— Этого я пока не знаю. Просто известно о таком ее приобретении, а зачем, для кого куплена квартира и где сейчас находится Инна Георгиевна, пока неизвестно.

Курбанова задумалась. Лицо ее после моих слов как-то просветлело, глаза заметно увлажнились.

— Ах, почему со мной сейчас нет Алика? — вздохнула она.

Я подумала о том, что женщины иногда бывают очень странными: если верить сурковской портнихе, муж был с Курбановой далеко не ласковым, а она так о нем вздыхает.

— Может, отметим это событие? — спросила Катя.

— Нет. Кто же за меня тогда работать будет?

Я отказалась не только потому, что не было на это времени, но и потому, что вообще не люблю проводить время таким образом в кругу людей, недостаточно хорошо мне знакомых, а с Курбановой меня связывала только работа. Понятное дело, для нее Суркова — человек, который породил ее на свет и вырастил, а для меня это не больше, чем заказ клиента. Вот с Кирей я такие вещи люблю отмечать, поскольку радость у нас одного свойства — успех в работе, продвижение в делах, то есть что-то чисто профессиональное.

— Есть у меня одно неотложное дельце! — хитро произнесла я и распрощалась с Курбановой.

* * *

— Девушка, подскажите, какие газетки больше рекламы содержат? — Я заглядывала в маленькое оконце киоска «Роспечати».

Честно говоря, я немного ошиблась. На меня смотрела женщина пенсионного возраста и протягивала штук пять газет. Не рассматривая их, я заплатила за все и поехала домой. Единственное, интересующее меня в их содержании, — адреса салонов, где делают татуировки. Мои действия были вызваны той наколкой, которую я увидела на плече Орлова. Сама я, конечно, предполагала, что скрывается за этим рисунком, но все-таки опытные мастера татуажа могли дать более исчерпывающую информацию. Безусловно, Орлов делал эту наколку не в косметическом салоне, а там, где проходил службу. Но, как правило, те, кто выбрал искусство татуажа своей профессией, знали о своем ремесле все.

Приехав домой, я сразу стала листать газеты. Маркер помог мне отметить те объявления, которые меня заинтересовали. Закончив просмотр, я разложила все газеты перед собой и стала раздумывать, в какой из салонов мне отправиться. Самым крупным в Тарасове центром по оказанию косметических услуг был «Салон красоты», поэтому я решила посетить именно его. Поскольку в обычном разговоре мне скорее всего отказали бы, выходом стало совмещение полезного с приятным: расследование интересующего меня обстоятельства я планировала скрыть под маской обычного визита к косметологу.

Чтобы не попасть впросак, я позвонила в салон и предварительно записалась на прием. Ровно в назначенное время девушка, сквозь тоненький белый халатик которой просвечивало кружевное нижнее белье, выглянула в коридор и назвала мою фамилию.

— На татуаж? — спросила она, желая убедиться, не ошибается ли.

— Да, — ответила я.

Несмотря на то что я отважилась на эту процедуру, идея остаться татуированной на всю жизнь меня мало привлекала, поэтому я спросила:

— Мне бы хотелось что-нибудь временное, это возможно?

— Да, конечно, как пожелаете, — сказала косметолог, готовя к работе инструменты.

В перерыве между ее действиями я, лежа на удобной кушетке, умудрялась задавать интересующие меня вопросы. Как выяснилось, мои предположения относительно наколки Орлова оказались верными — он, судя по ней, был участником боевых действий в Чечне. Цифры, по словам косметолога, могли означать группу крови Орлова или номер части, в которой он служил. Это известие вызвало во мне какое-то чувство уважения к Владимиру, однако подозрений все-таки не лишило. В конце концов, и на войне люди всякие попадаются: кто-то человек, а кто-то — дрянь.

Выяснить подробности, связанные с пребыванием Орлова в Чечне, являлось вполне возможным. В этом деле я надеялась прибегнуть к помощи старой своей знакомой, которая работала в военкомате. Чем она конкретно занималась, мне не было известно, честно говоря, я этим никогда и не интересовалась. Знала я только то, что ее деятельность была связана с работой на компьютере и что получала она за это не больше тысячи. При этом Натали, так ее называли близкие, вела роскошный образ жизни. Те, кто был недостаточно хорошо с ней знаком, предполагали наличие спонсора, те же, кто водил с ней дружбу, хорошо знали, что она любовница начальника.

Заведя бурный роман с богатым шефом, Натали стала какой-то алчной. Глядя на нее, нельзя было не согласиться с тем, что деньги портят людей. Она во всем искала выгоду, ничего не делала задаром. Ей было не так уж и важно, каким будет вознаграждение, пусть даже презент — обычная шоколадка, лишь бы окружающие чувствовали, что ее внимание стоит определенных затрат.

Натали являлась для меня идеальным проводником к нужным сведениям, потому что если она лично и не могла получить доступ к информации, то шансы задобрить босса у нее были стопроцентные, а он вполне компетентен давать ответы на вопросы, которые меня интересовали.

Покинув косметический кабинет, я прошлась по проспекту до Крытого рынка, чтобы подыскать там какой-нибудь подарок для Натали. Я сразу поднялась на второй этаж, поскольку там находился отдел, в котором торговали парфюмерией, действительно привезенной из Франции. Этот секрет мне раскрыла одна знакомая, сестра которой была хозяйкой частного предприятия.

Миновав пару отделов, я оказалась у той витрины, которую искала. Натали любила запах духов «Палома Пикассо», их я и купила. Теперь можно было ехать в военкомат для осуществления задуманного.

Я прошла к кабинету Натали и, пару раз стукнув в дверь, приоткрыла ее.

— О-о-о! Какие люди! — протянула она, увидев меня.

Я восприняла это как приглашение и прошла внутрь. Натали взяла в руки маленькое зеркальце и поправила прическу, затем она небрежным жестом указала мне на стул, стоящий возле ее стола.

— У меня к тебе дело, — я достала коробочку с духами и поставила перед Натали.

— Да зачем ты? — притворно спросила она, одновременно убирая подарок в верхний ящик стола.

Духи стоили больше тысячи, и это явно на Натали подействовало. Она внимательно посмотрела на меня, и в ее взгляде чувствовалась готовность мне помочь. Я выложила ей суть своей затеи и выжидающе застучала по столу пальцами.

— Можно узнать, в общем-то… — задумчиво протянула она и добавила уже более решительно: — Придется «папочку» привлечь.

Мы договорились встретиться вечером в ресторане «Золотая грива», который, по словам Натали, был излюбленным местом ее встреч с этим самым «папочкой».

К вечеру я приоделась, как это и полагалось: черное облегающее длинное платье на тоненьких бретельках и замшевые туфли того же цвета на высокой шпильке. Заглянув к Светке-парикмахерше, я заключила, что выгляжу на все сто.

Официант, встретивший меня у входа, указал, за какой столик нужно пройти. Меня уже ждали. Рядом с расфуфыренной Натали сидел мужчина лет сорока пяти, высокий, широкоплечий, смуглый, со смоляными, аккуратно постриженными усами. Натали посмотрела на меня нескрываемо оценивающим взглядом и сказала: