что мне приносит радость… Вычеркнула бы из жизни людей, которые не заслуживают внимания, заводила бы новые знакомства, возможно, разочаровывалась, ошибалась в людях, но двигалась бы вперед.

— Жили бы надеждами?

— Я достаточно долго жила нереальными мечтами, — грустно улыбнулась Римма. — А в это время моя жизнь проходила мимо, протекала, как песок сквозь пальцы… Жизнь, она не в прошлом и не в будущем, она — сегодня, сейчас… Люди ошибаются, рассчитывая на счастливое будущее, — никто не знает, наступит ли оно завтра, встретят ли они рассвет и когда придет его встреча с Всевышним.

— Римма, а хотите, мы завтра вместе встретим рассвет?

— Хочу! Еще как хочу! Сидя в квартире, я уже забыла, как рождается новый день.

— Тогда так и сделаем!

Римма поднялась, подошла к камину, села на пол, обняла колени.

— Можно мне подбросить полено в огонь? — спросила она.

— Зачем вы спрашиваете?

Она взяла полено и бросила в пламя. Оно сразу же лизнуло его языком, словно пробуя на вкус, полено издало легкое потрескивание, и огонь жадно начал поглощать его.

— Римма, я так виноват… Прошел день, а я вас держу голодной. Поужинаем? — спросил Влад и зажег свет.

Римма взглянула на часы. Старинные, в деревянном обрамлении, они тихо отсчитывали время. Было девять часов вечера. Римма вспомнила, что не взяла с собой таблетки, пропустила их обеденный прием, а уже вечер.

— Влад, не беспокойтесь, — сказала она, — я дома поем.

— Можете оставаться, в доме много комнат, — предложил он.

— Нет, я вернусь домой.

Ей ужасно не хотелось возвращаться домой, не хотелось, чтобы еще один неповторимый день ее жизни закончился. Ей снова предстоит провести ночь среди немых, глухих и холодных стен своей квартиры, где никем не согретая постель и ее одинокая душа.

***

Влад предложил рано утром, еще до восхода солнца, заехать за ней, но Римма настояла на том, чтобы он забрал ее из сквера.

— Это место наших встреч, — сказала она, — помните договор? Если кто-то из нас передумает, то просто туда не придет.

Он не стал говорить, что в это время будет еще темно, потому что Римма его опередила, сказав, что ей идти недалеко.

— Это совсем рядом с моим домом, — сказала она.

Влад еще издали заметил Римму, стоящую у скамейки. В тусклом свете фонаря человеческая фигурка казалась такой одинокой и беззащитной, и он перешел на легкий бег.

— Римма, здравствуйте! — сказал он. — Не замерзли еще?

— Доброе утро, — виновато улыбнулась она, словно извиняясь, что ему пришлось подыматься в такую рань морозным утром. — Нет, мне не холодно.

— Я прихватил с собой термос с горячим чаем.

— Очень кстати… Я так думаю.

Они выехали за город, остановились на холме, вдали от трассы, чтобы ничто не нарушало созерцания таинства рождения нового дня.

— Какое прекрасное место для наблюдения! — восхищенно произнесла Римма.

Влад взял ее под руку, она придвинулась к нему ближе.

— Вон там, — указал он пальцем, — будет рождаться новый день.

— Еще один день жизни, — как-то грустно произнесла она. — Нам не придется долго ждать?

— Нет, я узнал время восхода, — ответил он.

— Тогда помолчим, чтобы его не спугнуть.

Они молча смотрели на темно-синие силуэты холмов и небо, на котором просматривались одиночные темные тучи. Вокруг все еще было в объятьях Морфея, и казалось, что жизнь вокруг замерла. Цветá ночи становились светлее, на небе гасли одинокие звезды, неохотно покидая небо. Все вокруг было еще погружено в ночные оттенки, и только над горизонтом появилась ярко-оранжевая полоса, доходящая до облаков. Небо окрасилось в немыслимые великолепные тона, разгоняя темень. Тихо уходила властная и темная ночь, уступая место новому дню.

Римма смотрела, не мигая, боясь пропустить появление первого солнечного лучика. Все вокруг нее казалось большим и вечным, а сама она — песчинкой в огромном мире. Небо постепенно светлело, обретая ласковые пастельные тона, и от этого замирала душа. И вот сквозь серость и пустоту прорвался первый смелый лучик солнца. Разорвав тьму, он оповестил о приходе рассвета, полился на землю неудержимым светом, скользнул по холмам, словно тропа, ведущая к добру и радости. Сердце Риммы радостно затрепетало, когда за первым лучиком вырвались из-за горизонта светлые лучи, осветили землю, словно благословляя ее, наполняя энергией жизни и прощая все грехи человечества.

Солнце поднималось медленно, неспешно, важно, его лучи разрезали тьму нахлынувшей волной. Мир вокруг наполнялся новыми красками, словно давая всему живому на земле уверенность в том, что этот день будет лучше и прекраснее предыдущего. Рассвет — как победа света над тьмой, красоты над бесформенностью — вливал в Римму душевное спокойствие, и она почувствовала прилив сил. Она смотрела, как новый день вступал в свои владения, на мост, который уже просматривался вдалеке, на сонный поток машин на нем, и все это, казалось бы, обычное явление, которое можно наблюдать каждые сутки, приводило ее в неописуемый восторг. Она перевела взгляд вправо, где на горе горели одинокие, еле заметные красные огоньки сотовой вышки, и подумала, что величие и красота природных явлений не идут ни в какое сравнение с тем, что сотворили руки людей.

— В городе совсем не то, — произнесла Римма тихо, словно боясь вспугнуть наступивший рассвет, — там все искусственное: камни, бетон, стекло, асфальт. Здесь нет унылых, вечно спешащих людей, нет больших громыхающих грузовиков, нет фальши и обмана, здесь все так естественно, чисто и божественно!