переведенный во второй половине 60-х гг. на английский язык[308]. Эта книга вышла при непосредственном участии Среднеазиатского исследовательского «центра». Работы Г. Сафарова, Р. Пайпса, А. Парка составили источниковую основу совместного «исследования» французских авторов. Поэтому они также повторили версии о «пассивности» коренного населения Туркестана в Октябрьской революции, о «справедливом» характере «партизанской войны», которую вело басмачество, порожденное якобы «колониалистской политикой» Советского правительства Туркестана, и т. д.[309] Фальсифицировались француз……

в скане бумажного издания отсутствуют страницы 100–101

примечания к пропущенным страницам

179 Ibid., p. 131–132, and oth.

180 Dumont P. La fascination du bolshevisme: Enver pacha et le parti des sovietiques populaires, 1919–1922. — Chaiers du Monde Kusse et Sovietique. Paris, 1975, vol. XVI, N 2, p. 141–166.

181 Carrere D’Encausse H. L’empire eclate: La revolte des nations en URSS. Paris, 1978, 1981; Reforme et revolution chez les musulmans de 1’Empire russe. 2–nd ed. Paris, 1981. См. подробный анализ концепций Э. Каррер д’Анкосс: Исмаилов X. Ответ прорицателям. — Наука и религия, 1980, № 1, с. 40–43; Цоппи В. Указ. соч.

182 Becker S. Russia’s Protectorates in Central Asia: Bukhara and Khiva, 1865–1924. Cambridge (Massachusetts), 1968, p. 273–295, 303; Mazour A. G. Russia Tsarist and Communist. Princeton — New Jersey, 1969, p. 647; Rakowska-Harmstone T. Russia and Nationalism in Central Asia. Baltimore, 1970, p. 21, 32; Rywkin M. Religion, Modern Nationalism and Political Power in Soviet Central Asia. — Canadian Slavonic papers. Ottawa, 1975, vol. 17, N 2–3, p. 282.

183 Becker S. Op. cit.; Rakowska-Harmstone T. Op. cit.

184 Dupree L. Afganistan. Princeton — New Jersey, 1973, 1978, 1980.

185 Dupree L. Op. cit., 1973, p. 448.

186 Massell G. J. The Surrogate Proletariat: Moslem Women and Revolutionary Strategies in Soviet Central Asia, 1919–1929. Princeton University Press, 1974, p. 147.

187 Ibid., p. 8–9, 24–26, 51–52, 58–59, 93, 147, 196–197, 276–277, 340, 391, and oth.

188 Ibid., p. 342. u.

189 Критика фальсификаций национальных отношений в СССР. М., 1984.

190 Иванов В. Н. Буржуазная пропаганда о межнациональных отношениях в СССР, с. 8.

……..трактовки значения Октябрьской революции для национальных районов России.

В американской «советологии» при «исследовании» решения национального вопроса в СССР в последнее время усиливается тенденция представить ленинскую национальную политику как «продолжение русификаторской политики царизма». Эту «идейку» обосновывают профессор Колумбийского университета, «специалист» в области советско-турецких проблем Э. Оллуорт, профессор истории Гарвардского университета Э. Кеннан, профессор по германским и славянским проблемам М. Рывкин, ряд других американских «советологов»[310].

Э. Оллуорт и в 80-е гг. повторяет свои давнишние утверждения о том, будто в результате образования советских среднеазиатских республик было «подорвано» «национальное», «культурное» «единство» туркестанского народа. М. Рывкин в своей книге «Московский вызов мусульманам: Советская Средняя Азия», изданной в США в начале 80-х гг., вновь доказывает «всенародный характер» контрреволюционного антисоветского, националистического выступления[311].

Освободительный характер басмачеству приписывают и более молодые авторы Э. Арнольд, М. Шахрани[312].

В ФРГ по настоящее время продолжает свои «изыскания» Б. Хаит. В начале 80-х гг. он выпустил в серии трудов Института туркестанских исследований книгу «Туркестан в сердце Евроазии»[313]. Многие страницы этого исследования посвящены установлению Советской власти в Туркестане, ходу гражданской войны во всем регионе. И здесь Б. Хаит придерживается своих концепций 50–60-х гг. о характере классовой борьбы в Туркестане в 1918–1920 гг. Он повторяет утвердившееся в предыдущие годы положение о том, что при создании национальных республик в Средней Азии не учитывались «исторические, культурные, этнографические, религиозные, языковые и бытовые связи местного населения», и это подорвало «национальное единство Туркестана» [314].

Басмачей Б. Хаит отождествляет с «борцами за освобождение»[315]. Он проводит прямую аналогию между среднеазиатским и современным афганским басмачеством, причем считает, что басмачество в Афганистане поможет возрождению басмачества в республиках Средней Азии. Надежды Хаита на создание «внутреннего движения за освобождение Туркестана», «его поддержку извне»[316] обращены в далекое прошлое, которое не может вернуться.

За годы, прошедшие с момента свершения Великой Октябрьской социалистической революции, неузнаваемо изменился мир. Социализм стал реальной силой. Советский Союз за короткий исторический срок превратился в великую державу «с высочайшим уровнем культуры и постоянно растущим благосостоянием народа»[317]. Произошли качественные изменения и в национальных отношениях. Они «свидетельствуют о том, что национальный вопрос в том виде, в каком он был оставлен нам эксплуататорским строем, успешно решен, решен окончательно и бесповоротно. Впервые в истории многонациональный состав страны превратился из источника ее слабости в источник силы и процветания»[318]. Бывшие отсталые национальные окраины превратились в экономически и культурно развитые районы, достигнуто фактическое равенство всех наций и народностей, решена в основном задача выравнивания уровней экономического и культурного развития всех советских республик. Об этом, в частности, свидетельствуют данные в области образования коренного населения Средней Азии. До революции оно фактически было полностью неграмотным, в регионе не имелось высших учебных заведений, специалистов со специальным образованием. Ныне эта картина в корне изменилась.

Так, например, уровень образования населения по республикам Средней Азии в 1983 г. был следующим[319].

В 1983/1984 учебном году число высших учебных заведений и количество студентов в них составили[320]:

Количество же специалистов с высшим и средним специальным образованием, занятых в народном хозяйстве, составило в 1983 г.[321]:

Социальный, экономический, культурный расцвет республик Советского Востока стал возможен в условиях социалистического строя, при братской помощи русского и других народов СССР.

А Хаит и еще целый ряд буржуазных авторов толкуют о «возможности свержения русского колониального господства в Туркестане». Но ни в Средней Азии, ни в Афганистане ход истории не повернуть назад.

В начале 80-х гг. в Великобритании была опубликована статья М. Олкот «Басмачи, или восстание свободолюбивых людей в Туркестане, 1918–1924»[322], ставшая своего рода итоговой работой о басмачестве не только английской буржуазной историографии, но и всей «советологии» по рассматриваемой проблеме 70-х — начала 80-х гг. в целом.

Фальсифицируя, извращая ленинскую национальную политику в Средней Азии и Казахстане, М. Олкот пытается убедить западных читателей в том, что в возникновении басмачества якобы «повинна» Советская власть. В доказательство этого она приводит следующий «новый», но тем не менее несостоятельный довод: именно политика Советской власти соединила «модернизм с консерватизмом» и этим заложила «основу их (коренного населения Туркестана. — Авт.) националистических настроении, существующих доныне»[323].

Статья М. Олкот по существу апологетика басмачества. Бандитов, насильников, убийц она объявляет носителями «развивающегося чувства национального единства», утверждает, будто «басмачи сыграли решающую роль в политической модернизации Туркестана, поскольку они объединяли различные элементы среднеазиатского общества в их попытке одержать победу над общим врагом и тем самым