Однако ошибки и искривления политики партии не могли породить басмачество. Они могли лишь усилить его, особенно на первых этапах, и усугубить общее положение. Но сводить причины возникновения басмачества только к ошибкам партийно-советских органов Туркестана или Ферганской области было бы грубейшим противоречием марксистско-ленинскому учению о классах и классовой борьбе в период диктатуры пролетариата. Подобная трактовка басмачества означает забвение одного из коренных положений ленинизма о неизбежности и закономерности яростного сопротивления свергнутых эксплуататорских классов после победы социалистической революции.

О том, что ошибки и искривления линии Коммунистической партии партийно-советскими органами Туркестана породили басмачество, кричали классовые враги и их подголоски, чтобы замаскировать истинную сущность этого классового явления. Такую позицию занимали буржуазные националисты, которые в целях оправдания басмачества утверждали, что если бы не было ошибок в национальном вопросе, то не было бы и его, что оно явилось якобы только ответом на «великодержавно-колониальную» политику партийно-советских органов Туркестана.

Подобные утверждения буржуазных националистов были по сути дела попыткой обвинить Советскую власть и Коммунистическую партию в том, что они своей деятельностью породили контрреволюционное басмачество, принесшее огромное горе народам Средней Азии.

Чтобы расширить басмачество, его главари и реакционное духовенство использовали также религиознонационалистические предрассудки дехканства, недостаточную политическую работу, проводившуюся среди трудящихся масс в первый год существования Советской власти. При этом зачастую курбаши заставляли дехкан идти в свои шайки, применяя террор, насилие и запугивание[360]. Для вербовки дехкан в отряды басмачей применялся и метод заложничества (людей, скота, имущества)[361].

Главарям и организаторам басмачества было на руку тяжелое экономическое положение, которое сложилось в Туркестане в канун Октябрьской социалистической революции. Упадок хлопководческого хозяйства привел к разорению сотен тысяч дехканских хозяйств. Курбаши и их вдохновители всеми силами стремились завербовать в свои ряды разорившихся дехкан, не находивших применения своим силам в сельском хозяйстве.

Участие части дехкан в бандах не придало басмачеству народности. Утверждение о том, что басмачество пользовалось поддержкой большинства трудящихся из коренного населения Туркестана на всем протяжении гражданской войны, является злостной клеветой.

И. Ленин еще накануне Октябрьской социалистической революции, разоблачая тех, кто пытался запугать большевиков и заставить их отказаться от взятия государственной власти в свои руки, в статье

«Удержат ли большевики государственную власть?» писал: «Широкая масса населения угнетенных наций… доверяет пролетариату России больше, чем буржуазии… Буржуазия подло предала дело свободы угнетенных наций, пролетариат верен делу свободы»[362].

В действительности большинство трудящихся масс Туркестана не могло поддерживать басмачей, которые были их злостными классовыми врагами. В подтверждение вышесказанного достаточно привести некоторые данные о классовом составе населения Ферганской области, о создании Советов мусульманских депутатов, вспомнить несколько характерных резолюций и постановлений, принятых на общих собраниях трудящихся мусульман.

По данным сельскохозяйственной переписи 1917 г., на долю батраков и малоземельных крестьян из 2 211 864 человек, проживавших в Ферганской области, приходилось 163 706 крестьянских дворов. 45 272 двора имели приусадебные земли в размере ⅙ десятины. Значит, всего в Фергане на долю батраков и малоземельных крестьян приходилось 208 978 дворов. Если предположить, что в каждом дворе в среднем было по три трудоспособных человека, выйдет, что в Фергане проживало более 600 тыс. батраков и малоземельных дехкан. Известно, что басмаческие шайки в периоды своей активности насчитывали не более 40–50 тыс. человек. Следовательно, большинство трудящихся находилось вне их.

В первой половине 1918 г. по всей Фергане развернулась кампания по выборам кишлачных и волостных Советов, в которой активное участие приняла основная масса трудового населения области. В избранные Советы в большинстве случаев, как докладывал исполком Кокандского Совета, вошли «представители мусульманского пролетариата»[363]. Появление таких Советов свидетельствовало о том, что трудящиеся местных национальностей твердо стоят за Советскую власть. Наряду с Советами с осени 1918 г. по всей Ферганской области начинают создаваться комитеты и союзы бедноты. К концу года их насчитывалось свыше 60[364]. Они, а в дальнейшем союзы «Кошчи» были прочной опорой Советской власти в кишлаке и ауле.

Обратимся теперь к резолюциям и постановлениям, принятым на общих собраниях трудящихся мусульман при обсуждении вопросов об отношении к Советской власти и к басмачам.

Рабочие хлопкоочистительного завода на станции Горчаково в своей резолюции, принятой в декабре 1917 г., писали: «Мы, рабочие-мусульмане завода Ходжаева, единогласно решили поддерживать всеми имеющимися у нас средствами рабочее правительство — Совет рабочих и солдатских депутатов — и протягиваем ему братскую мозолистую руку. Мы протягиваем руку русскому пролетариату, в котором мы, темные мусульмане, видим истинного защитника рабочего и трудящегося класса, освободившего нас от нагайки чиновника и кулака бая… Мы идем рука об руку с русским пролетариатом и протестуем против попыток буржуазии разъединить нас… Мы хорошо поняли, кто нам друг и кто враг, и не пойдем на удочку прислужников старого режима»[365].

Приведенная резолюция характерна не только с точки зрения поддержки рабочими из местных трудовых национальностей Советской власти и их готовности бороться с классовыми врагами, она проникнута идеей пролетарского интернационализма и благодарностью великому русскому народу, и в первую очередь русскому пролетариату. При этом надо иметь в виду, что указанная резолюция принималась в условиях, когда колониальный гнет Туркестана был только что ликвидирован и еще многое предстояло сделать для преодоления его последствий. Ясно, что рабочие местных национальностей, принимавшие такие решения, не могли поддерживать басмачей.

Дехкане Учменского, Сарымсакского, Нумского, Сафир-Атинского и Фаришского сельских обществ Фаришской волости Джизакского уезда Самаркандской области в январе 1918 г., обращаясь к СНК Туркреспублики, писали: «Стройте великое дело на благо народа, а мы Вам — фундамент, на который Вы можете надеяться так же, как мы надеемся на Вас»[366].

И это обращение свидетельствовало о том, что Советская власть становилась понятной и родной для трудового народа Туркестана.

Съезд народных судей, волостных управителей, сельских старшин и городских аксакалов Коканда и Кокандского уезда в начале апреля 1918 г. принял резолюцию, в которой выражал свое отношение к Советской власти, заявив: «…всеми имеющимися у нас средствами, вместе с русским населением рука об руку будем поддерживать ее и защищать»[367].

Рабочие и дехкане Кувинской волости Скобелевского (Ферганского) уезда 8 ноября 1919 г. на общем собрании, где присутствовало более 750 человек, приняли резолюцию, в которой говорилось: «Общее собрание мусульман стоит твердо в защиту Советской власти, так как все собравшиеся прекрасно знают, что только Советская власть есть действительно защитница беднейшего рабочего класса — пролетариата, и для произведения (так написано в резолюции. — Авт.) всех принципов Советской власти на местах, в кишлаках и аулах просит Облмусбюро, а также крайком партии выслать агитаторов