числе из СССР. Были здесь и представители антисоветской мусульманской эмиграции, и среди них небезызвестный бывший активный вдохновитель басмачества в Туркестане профессор Стамбульского университета Ахмед Заки Валиди Тоган (Валидов). Его доклад был особенно проникнут духом антикоммунизма и антисоветизма[283].

В современных условиях острейшей идеологической борьбы международный империализм вновь поднимает на щит мифы об «угрозе Москвы» другим странам, об «экспорте революции» и т. д. Этому служат и труды «советологов» как по общим проблемам истории СССР, так и по отдельным ее аспектам.

Особенное внимание уделяется фальсификации национальной политики Советского государства. В последнее время в связи с ростом демократических движений в странах Ближнего и Среднего Востока муссируется тезис о том, будто сближение различных мусульманских народов с русским и другими славянскими народами носит односторонний характер и нацелено на «поглощение нерусских наций и народностей славянскими народами»[284]. В 60-е — начале 80-х гг. происходит модернизация концепции происхождения басмачества: если ранее почти единодушно считалось, что решающей причиной его возникновения послужило падение Временного Кокандского правительства, а также ошибки местных органов Советской власти, то теперь буржуазные авторы присовокупляют к ним причины социально-экономического и национального характера. В некоторой степени по-новому трактуются и ошибки Советского государства в области национальной политики, их неизбежность в условиях диктатуры пролетариата.

Переходя к рассмотрению основных работ о басмачестве в 60-х гг., следует иметь в виду, что подавляющее большинство современных буржуазных историков, отрицая закономерности победы Октября в Туркестане, доказывают, что социалистическая революция якобы лишь заменила одну форму эксплуатации другой и поэтому коренное население Средней Азии не могло участвовать в революционной борьбе. Особенно четко эта мысль проводится в книге Р. Пайпса «Образование Советского Союза (коммунизм и национализм)», переиздававшейся в 1964 и 1968 гг.

В первой половине 60-х гг. американские «советологи» С. Зеньковский, бывший в то время директором русских и азиатских исследований в Стетсоновском университете, Р. Пайпс, английский историк X. Сетон-Уотсон, профессор школы славянских и восточноевропейских исследований при Лондонском университете, западногерманский «советолог» Б. Хаит по-прежнему рассматривали басмачество как «форму партизанского движения», «реакцию на колонизаторские действия советских властей в регионе»[285].

Эти и ряд других «советологов» для подкрепления своей лживой версии о сущности басмачества и о безучастном отношении местного населения к установлению Советской власти в Средней Азии и Казахстане усиленно приписывали, как это делалось в предыдущих работах реакционных буржуазных историков, зарубежным интернационалистам решающую роль «в победе красных в Средней Азии в ходе гражданской войны», в разгроме басмачества[286].

Буржуазные авторы и в 60-е гг. фальсифицировали и искажали труды советских ученых по истории Великого Октября в национальных районах нашей страны, движения зарубежных интернационалистов в Советской России в 1917–1920 гг.

В реакционной буржуазной историографии сложилась определенная тенденция. Поскольку советская научная литература настолько авторитетна, что обходить и игнорировать ее стало невозможно, советские книги и статьи используются, но искажаются и препарируются. Тем самым делается и попытка их дискредитации.

Весьма показательна в этом отношении работа Хаита «Некоторые проблемы современной туркестанской истории: анализ советских нападок на вымышленных фальсификаторов истории Туркестана»[287][288]. В ней рассмотрены такие узловые вопросы послеоктябрьской истории Средней Азии, как движущие силы социалистической революции, формы классовой борьбы в регионе в годы гражданской войны. Естественно, что анализ этих проблем дан на основе антикоммунистических концепций.

Оценки советских работ, данные Б. Хаитом, голословны, необъективны, проникнуты духом антисоветизма. Его «историографическое исследование» наглядно демонстрирует в целом фальсификаторские приемы. Чтобы придать некую «правдоподобность» своим утверждениям, автор привел много ссылок на работы М. В. Фрунзе, советских авторов 20–30-х гг., начала 60-х гг., якобы подтверждающих истинность выводов Хаита и неправомерность основных положений советской историографии.

Вот один из ярких примеров фальсификации советской историографии. Как и подавляющее большинство буржуазных авторов, Б. Хаит утверждал, что в установлении Советской власти главную роль сыграли не трудящиеся массы Туркестана, а Красная Армия. В связи с этим он ссылался на книгу среднеазиатского исследователя истории движения зарубежных интернационалистов И. Сологубова, в которой рассматривался вклад иностранных трудящихся в борьбу советского народа с внутренней и внешней контрреволюцией[289]. Хаитом вновь поднималось на щит утверждение буржуазной историографии о том, что решающая роль в разгроме интервенционистских, басмаческих, других контрреволюционных сил в Средней Азии и Казахстане принадлежит иностранным интернационалистам — бойцам Красной Армии [290].

Что же известно на самом деле об участии иностранных интернационалистов в борьбе за победу и упрочение Октября? Большинство буржуазных авторов 50–60-х гг., и в том числе Б. Хаит, старательно замалчивали тот факт, что из громадной массы иностранных трудящихся, оказавшихся к моменту свершения социалистической революции в России (более четырех миллионов)[291], лишь самые сознательные и организованные стали непосредственными участниками борьбы за власть Советов, основная масса военнопленных и других зарубежных трудящихся были поначалу лишь очевидцами революционных преобразований в Туркестане[292]. Дальнейшее развитие социалистической революции, деятельность РКП (б), зарубежных коммунистов обусловили вступление тысяч иностранных трудящихся в ряды вооруженных защитников революции.

Отметим также, что к Октябрю 1917 г. в Туркестане насчитывалось примерно 5 млн. человек населения (узбеков, туркмен, казахов, киргизов, таджиков, каракалпаков, среди них более 500 тыс. русских, украинцев, белорусов). В регионе в этот период находилось свыше 40 тыс. австро-венгерских, германских военнопленных, не менее 300 тыс. выходцев из Западного Китая, 60–100 тыс. выходцев и отходников из Ирана — персов, азербайджанцев, курдов, несколько тысяч выходцев из Афганистана, Индии. Основную массу эмигрантов и отходников из сопредельных с Туркестаном стран Востока составляли крестьяне, кочевники и чернорабочие[293].

В упомянутом Б. Хаитом исследовании И. Сологубова был дан анализ пропагандистской, военной деятельности иностранных коммунистов региона, приведены цифровые данные[294]. Указывалось также, что в июне 1919 г. в краевой коммунистической партии иностранных рабочих и крестьян насчитывалась 21 местная организация с общим количеством 2530 коммунистов [295].

Преувеличивая роль зарубежных интернационалистов-красноармейцев, буржуазные авторы тем самым пытались приписать им решающее значение в Октябрьской революции, представить Красную Армию как «наднациональную силу». В советской исторической литературе убедительно показано, что основной силой в победе Октября, в борьбе с белогвардейцами и интервентами в национальных районах страны были трудящиеся массы. Победа социалистической революции в Средней Азии явилась результатом совместной борьбы трудящихся всех национальностей под руководством русского рабочего класса и его партии, соединившей в единый поток борьбу за мир, землю, социальное обновление.

Движение солидарности, развернувшееся во всем капиталистическом мире, участие зарубежных интернационалистов в вооруженной борьбе советского народа с внутренней и внешней контрреволюцией имели, по словам В. И. Ленина, громадное моральное значение для российского рабочего, ибо он «знал, чувствовал, осязал помощь, поддержку в этой борьбе, которая