— Едем, — тихо сказала я.

* * *

Разговор с чего-то нужно было начинать, поэтому, упав в просторное мягкое кресло, я сказала:

— Курить хочется…

Вадим протянул мне пачку сигарет и зажигалку, потому что все мое осталось в машине. Прежде чем насладиться пребыванием в объятиях такого симпатичного мужчины, я все же планировала осуществить задуманное.

— Вадим, у меня к вам вопрос, — начала я.

— К тебе, — поправил он.

— Хорошо, к тебе. Не обижайся, но он чисто рабочий. Тот человек, о котором мы сегодня разговаривали, Владимир Орлов, очень меня интересует, и тех сведений, которые ты мне любезно предоставил, недостаточно. Мне нужна характеристика на него: что он собой представляет, желательно от психолога или хотя бы от начальника, хорошо его знающего.

Вадим задумался. Я встала, затушила сигарету и одним движением руки расстегнула «молнию», которая удерживала на мне платье. Оно моментально соскользнуло на пол. Полковник сглотнул слюну от волнения и, подойдя вплотную, прошептал:

— Будет тебе и характеристика, и усе, что захочешь…

* * *

Я допивала кофе и, размышляя, смотрела в окно. Возле подъезда резко притормозила черная «Волга». Из нее вышли Натали и Вадим. Этого я, конечно, не ожидала. Сведения от него были для меня сейчас самыми желанными, но увидеть полковника в обществе Натали я никак не предполагала. Она висла на нем, ловила каждый взгляд и, улыбаясь, что-то нашептывала.

— Скорее всего прямо с утра кинулась проверять, на месте ли ее сокровище! — ухмыльнулась я.

Поведение Натали было вполне объяснимо — мужик он видный, к тому же богатый, да и по службе может ее продвинуть. Препятствовать осуществлению ее планов я не собиралась, хотя развлечься еще разок с Вадимом не отказалась бы.

— Привет! — ядовито, с видом победительницы процедила Натали.

— Ну, привет, коли так, — ответила я тем же тоном.

Полковник смотрел виновато — прижали мужика, куда ж тут денешься.

— Проходите, — я отступила от двери и освободила проход.

— Нет, нет, мы на минуту, — Натали взяла из рук Вадима папку и протянула мне.

— Там то, что ты просила, — пояснил он.

— Благодарю, — сказала я, глядя ему в глаза.

— Ну что, пошли? — Натали потянула любовника за руку.

— Пока, — тихо ответил он мне, явно не желая расставаться.

Я только молча сделала ему ручкой и закрыла дверь. Плюхнувшись на диван, я стала разбирать содержимое папки. В ней была не только характеристика, но и выписка из карточки психолога, у которого побывал Орлов. Где это происходило — в Центре реабилитации военнослужащих или непосредственно в военкомате, — мне было безразлично, главное, что интересующая информация находилась в руках.

Я стала читать характеристику. В ней говорилось о том, что Владимир Орлов — тип, психически неуравновешенный, с неадекватной и зачастую непредсказуемой реакцией, склонный к физическому насилию, ненадежный. У него часто возникали конфликтные ситуации с сослуживцами, на шутки и критику он всегда реагировал очень бурно, и прочее. В папке я нашла и документы, свидетельствующие о том, что Орлов был контрактником. Я сделала вывод — он не боялся ни своей, ни чужой смерти, раз без необходимости, которая стоит перед призывниками и обычными военными, подался на войну. Пришло в голову и то, что Орлову, вероятно, нужны были деньги, поскольку иной причины рисковать жизнью я не видела. Когда я пролистала остальные бумаги, подозрения в наличии грешков за Орловым только усилились.

Я решила поехать туда, где проживал Орлов, чтобы пообщаться с его соседями. В разговоре с ними можно было выяснить информацию, доселе неизвестную мне об Орлове. Курбанова ничего, кроме того, что его наняла мать для отделки особняка, не знала, так как вообще старалась с ним не общаться — муж ревновал, и только в его отсутствие Катерина осмеливалась завести разговор с Владимиром.

Я оставила машину немного поодаль, чтобы проще было войти в доверие бабулек. Для визита было выбрано именно то время, когда любительницы времяпрепровождения на лавочках покидали свои квартиры. Присев рядышком, я немного послушала, как они перемывают косточки соседям, политикам и нынешней молодежи, поподдакивала для видимости единомыслия и, воспользовавшись моментом, когда старушки немного примолкли, завела разговор об Орлове:

— Странный он какой-то, — протянула я, глядя на часы.

— Кто? — в один голос спросили две женщины.

— Сосед ваш, Орлов. Назначил свидание, а сам неизвестно где.

На самом деле я знала, что Владимир в данный момент был в лагере.

— Ой, дочка, нашла ты себе жениха! — сочувственно протянула одна из сидящих.

— А что, плохой, что ли? — как бы шутя спросила я.

— Был хороший, да стал плохой! — вмешалась одна из женщин, которую остальные называли Валентиной Петровной.

— Да, — поддержала ее соседка, — как сейчас помню: пройдет, бывало, поздоровается, посидит с нами, пошутит, а сейчас что? Зверь зверем!

— Вы меня пугаете! — сложила я руки на груди, полушутя-полусерьезно.

— Нечего тебе пока пугаться, он тебе не муж, — заключила Валентина Петровна, — от ворот поворот давай, и разговоров никаких!

— Да, дочка, послушай нашего совета! — поддержала подруг сухонькая женщина, Маргарита Ивановна. — На кой он тебе — не работает, выпивает.

— А что, он не работает? — недоуменно спросила я.

— Если устроится, то не больше чем на две недели, — продолжала Маргарита Ивановна, — горячий он у тебя больно.

— А я не заметила, — разочарованно протянула я.

— Если будешь жить с ним — заметишь. Он же по профессии что-то вроде штукатура-маляра, а сейчас какая у них работа — «новым русским» дачи да особняки отделывать. Выдержка нужна, терпение. К тому ж «новые» эти любят послушных да во всем им потакающих, а Вовка чуть что — не то что орет, он кулаками махать начинает, вот и не держится ни на одной работе долго.

— Подожди, подожди, Иванна, — перебила старушку Валентина Петровна, — он сейчас какой-то толстосумке лагерь или пансионат отделывает. Она платит немного, зато относится к нему снисходительно, не выводит из себя, он уж долго на нее батрачит.

— Да ты что?! — охнули разом две сидящие рядом женщины.

— Ну да! — подтвердила свои слова Валентина Петровна.

— А вот вы сказали, что он раньше будто не такой был, — обратилась я к ней.

— Не такой! Он как вернулся с войны, так переменился.

— Вон оно что… — протянула я. — Ой, у меня ж утюг не выключен! — Я вскочила с лавочки и побежала в сторону, потому что все, что было нужно узнать, стало ясно.

Подходя к машине, я увидела, что возле соседнего дома собралась куча народу. Моя натура такова, что не полюбопытствовать я просто не могла. Подобравшись поближе к собравшимся, я стала прислушиваться, о чем народ глаголет.