Вот проклятье. Ладно. Попробую снова. Если опять занято, значит, сегодня не судьба.

Но нет. Теперь пошли длинные гудки. Девушка взяла трубку после третьего.

— Я еду к тебе, — сказал я. — Наша встреча в силе?

Сапфирова ответила не сразу. Такое впечатление, будто задумалась после недавнего разговора с кем-то. Ну конечно. Я даже знаю, с кем она болтала.

— Да, конечно, — ответила, наконец, Полина. — Жду.

Я вышел из здания вокзала. Поймал такси. Поехал к девушке. По уже привычному адресу.

На улице пошел дождь. Мелкий, промозглый. На асфальте появились темные лужицы. Пешеходы, нахохлившись, шли по улицам с зонтиками.

Шофер остановил машину недалеко от подъезда. Я быстро нырнул внутрь. Поднялся на этаж девушки, позвонил. Пришлось подождать, прежде чем девушка открыла дверь.

Что с ней? Такая задумчивая. Не иначе, голоса замучили. Только не в голове. А голоса по телефону.

— Как дела? — я чмокнул девушку в губы. — Ты готова? Пойдем ужинать. Ехать куда-то далеко. К тому же на улице дождь. Предлагаю пробежаться в закусочную на углу. Я голоден, как двести некормленных волков. Давай, собирайся. Ты ведь хочешь кушать? Вообще впроголодь сегодня, наверное.

Сапфирова машинально кивала. По ходу дела я тащил девушку одеваться. Она и не думала сопротивляться. Полезла в шкаф, а я продолжал тараторить:

— Возьми зонтик. И вещи потеплее. На улице дождь. Ты ведь не хочешь простудиться?

Она выбрала вещи, собралась, хотела переодеться. Но я говорил все это время. Стараясь, чтобы девушка все время кивала. И поддакивала. На мои пустяковые вопросы.

— Да, лучше возьми плащ. У тебя есть сапожки? Есть, хорошо. Да, и кстати, а Рокотов уже приехал или нет?

На последний вопрос Сапфирова тоже кивнула. Она разглядывала сапожки. И только потом опомнилась.

— Какой такой Рокотов?

Я перестал суетиться. Уселся поудобнее в кресло. Посмотрел на девушку. Усмехнулся.

— Да, ладно, малышка, брось придуриваться. Я же поймал тебя. Ты прекрасно знаешь Рокотова. Уж не хочешь ли ты сказать, что не сотрудничаешь с конторой? Которая больше известна, как КГБ.

Сапфирова бросила платье и сапожки. Уселась на кровать. Пристально посмотрела на меня. Надо отдать должное. Быстро взяла себя в руки.

Не стала отрицать.

— Чертов умник, — сказала она. — Как ты узнал? Догадался?

Я продолжал улыбаться. Хорошо, очень хорошо. Сомнения были. Но я все-таки оказался прав.

— Конечно, догадался. Ты слишком много знаешь. Причем такого, что невозможно выявить просто при поверхностном чтении человека. Только прочитав его досье. Вот как объясняются твои голоса в голове. И потом, тебя порекомендовала прокуратура. С обычной гадалкой такого никогда не случилось бы.

Сапфирова продолжала сверлить меня взглядом. Я понимал, о чем она думает. Прикидывает, как быть дальше. Как вести себя со мной. И о чем договариваться.

— Давай сделаем так, — я решил помочь. — Мы можем оставить все, как есть. Делать вид, что мы пара. И ты меня держишь на поводке. Это для твоего куратора. Иногда я буду подкидывать ему жирные куски. Через тебя. И он будет доволен. Но взамен ты будешь иногда закрывать глаза. На мои поступки.

Сапфирова задумалась. Потом спросила:

— А если нет? Если откажусь?

Я пожал плечами.

— Тем хуже для тебя. Ты вряд ли сможешь знать, что я делаю. Полностью. Как бы ни старалась. Больше того, я буду ограничивать тебя. И это вызовет недовольство Рокотова. Он ведь и так приказал усилить контроль. Выяснить, что у меня на уме. По поводу Пикового туза. Верно? Он звонил насчет этого?

Несмотря на браваду, я внимательно наблюдал за девушкой. За малейшими изменениями на лице. Пытался выяснить, когда скажет неправду. И сейчас я впился в нее взглядом.

На лице Сапфировой не дрогнул мускул. Она помолчала. Потом подумала. И кивнула.

— Да, верно. Насчет него. Но не только, чтобы узнать твои мысли, — она насмешливо улыбнулась. — Ты слишком высокого о себе мнения. Солнце не крутится вокруг одного тебя. У меня свое задание. И оно тебя не касается.

Я встревожился.

— Послушай, малышка. Это очень, очень плохая идея. Ты, конечно, решаешь сама. Но я предлагаю объединить усилия. Пиковый туз — очень опасный малый. Опаснее Пикового короля. Это точно. Не шути с ним. В одиночку. Рокотов тебя не спасет. Он, наоборот, подставит тебя. Как приманку. Как овечку, которую привязали под деревом. Чтобы блеянием привлечь тигра.

Сапфирова обиделась. Указала на выход.

— Кажется, ты засиделся. Надо же, чего вздумал. Решил назвать меня овцой. Иди уже. Насчет нашего сотрудничества я подумаю. И скоро скажу.

Я поднялся.

— Хорошо. Только пообещай не начинать действовать по Пиковому тузу. Пока мы с тобой не договоримся.

Сапфирова собирала вещи обратно в шкаф.

— Ладно, ладно. Иди уже. Благородный рыцарь.

Я вышел из ее квартиры. На улице капал дождь. Я поднял воротник пиджака и побежал за такси.

* * *

В ту же ночь двое мужчин приехали к квартире Сапфировой. Машину оставили за несколько кварталов.

Остаток расстояния прошли пешком. На улице полумрак. Дождь не прекращался. Шел всю ночь. Мужчины не обращали на него внимания.

У одного прозвище Шестой. У другого — Семерка. Оба пиковые. Из новой колоды. Раскинутой недавно в Ленинграде.

Оба приезжие. Оба с опытом службы в армии. И с последующей отсидкой.

Шестой — мужчина лет тридцати. Служил мотострелком. Сержантом. Потом загремел в дисбат. Вышел и через несколько лет снова сел. Уже на гражданке. За ограбление.

Мужчина среднего роста. Обычный, чуть упитанный. Короткие толстые руки, кривые ноги. В паре он отвечал за силовое прикрытие.

Его напарник отдавал приказы. Это он вышел на Шестого. И завербовал его.

Высокий и стройный. Подтянутый. Крепкий. Правда, в последнее время обозначился животик. Чисто выбритый. С короткой стрижкой. Карие глаза. Складки вокруг рта и на лбу.

Он тоже служил. Артиллерист, ПВО. Тоже лет десять назад. Предлагали остаться, делать военную карьеру.

Отказался. Жена устала жить в гарнизоне. Он уволился. Когда через пару лет застукал жену с любовником, убил обоих. Долго сидел.

А недавно вышел. Дело пересмотрели. Нашли доказательства действий в состоянии аффекта. Пересмотрели, смягчили приговор. И выпустили. Семерка и сам не ожидал, что выйдет на свободу.

А потом с ним связались люди. Из странной организации. Назвались Ночные гости. Это был Восьмерка. Его непосредственный начальник.

Он сказал, что это они подстроили освобождение. С помощью друзей в правоохранительных органах.

И теперь Семерка должен работать на организацию. Если хочет остаться на свободе. В случае согласия, он получит почет и уважение. Работать в колоде — это плюс во всем.

Семерка согласился. Не думал, к чему это приведет.