Во время моей тирады ни лицо, ни поза, ни руки Глаттона никак не выдали его волнения или истинных мыслей.

– Я отказываюсь вести переговоры в таком тоне! – наигранно брызнул слюной боров-интендант, но без вполне ожидаемых багровений рожи и гневных потрясаний членами тела. Вот уж крепкий орешек мне попался!

– Вы в моих руках! Прежде чем мы продолжим обсуждать условия вашей капитуляции, потрудитесь освободить моих людей! – продолжил наседать я.

– Это невозможно! – с возмутительной невозмутимостью на роже интендант сложил руки на груди. Ай, ай, ушел в закрытую позицию. На результат ему плевать, он просто тянет время!

И Глаттон, и я прекрасно понимали, что освобождение пленных изменит расклад сил кардинально. Никто не помешает мне тут же вооружить их трофеями. А с многократным перевесом жестокая расправа над бывшим начальством лишь вопрос времени.

– Это не обсуждается. Освободите, и тогда мы рассмотрим приемлемый для вас выход. Сделайте знак своим людям, чтобы не мешали моим выбираться из ямы. Иначе переговорам конец!

Пользуясь затишьем, двое стрелков подняли и унесли за стену тело Нила. На секунду они приковали взгляды всех пятерых переговорщиков.

– Боюсь, вы не понимаете! – взревел интендант, собираясь поведать мне, что именно я не понимаю, но мне удалось перекричать его.

– Вы правильно боитесь, Глаттон! – Я избегал смотреть собеседнику в глаза, чтобы он не прочел в них свой приговор. – Задумку с крестами мы оценили. Через полчаса те из вас, кто не сложит оружие, окажутся там. Вот этими руками буду приколачивать!

Интендант засопел на меня ядреным выхлопом, формулируя достойный, по его мнению, ответ. Казалось, эту глыбу заносчивого дерьма ничем невозможно расшевелить.

– Вы! Господин офицер, назовите свою цену! – цинично предложил он и начал обмахиваться расшитой золотом треуголкой.

– Сначала свободу пленным, потом вернемся к деньгам! – ответил я, закидывая врагу наживку. Хорошо, что Молчун с Беловым никак не проявили своего удивления.

– Получив деньги, вы уйдете, а русинский сброд мы отпустим следом, – попытался схитрить заглотивший наживку до самой задницы интендант и пустился в увещевания: – Поверьте, юноша, вы же разумный человек, это единственный выход для всех нас. Ваши обозники мне не нужны, кормить их еще! Чем быстрее вы вернетесь туда, откуда вывалились на мою голову, тем больше шансов, что сохраните свою.

– А куда мне спешить? Все крупные банды в этом районе уничтожены. Мои усиленные пикеты контролируют тракт, – откровенно блефовал я. – У вас пять минут, чтобы освободить пленных. Затем мы снимем с крестов наших солдат и соберем трофеи. После этого предлагаю обсудить вашу капитуляцию. Кстати, вы останетесь здесь как гарант перемирия! Точнее, прекращения огня.

Глаттон отрицательно качал головой на каждое мое предложение, а на последней фразе напрягся. Рыжие сальные патлы, торчащие сосульками из-под треуголки, смотрелись особенно мерзко, а перегарно-одеколонное амбре уже порядком раздраконило мое обоняние.

– Вы получите столько империалов, сколько сможете унести. И вы, и ваши офицеры станете обеспеченными людьми. А будете упорствовать, не получите ничего! Мы дорого продадим наши жизни!

– Господин Глаттон, я скорее дерьма на лопате куплю, чем ваши жизни!

Кто-то из моих солдат не удержался от смеха.

– Да как ты смеешь, подлый человечишка! – Интенданта наконец проняло – бледная конопатая рожа пошла пятнами, а щетинистый подбородок заходил ходуном.

Ну же, давай вытаскивай свою хрень из-за пазухи или договаривай, почему мы должны уносить ноги! – мысленно подзуживал я Глаттона. Вот только интендант оказался скуп на информацию…

Тянулась минута за минутой. Переговоры зашли в тупик. Глаттон молчаливо расстреливал меня глазами, но почему-то не спешил поджав хвост убегать в башню. Он совершенно не боялся меня, вот что странно! Ведь только что перестала существовать сотня сквернавцев, погибли главари группы офицеров-изменников, а оставшиеся блокированы.

Я размышлял. Если жадный до денег армейский снабженец собрался дать мне взятку, скорее всего, он рассчитывает ее тут же вернуть назад. Значит, наверняка ждет подмоги. Следовательно, надо их валить и штурмовать башню. Жаль, с бойцами никаких сигналов не обговорили…

– Так мы с господином Богданом не сговоримся, – вдруг произнес на чистом русинском молчавший до этого момента дюжий телохранитель.

Подтолкнув Глаттона за фургон так, чтобы закрыться тентом от наблюдателей из донжона, он зафиксировал конечности командира своими ручищами. Под напором интендантского пуза мы втроем вынужденно подались назад. Со стороны могло показаться, что переговорщики решили посмотреть за фургоном нечто очень важное, а телохранитель поддержал своего господина под руку. Интендант порывался завопить, но успел лишь метнуть на подчиненного гневный взгляд, который погас под хруст его шейных позвонков.

– Продолжим наш разговор, – предложил телохранитель, заломив правую бровь с немым риторическим вопросом: «Возражений нет?» Не сводя с нас пронзительного взгляда, мужчина аккуратно опустил труп покинувшего наше общество господина, прислонив его спиной к деревянному колесу фургона. Треуголка в процессе усадки тела надвинулась на лоб, а второй подбородок растекся ожерельем по заляпанному вином и пищей мундиру, отчего покойный приобрел вид офицера-гедониста, прикорнувшего по пьяному делу в неподобающем месте.

– Власть у изменников поменялась? – с ядовитой хрипотцой в голосе поинтересовался я. – Так вы, как пауки в банке, друг дружку сожрете без нашей помощи.

– Покажи Слезу Патриарха, – пропустив мимо ушей мои колкости, уверенно попросил бывший телохранитель. Словно имел право. А еще меня посетило ощущение, что кадет и Молчун не являлись для него серьезной помехой. Захочет посмотреть – посмотрит. Даже пробитый навылет пулями моих стрелков…

Я повернул руку, выполняя необычную просьбу потенциального союзника.

– Значит, исполнилась ее судьба. Не сберегли госпожу… – Гамион отразился искорками в его темных глазах.

– Да ты кто такой?! – рявкнул Молчун.

Сидевшие за стеной солдаты возмущенно зашумели.

– В Золотой роще узнаешь, стрелок, – прозвучал ответ. – Если дойдете.

– Мы должны дойти. Говори, – я убрал правую руку с браслетом за спину, попутно зацепив из кобуры револьвер, и отошел на несколько шагов. Встал так, чтобы мои парни не закрывали сектор.

– То-то и оно, что должны. Потому пойдете через ущелье Рока.

Кадет с Молчуном переглянулись. Если бы странный громила захотел напасть, момент был подходящий – ему удалось нас ошеломить.

– Так, – вспомнился мне приказ княжны Белозеровой, озвученный Фомой этой ночью. Странное совпадение грызло мозг, мешая продолжать осмысленный разговор. – Как?

– Это еще почему? – наигранно равнодушно протянул Белов.