Федор Степанович мудро кивнул и сделал еще один робкий шаг в мою сторону.

– А хочешь печенье? У меня есть одно. – Я встал, взял со стула рюкзак, открыл первое отделение и выудил оттуда пачку печенья. Вскрыл ее и протянул одну печеньку ему. – Будешь? Угощайся.

Енотик осторожно подобрался ближе и остановился в метре от меня. Сиротливо сжался, приподнял плечи, оглядываясь. Казалось, вот-вот грохнется в обморок от любого шороха. Пугливо и скромно он сделал еще один неуверенный шажок и посмотрел на меня полными печали, проникновенно заглядывающими в душу глазами. А затем, трогательно сложив лодочкой крохотные, по-старушечьи сморщенные лапки, протянул их ко мне.

– Держи, – сказал я, протягивая печенье.

Ну и вид у него был в этот момент! Он одним взглядом говорил, как ему холодно, голодно и тоскливо. Дрожа от счастья, Федя ухватил печенье и принялся грызть его, блаженно закатывая глаза и довольно урча.

– Где ж ты скитался, дружище?

Через пару минут радостный енот уже робко ел с моей ладони, еще через пять норовисто брал лакомство прямо из пачки. Еще через две выхватил из моей руки печенье, которое было уже на полпути к моему рту.

– Ах ты хитрюга! – взвыл я, когда шерстяной негодяй нагло полез обшаривать мои карманы.

– Федор Степаныч! – воскликнула Лира, появившись на пороге через час.

За это время я успел закрыть Федю в комнате, обойти всех питомцев и все помещения в здании, почистить зубы, умыться и, вернувшись к себе, застать полный разгром. Пока я пытался собрать свои вещи, енот снова их разбирал. Он с умным видом распаковывал мои сумки, доставал из них книги, канцелярские принадлежности, личные вещи, детали проекта и уносил их к себе. Ругаться или уговаривать его было делом совершенно бесполезным: Федя, очевидно, не знал слова «нельзя». Если он решил что-то сделать, то все равно сделает – даже если с десятой попытки.

– Возвращение блудного енота, – улыбнулся я. Как раз в этот момент Федя достал из кармашка рюкзака мои наушники и стал сматывать их в клубочек. – Эй, перестань. Брось! Брось!

– Привет! Привет, мой дорогой! – Лира опустилась на пол и села рядом с енотом. – Как я соскучилась! Где же ты был? Мы думали, что ты уже не вернешься…

– Наверное, пробрался на чердак, – предположил я, – и жил там. Я посмотрел, там снаружи, возле форточки, есть небольшой лаз в чердачное помещение.

– Не может быть! – Она осторожно погладила зверька. – Я думала, ушел насовсем. Так переживала… Теперь будем умнее, поставим решетку к вольеру, и тогда он точно не сбежит. Эх, Федя-Федя!

– Решетку обязательно? Наверное, ему нужно личное пространство.

Девушка пожала плечами.

– Нам все равно нужно отделить его уголок от остальной комнаты. Ты будешь выпускать Федю, только когда тебе самому будет удобно. Именно тебя и твои вещи в первую очередь нужно оградить от его воздействия, потому что Федор – настоящий хулиган.

– Это я уже понял, – кивнул я, – похоже, что еноты – мастера реверс-инжиниринга. Разобрать любую вещь… – Я охнул, отбирая у Феди чехол для наушников. – Проковырять в ней дырку… Эй, ты что наделал?

– О чем я и говорю. – Лира расплылась в улыбке. – Мы поставим тут решетку, и у него будет достаточно места для проказ. А ты сможешь держать здесь свои вещи, свободно передвигаться и открывать форточку. Надеюсь, тебя не сильно стеснит такой сосед?

У нее было такое виноватое лицо, что я сразу все понял. Бессонные ночи под скрежет енотовых когтей и копошение, возможно, запахи – не всегда самые приятные… Скучно точно не будет!

– Попробуем ужиться, – ответил я решительно.

– Вот и хорошо. – Лира радостно потискала енота и тут же убрала руки, чтобы он не успел ее укусить. – Мы все ждали, что его кто-нибудь заберет, но желающих не было. А после полового созревания у Степаныча начал портиться характер, и он сбежал. Мы та-а-ак по нему тосковали!

– Он меня здорово напугал своим появлением сегодня!

– Ты только будь с ним осторожен, ладно? Все-таки это экзотическое животное, не самый лучший вариант для того, чтобы держать дома. Десять килограммов мозга, костей и зубов, а также платформа для передвижения целого разрушительного комплекса.

– Кто-то его завел и выбросил?

– Стандартная история.

– Бедный Федька.

– Да. Имей в виду, он у нас неутомимый проказник и ему всегда скучно. Однажды выбежал, спустился вниз и потерялся на первом этаже: перепробовал корм у всех питомцев по очереди, открыл клетку с попугаем, вывинтил из стены розетку, утащил пульт от телевизора и прополоскал его. Да-да, они все полощут, так что придется снова поставить здесь миску с водой.

Глядя, как Федя расправляется с моими конспектами, я тихо вздохнул.

– И еще, – добавила Лира, – он очень-очень хитрый. В общении с человеком енот становится дружелюбным, идет на любое лукавство, чтобы получить вкусняшку. Если тебе показалось, что этот парень замечательный и интеллигентный, то забудь об этом сразу. Это бандит, хищник. Обезьяна, упрямая, как осел – не в прямом смысле, конечно. Федя никогда не отказывается от своей цели, и его любимое занятие – обмануть. Отвлечь внимание и утащить что-нибудь. Держи свои вещи от него подальше. – Девушка подмигнула зверьку. – Он умный, любопытный и о-о-очень упертый. А еще не любит, когда его гладят и ласкают.

– Это я заметил! Как раз между его попыткой откусить мне ухо и вытащить мой глаз для изучения.

– Думаю, вы подружитесь, – улыбнувшись, сказала Лира, когда Федя, подражая мне, стал складывать книги в стопку. – Енот всегда случается вовремя.

– Правда?

– Можешь поверить мне на слово.

Лена

Конечно, я не впала в уныние, но серьезно расстроилась. Чем мне грозило отчисление? Дай-ка подумаю… Скандалом с родителями? У нас с ними и так не самые прекрасные отношения в данный момент. Тем, что я останусь без образования? Умоляю! Да папа либо все уладит, либо устроит меня в другой университет. Если же нет – найду чем заняться.

Но как бы я себя внутренне ни утешала, черви сомнения продолжали выгрызать во мне дыры. Как у девочки, которая всю жизнь схватывала все на лету, которая даже стихи учила прямо перед уроками на переменах, у девочки, которая быстро, легко и буквально на коленке делала домашку в школе… Откуда у нее теперь такие проблемы с учебой, а?

Да, мне было сложно. Трудно въехать во всю эту экономическо-математическую фигню. Но ведь я же разбиралась в ней поначалу? Со скрипом, с усилиями, против воли, но читала учебники, слушала лекции и понимала то, о чем говорят преподаватели. Когда же поезд моей успеваемости съехал с рельсов?

Может, когда позволила себе расслабиться? Когда начала пропускать лекции, когда стала интересоваться модой, салонами красоты и вечеринками больше, чем самой собой? Теперь трудно сказать, но в какой-то момент Лена Гаевская, видимо, решила, что пустить все на самотек лучше, чем попытаться исправить. Так стоило ли расстраиваться сейчас? Или стоило наплевать на все?