как Орри торчал в Вашингтоне, копаясь в армейских архивах, а Сол и Фред пытались отыскать иголку в стоге сена. Я должен был сделать что-нибудь гениальное, например найти матрас, на котором остались волосы двух человек, а специалисты доказали бы, что они принадлежат Карлотте Вон, она же Элинор Деново, и Юджину Джарретту.

В воскресенье вечером, возвращаясь домой, я чувствовал себя не лучше. Уик-энд не удался. Как правило, кроме меня, у Лили бывает не больше одного приглашенного. Это может быть кто угодно, от поэтессы до ковбоя с ее ранчо в Монтане. На этот раз Лили пригласила Эми Деново. Так вот, не успел я приехать, как Эми назвала меня Арчи. Мы сидели на террасе. Я только-только успел расправиться со стейком, приготовленным Мими, – Лили и Эми уже поели до меня – и собирался приступить к черничному пирогу, когда Эми поднесла к губам сигарету. Я учтиво чиркнул спичкой, а Эми вдруг возьми да брякни:

– Спасибо, Арчи.

Лили, конечно, и виду не подала – не такой она человек. Но, насколько она знала, мы с Эми встречались всего трижды в течение примерно десяти минут, и тут уж не нужно быть «непредсказуемым скопищем причуд», чтобы призадуматься, в чем дело. Я не мог рассказать Лили, с какой целью Эми наняла Ниро Вулфа, поэтому и не стал этого делать. Мы с Лили прекрасно понимали: моя работа ее не касается, если она не касается ее, и, естественно, наоборот, но тот факт, что я встретил мисс Деново в пентхаусе Лили, делает это сомнительным. Напряженность ощущалась в течение всего уик-энда.

Было, правда, и еще кое-что. Например, среди пяти гостей, приглашенных в субботу на ланч, была дама в зеленом парике, у которой имелась достоверная инсайдерская информация о том, что президент Джонсон с Дином Раском еще три года назад решили сбросить на Китай водородные бомбы и стереть страну с лица земли. Именно этим и объяснялись их действия во Вьетнаме.

Конечно, лучше всего, когда имеешь дело с такими людьми, помалкивать в тряпочку, но она вела себя столь нагло и вызывающе, что в конце концов я не выдержал и заговорщическим тоном сообщил ей, что по имеющимся у меня абсолютно достоверным сведениям, составляющим государственную тайну, сенатор Фулбрайт в свое время крутил роман с одной из наложниц Хо Ши Мина и что именно этим объясняются его призывы прекратить бомбардировки. Увы, я допустил роковую ошибку. Дама настолько прониклась моей выдумкой, что остаток трапезы приставала ко мне как банный лист, выпытывая подробности.

А днем в воскресенье заглянули незваные гости – знакомая мне парочка, проживающая возле Бедфорд-Виллиджа, вполне приличные люди, но с ними был некий Флойд Вэнс, который уговорил их взять его с собой, поскольку он давно мечтал познакомиться со мной. На самом деле он рассчитывал с моей помощью познакомиться с Ниро Вулфом. Флойд Вэнс занимался тем, что организовывал презентации, встречи с известными людьми и прочие зрелищные мероприятия. Он выразил готовность организовать презентацию для Ниро Вулфа и тут же воспользовался этим предлогом, чтобы расспросить меня, над чем мы сейчас работаем. Я в свою очередь хотел было привлечь его к сыскному делу, например покопаться в прошлом Сайруса М. Джарретта, но передумал. Видимо, решил я, Вэнс тратил столько времени на то, чтобы улучшать в глазах общественности образы людей, которых представлял, что у него просто не оставалось времени на то, чтобы заняться собственным образом. Однажды я встречал такого человека… Нет, пожалуй, достаточно для одного уик-энда.

Вот почему, возвращаясь домой, я, как уже говорил, чувствовал себя не в своей тарелке. Порой виной этому оказываются вещи – лопнувшая шина или оторванная от рубашки пуговица, – но чаще всего все-таки люди. С другой стороны, из трех человек, которые подпортили мое настроение, только одна Эми еще будет продолжать напоминать мне об этом. Лили с недельку подуется – вполне достаточно, – но я все равно буду держать язык за зубами. Если у двоих близких людей отношения доходят до того, что нужно начинать оправдываться, будьте бдительны.

Я решил, что расскажу Эми, как на самом деле звали ее мать, когда обрету нормальное настроение.

Глава 9

Когда оставляешь номер абонентского ящика вместо собственного адреса и телефона, беда потом в том, что трудно забирать ответы. Тем более когда объявление напечатано сразу в трех газетах. В понедельник я позвонил в десять утра, выяснил, что несколько писем уже есть, и отправился за ними. В «Таймс» получили два письма, а в «Газетт» – четыре. Я распечатал и прочел их на месте. Все письма оказались настолько идиотскими, что домой я привез их лишь потому, что всегда храню все имеющие отношение к расследуемому нами делу вещи до его завершения. Одно письмо было от старика, который утверждал, что Карлотта Вон – его бабушка. Возможно, его бабушку и впрямь звали Карлотта Вон, но Элинор Деново он даже не упомянул.

Домой я вернулся в начале двенадцатого. По словам Фрица, мне никто не звонил, но едва я переступил порог кабинета, как послышался пронзительный звонок. Я на ходу кивнул Вулфу, быстро прошел к своему столу и снял трубку:

– Кабинет Ниро Вулфа. Арчи Гудвин слушает.

Женский голос:

– Доброе утро. Мистер Джарретт хотел бы поговорить с мистером Вулфом.

– Доброе утро. Соедините меня, пожалуйста, с мистером Джарреттом.

– А мистер Вулф у себя?

– Да.

– Пожалуйста, пусть он возьмет трубку.

– Послушайте меня, – я сделал знак Вулфу, – в прошлую пятницу я по поручению мистера Вулфа связывался с мистером Маккреем, и вы попросили, чтобы трубку взял сам мистер Вулф. Теперь звоните вы, а не я. Так вот, соедините меня с мистером Джарреттом, или я положу трубку.

– Повторите, пожалуйста, как вас зовут.

– Арчи Гудвин.

– Одну минутку, мистер Гудвин.

Я засек время: прошло две минуты и двадцать секунд. Вулф поднес к уху трубку параллельного аппарата.

– Юджин Джарретт у телефона. Ниро Вулф?

– Одну минутку, мистер Джарретт, я вас соединю.

Вулфу следовало бы подождать минуту-другую, но он так ненавидит телефоны, что мешкать не стал:

– Говорит Ниро Вулф. Слушаю вас, мистер Джарретт.

– Я получил ваше письмо. Я приеду к вам вечером около девяти.

– Прекрасно. Буду премного обязан, как и написал в письме.

Они положили трубки одновременно. Так уже однажды случилось, когда переговоры о встрече длились минут пять, а сама встреча заняла секунд десять. Как раз вчера я прочитал статью одного ученого в «Нью-Йорк таймс мэгэзин», которая давала объяснение, почему сейчас век мгновенного общения.

В утренней