та самая область, где, по одним преданиям, живет Дьер-су, по другим — находится даже «рай» для праведных душ (явное влияние христианской мифологии). Богиня-мать Умай описывается так:

Омывшая грязь в озерной воде,

Обрезавшая пуповину (младенца) белой щепкой,

Имеющая питье в озере,

Имеющая игрища на Сурун-горе,

С гребневидными волосами Май-ана,

Среди сорока девиц чистая Май-ана!

Плодородие небесной богини подчеркивается не только ее играми, но и такой деталью, как ее волосы. Упоминается, что Умай имеет распущенные золотые или желтые волосы и, видимо, расчесывает их гребнем. (Вспомним хозяйку воды из шорской легенды.) Символика распущенных волос, расчесывания их гребнем имеет самое прямое отношение к идее плодородия, избыточной жизненности. Таковы и горные, и водные хозяйки, и эпические старухи с белыми волосами… В озере, как резервуаре будущей жизни, народная фантазия помещает и синего быка, и рыбу Кер-балык, и Умай. Из молочного озера жизнь как бы перетекает на землю, и источник этот неиссякаем. И земной репликой озера жизни становится чаша, из которой кропят молоком во время жертвоприношения.

Береза с золотыми листьями

И сегодня на Алтае можно увидеть такую картину. Автомобиль, натужно гудя, взбирается по горной дороге на перевал. Наверху он притормаживает. Из машины выходят люди и, не сговариваясь, направляются к растущему неподалеку дереву. Чаще всего это лиственница пли береза. Нижние ветви дерева сплошь увешаны выцветшими ленточками ткани. Приезжие привязывают свои ялама (или «дьялама», как называются эти полоски) и продолжают путь. Часто под деревом можно увидеть пустые бутылки, стаканы, деньги. И не только на перевале. Если дорогу пересекает ручей, то на кустах по обе стороны ручья мы найдем те же ленточки. Теперь уже мало кто знает, зачем привязывают к ветвям полоски ткани. Это делают, скорее, по привычке.

В алтайском селе — свадьба. Столы вынесены во двор. За оградой, рядом с домом, стоят на огне большие котлы — в одном варится мясная похлебка, в другом — кровяная колбаса. Все ждут приезда молодых. В это время старик с двумя молодыми помощниками идут в аил (алтайское жилище шести- или восьмиугольной формы, стоящее в усадьбе рядом со срубным домом и используемое часто как летняя кухня). Они несут березовые ветви. В аиле ветви укрепляют так, что они торчат из дымового отверстия. Снаружи кажется, что в аиле растет дерево. На вопрос: «Для чего это делается?»— старик отвечает, что так принято.

Когда приезжают молодые (а дело происходит в Усть-Канском районе), их встречают с так называемой занавеской кöжöгö. Это две березки, между которыми натянуто полотнище. И вновь мы слышим, что так повелось издавна, но почему — никто объяснить не может.

И так повсюду: к какой бы сфере алтайской культуры мы ни обратились, везде встретим особое отношение к дереву. Наряду с горой и молочным озером дерево — важнейший образ тюркской религии и мифологии. Но почему дерево? Ведь образу жизни скотоводов, всадников более соответствует иная символика, например, «небесные кони». Можно предположить, что тысячелетия докочевой истории предков алтайских племен были связаны с горной тайгой. В этих лесах люди вели пеший образ жизни и были охотниками, рыболовами и собирателями. И позднее, когда тюрки уже стали умелыми всадниками и вышли на просторы Центральной Азии, в горах Алтая сохранялись старый быт и старые верования; «лесной компонент» тюркской культуры оставался весьма ощутимым. И он, конечно, «подпитывал» интерес тюрков к удивительному существу — дереву.

Дерево — универсальный образ древней мифологии во всем мире. Как и гора, дерево выступает в роли центра мира и той вертикали, что связывает землю с небом. Потому с деревом ассоциируются все наиболее важные процессы, происходящие в Природе и Обществе. В этом смысле гора, озеро и дерево как бы взаимно дополняют друг друга — в их ведении находится вся «механика» мира, и здесь любое дублирование не может быть лишним.

В алтайском эпосе один из излюбленных образов — дерево, растущее в центре мира с изначальных времен. Сказания начинаются нередко с описания родной земли (Алтая) героя, и в этой картине особо отмечены гора и дерево. Вот фрагмент знаменитого сказания «Маадай-Кара», записанного со слов Алексея Калкина:

Алып-Колюк, богатырь мои,

На своем Алтае живет,

Под луною дугой протянувшемся.

Пегую гору отцом называет,

Под солнцем (вдоль долины стоящую)

Бурую юру матерью называет…

Он на своем Алтае живет.

Там, где сливаются семьдесят рек,

В долине, между семьюдесятью большими

горами-крепостями,

Стоствольный вечный тополь,

Под лучами луны и солнца,

Как золото сверкая, стоит.

С ветвей ого, склонившихся на лунную сторону,

Золотые листья опадают,

С ветвей его, склонившихся на солнечную сторону,

Серебряные листья опадают…

Под одной его ветвью

Сто кобылиц могут стоять,

Под другой ветвью

Целый табун может укрыться,

Под третьей ветвью

Сорок баранов могут спрятаться.

Густолистый вверху бай-терек (священный тополь)

Стоит, качаясь,

Густолистое внизу богатое дерево,

Стоит, сверкая.

На вершине семиколенного вечного тополя

Две одинаковые, с конскую голову, золотые кукушки,

Днем и ночью гулко кукуя, Перекликаясь, сидят.

(От кукования их) белые цветы

На Алтае распускаются,

Синие цветы

На земле расцветают — таков их обычай.

В нескольких строках обозначены все основные «действующие лица» мифического Алтая и доминирующее надо всем дерево. До тех пор пока стоит священное дерево, в земле богатыря царит мир и спокойствие. Но вот приходят враги, сея смерть и разрушение. Чужой богатырь с корнем вырывает дерево, и это знак беды для всего парода. Это уже катастрофа космического масштаба — ведь уничтожается ось мира, его опора. Дерево пронзает все три мира, и его вершина служит коновязью небесному богу, а подземная часть — коновязью нижнему богу.

В эпике часто подчеркивается цельность дерева. Когда упоминается какое-либо дерево (а в сказаниях нет случайных объектов), оно понимается как совокупность кроны, ствола и корней. Так, если идет речь о сражении двух богатырей, то говорится, что один из них вырывает дерево с корнями и орудует им как дубиной. Деревья с корнями изображаются на шаманских бубнах и домашних фетишах.

В сказании «Алтын-Мизе» есть описание мифического дерева, растущего в стране Дьелбегеня:

…Посреди желтой реки есть желтый остров; посреди желтого острова есть отверстие ада с семью ртами (отверстиями?); из ада с семью ртами вырос железный тополь без