Мне казалось, что меня нет, мышцы гудели и звенели, волк внутри довольно скалился, и мои губы кривила улыбка. Я поднял обессиленную Калисто на руки, и вместе с ней упал на кровать за занавеской, натянул на нас одеяло. Я притянул ее к себе, обнял, обвил ногами и зарылся носом в волосы. Я не мог ни шевелиться, ни думать. Я дышать не мог.

Страстная, дикая бесовка!

Калис-с-с-то. Кали.

Калисто, Серебряный Сапсан, Капитан Пересмешника.

Я просыпалась как-то мучительно долго, лениво, почти нехотя. Картинки прошедшей ночи всплывали в сознании, рождая улыбку, заставляя сыто потягиваться, почти мурлыкать и зарываться глубже носом в подушку. Мне не хотелось открывать глаза, не хотелось встречать новый день, мне хотелось с головой погрузиться в те ощущения, что еще помнило мое тело, нырнуть в них, раствориться.

Желание.

Слово хотелось перекатывать на языке, растягивать каждую букву, пробовать. Я чуть сдвинулась в кровати и носа коснулся запах кедра и тимьяна. Его запах. Насыщенный, дурманящий, обжигающий. Такой… Такой, что пальцы на ногах поджимаются.

Волк сбежал от меня перед самым рассветом. Причем именно сбежал, как нашкодивший мальчишка. Я слышала, как он поднялся, как тихо старался собрать свои вещи и как так же тихо выскользнул за дверь. Я усиленно делала вид, что спала. Хочется ему бегать, пусть бегает, но я в эти игры играть не собираюсь. Просто времени нет. А вообще, он какой-то слишком совестливый и благородный для того, кто побывал в пустошах.

Я потянулась, снова улыбнулась и… резко вынырнула из состояния приятной дремы. Меня звал Ник. Я сосредоточилась на корабле и тихо выругалась. Через пол оборота мы должны были подойти к Мертвому лесу. Совсем из головы вылетело, что мы идем с опережением!

Я вскочила с кровати и заметалась по каюте, пытаясь одновременно привести себя в порядок, одеться, определить, где находится Калеб, и вспомнить, куда я засунула долбанный черный платок.

Ватэр, когда же я научусь класть вещи на положенные им места?

Я разворошила стол, два шкафа и сундук. Результатами поисков стали: старые, затертые до дыр карты, два справочника по морским узлам — я даже представить боялась, сколько им лет, мешочек с рубинами, сморщенная, покрытая плесенью рыба трудноопределимого вида, пучок морских красных водорослей, бутылка рома, два безбожно врущих компаса, с десяток звездных схем и еще куча странных, давно забытых мелочей. Все, кроме платка. Я дернула крышку второго сундука, вывалила на пол одежду и почти по пояс нырнула внутрь. Последний шанс.

На самом дне рука нащупала бархатную коробочку, и я застыла, медленно опустилась на пол, поджав под себя ноги, не в силах отвести от нее взгляд. Пальцы все еще помнили устройство хитрого замка: нажать, прокрутить, снова нажать, и повернуть в разные стороны. Щелкнул старый гномий механизм, и футляр открылся.

Солнечный свет, льющийся из окна, заставлял янтарь вспыхивать и переливаться, а холодный нрифт сверкать. Я пробежала пальцами по изящным изгибам и линиям, коснулась каждого камня, но вытаскивать диадему так и не решилась, тем более надевать. Еще не время, может когда-нибудь, после… А может и никогда.

Тьфу! Развела тут демагогию, время не время. Если не найду идиотский платок, то уже точно ничего не будет.

Я вернула коробку на место, засунула в сундук одежду и поднялась, оглядываясь. Ну конечно! Он болтался на ручке двери. Я подскочила к платку, протянула руку, и дверь тут же открылась, являя взору Тивора с подносом. Мило, конечно, но не очень вовремя. Я пропустила его внутрь, закрыла дверь и, наконец-то, взяла в руки черный кусок ткани.

— Доброе утро, капитан, — ого, как официально. Оборотень хотел было поставить поднос на стол, но увидев раздрай, который я там организовала, застыл. Перехватил мой завтрак одной рукой и поднял двумя пальцами сушеное нечто.

— Утро бывает добрым, только если наступает ближе к вечеру, — я отобрала у него рыбу, выдвинула нижний ящик стола и все смахнула туда, подтягивая сползшую с плеча рубашку.

— Оригинальный способ наводить порядок, — скривился волк.

— Меня устраивает, — пожала я плечами, натягивая брюки и перехватывая волосы лентой. Мужчина держался отстраненно, в мою сторону не смотрел, а плечи были подозрительно напряжены, настороженный, собранный. Что с тобой, волк? Жалеешь? Или просто не знаешь, как себя вести?

Ник снова заколол иголочками, предупреждая, что времени с каждым вдохом все меньше, и я отбросила ненужные сейчас мысли. Потом разберусь.

— Я пришел поговорить с тобой, — началось. Тивор опустился в соседнее кресло, я засунула в рот первую ложку каши. У меня осталось десять лучей, и есть надо было быстро. Очень быстро.

— А я думала, ты принес мне завтрак в постель, — на сарказм мужчина отреагировал тяжелым вздохом.

— Калисто, я серьезно, — нахмурился он.

— Да я в принципе тоже, — и тем неприятнее было сейчас смотреть на его сосредоточенное лицо. Я не ждала от него жарких взглядов и поцелуев. Хотела, но не ждала. Но и на такой холод наткнуться не ожидала тоже. Непонятная ситуация. — Говори.

— Прошлая ночь…, - он провел рукой по волосам, и мне тут же захотелось дотронуться до них, повторить его движение. Желание к оборотню не спало и не уменьшилось, было все таким же сильным, все так же заставляло думать о его губах и руках. Смотреть на него, хотеть его. — Я совершил ошибку, — отлично.

— Хорошо, — кивнула я, продолжая есть. Слышать такое от мужчины, которого хочешь… Меньше, чем больно, но больше, чем просто неприятно. Я чувствовала себя глупо, не в своей тарелке, не понимала, какой именно реакции он от меня ждет. Меня, словно болтало на ветру над самой землей, а я никак не могла поймать нужный мне поток, чтобы подняться выше.

— Кали…

— Не называй меня так. Ты уже не имеешь на это право, с чем я тебя и поздравляю, — мой голос звучал ровно, да по большому счету я и чувствовала себя так же. По крайней мере, пока.

— У меня есть невеста Калисто, и вчера я предал ее, — Тивор поднял на меня глаза, впервые за все время нашего "разговора". Лучше бы он этого не делал. Я утонула в этом взгляде, провалилась в него и никак не могла найти точку опоры. Помог Ник, послав легкий порыв ветра.

"Спасибо, мой хороший".

— Сочувствую, — он скрипнул зубами, а я все еще не могла понять, зачем он говорит все это. — Чего ты хочешь?

— Я хочу, чтобы ты поняла, и не хочу, чтобы злилась. Нам надо принять решение вместе.

— Баста! Вот теперь ты меня совсем запутал.

— Пойми, — он встал и отошел к окну, заложив руки за спину, — я хранил ей верность пятнадцать лет, пятнадцать лет мне удавалось избегать случайных связей, а вчера надо мной взял верх мой волк, — он говорил точно тал же, как Калеб, когда тот составляет свои списки, и ставил меня этим в тупик еще больше. — Я не знаю почему, но он уверен, что моя пара ты.