А тут я. С чужого участка. С рваным платьем… Рубашку-то Олеговскую я сняла и бросила через забор на ветку дерева, решив, что быстро пробегу до дома, никто и не заметит, а за чужую вещь потом расспросов еще больше огребу.

Кто же знал, что сам Лопухин выгуливаться вздумает?!

— Что такое?! — возмутилась, устав слушать ненормальный смех. — Вам плохо, Сергей Петрович? Судорога?

— Если бы, — прокряхтел отец, качая головой и с трудом успокаиваясь.

— Тогда с чего вас так корёжит? — нахмурилась я. — Сердце снова? Кардиолога вызывать?

— Ты посмотри на нее! — поразился Лопухин. — Только из одной калитки вышла, уже нового мужика подавай! Вся в меня! Правда я не по мужикам был…

— Мы просто пили чай! — вспылила я.

— Хорошо, — кивнул Сергей Петрович, — потому что чем бы вы там не занимались, это свиданием не считается. Надо уехать далеко от детей и минимум на три часа.

— Я сказала, что просто пила чай с соседом, — повторила медленно, чувствуя ярость. — Не знаю, что вы там себе…

— Ничего я там себе, — перебил отец. — Яблочко съесть пришел. Имею право.

— Вот и… приятного вам аппетита!

— Нет уж, теперь есть не стану, ты так смотришь, что боюсь и у меня что-то треснет, пока жевать буду.

Я открыла рот, чтоб сказать грубость, но вспомнила про платье и леопардовые трусы, открытые теплому Сочинскому солнышку и любому желающему взгляду. Зрит в корень ведь, Лопухин — сама виновата! Поняв это все, решила уйти гордо, не прощаясь

— На обед не опаздывайте, — напомнил Лопухин, выкидывая яблоко в сторону и уходя прочь из сада, тоже забыв сказать «всего хорошего».

— Чтоб тебя, — пробубнила, посмотрев на удаляющуюся фигуру и прокрадываясь за кусты смородины, дабы больше никого не встретить на пути к домику. — И точно нужно подальше отсюда уезжать, чтоб нормально с кем-то пообщаться.

Благо, больше краснеть ни перед кем не пришлось, и я спокойно вошла, сразу замирая и прислушиваясь.

В доме царила тишь да гладь. От чего у меня все волоски на руках дыбом встали — представила моментально, как произошло нечто ужасное, а меня не было рядом. Так и знала — нельзя их оставлять!

— Артём! — крикнула я, ринувшись в гостиную.

— Тише, мам! — выскочила навстречу Варя. — Ты чего? Зоя Аркадьевна его уложила, а ты кричишь.

— Как это уложила? — у меня случился откровенный шок. — Он же либо от переутомления засыпает, либо только со мной.

— Ну, теперь нет, — Варя пожала плечами: — Мы же проснулись рано, а тут то крупу перебирать надо было, то зарядку показать как делать, то в прятки поиграли… Потом они ушли в твою спальню почитать какую-то книгу, и всё.

— Что «всё»?

— Аринка и Артём отключились. А Зоя Аркадьевна в нашей комнате ищет в моем планшете логические игры, чтобы потом поиграть с ними.

То есть, без меня вообще не скучали?! Не звонили в колокола, не объявляли в розыск, не кричали в ужасе: «Верните мать!»?.. Я растерянно пожевала нижнюю губу. И ведь везде порядок, ни одной лишней игрушки или вещи не валяется.

— А ты чего без дела? — решила прицепиться хоть к чему-то, не в силах перебороть ревность и вредность.

— Так я с ней была, помогала. А тут ты кричишь, — Варя поджала губы, покачала головой.

Ишь, ты! Вроде как у них все хорошо было, а я вообще только мешаю!

Крадучись отправилась проверять, правда ли дети спят? Воображение рисовало картину, как они там уже бардак навели и сейчас громко расхохочутся, стоит мне войти. Аккуратно открыв дверь, я… увидела двух спящих ангелочков на кровати, обложенных со всех сторон большими диванными подушками — чтоб не свалились.

От умиления у меня даже в груди защемило. Или это от желчи, скопившейся без повода, но не желающей никуда исчезать?.. Вместо слов благодарности, на языке крутились одни язвительные замечания, и все безосновательные.

Жуть.

— Ма-ам, — позвала Варя, когда я тихонько закрыла дверь. — А что у тебя с платьем? Там леопард во всей красе…

— Зацепилась. — Вспомнив о казусе, поджала губы, обдумывая, что делать.

Сменная одежда была в моей комнате, а там спали дети. Не будить же…

— Иголка с ниткой есть у Зои Аркадьевны, — сообщила Варя, — сейчас попрошу!

И, не дожидаясь ответа, побежала в детскую. Я поплелась за ней, стараясь выглядеть взрослой умной женщиной, но выходило плохо. Осознание того, что, выйдя на минутку из дома, вернулась через полтора часа в рваном платье давило. Будто я четвертый ребенок в семье, и вот-вот получу нагоняй от новой няни.

* * *

— А, Маргарита, как погуляли? — обрадовалась мне помощница.

— Юбку порвала, — хихикнула Варя, докладывая о моей беде чужому практически человеку. — Зацепилась где-то.

— За сук, а не где-то, — поправила я.

— Мама, — округлила глаза дочь. — Ты чего ругаешься? Подралась?!

— Думаю, Маргарита имела ввиду дерево, — мягко улыбнулась няня, а у меня чуть челюсть не отвисла, когда поняла, как интерпретировала мои слова Варя. — Сейчас дам вам нитки и иголку. Одну минутку.

Я молча приняла подношение и убежала в ванную комнату штопать, бросив пронзительный многозначительный взгляд на дочь. Та притворилась, что не заметила, и принялась срочно показывать Зое Аркадьевне еще один сайт с загадками.

Закончив со штопкой, спустя пару минут, я замерла перед зеркалом, разглядывая свое отражение в леопардовом белье. Стало смешно. Этот набор раньше казался приятно впечатляющим, но, после сегодняшнего приключения в моей голове надолго появится ассоциация: «леопард равно неловкость».

Поэтому, переодевшись там же в высохший после прогулки на море купальник, я вышла, обдумывая вылазку в город. В хороший магазин белья. Потому что мне все-таки предстояло три свидания, на которых хотелось чувствовать себя уверенно. Я не собиралась ложиться в постель с кем-то из кандидатов на трехчасовую прогулку, мною двигали иные убеждения. Когда чувствуешь себя комфортно и «дорого», то и переживаешь гораздо меньше. И вот начать я собиралась с покупки одежды для первого свидания…

— Вы решили сходить окунуться, Марго? — спросила Зоя Аркадьевна, стоило нам встретиться в гостиной. — Вот и правильно. Сейчас конечно солнце уже сильно жарит, но до обеда как раз минут тридцать есть — прогуляться. А мы пока с Варей оладьи пожарим.

— Нашли рецепт в интернете, — закивала дочь, никогда раньше не интересующуюся кухней и, тем более, готовкой. — Попробуешь потом — обалдеешь!

— Да я уже… — пробормотала, поглядывая на няню, как на богиню, сошедшую с небес, чтоб научить нерадивую мать правильному общению с детьми. — Тогда я пойду?

— Идите, Марго, отдыхайте, — улыбнулась помощница.